Барбара Виктор - Мозаика судеб

• Название: Мозаика судеб
• Автор: Барбара Виктор
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-556-2

Героиня романа Барбары Виктор Габриэла переживает развод с мужем и расставание с дочерью, решившей остаться с отцом.

Габриэла покидает Америку и два года работает в Париже фотокорреспондентом, пока неожиданная смерть бывшего мужа не заставляет ее вернуться в родной Фрипорт.

Встреча с дочерью, знакомство с Ником Тресса заставляют Габриэлу встряхнуться, возродиться вновь, воссоединиться с дочерью и обрести любимого мужчину.

---

Прежде чем их семейная жизнь окончательно запуталась, Пит многократно изменял ей, она – однажды.

Неверность и развод, общий ребенок и похороны. Странная цепочка…

Сгорбленная пожилая женщина, окончив разговор со служащими похоронного бюро, подошла к Габриэле и обратилась к ней:

– Вы тоже одна из моих учениц?

Габриэла на мгновение смутилась, скользнула взглядом по лицу Пита, прежде чем ответить:

– Нет, вы ошиблись.

– Я – мисс Ковени, – представилась женщина. – Пит – из моего третьего выпуска. Я уже виделась сегодня кое с кем из моих бывших учеников. – Она криво улыбнулась одной стороной рта, что придало ее сморщенному личику неожиданно плутоватое выражение. Ей явно перевалило за восемьдесят, и, по-видимому, этой старушке суждено было пережить не только Пита.

– Вы знаете, – продолжила она свою мысль, – тут есть над чем задуматься… Пит уже второй мой ученик, которого я потеряла за последние два года.

– Какой ужас! – воскликнула Габриэла, продолжая высматривать в толпе дочь. Когда же она вновь взглянула на старую учительницу, то обнаружила, что та разговаривает с какой-то супружеской парой.

– Я – Майк Джакомо, – сказал мужчина, подошедший к Габриэле, – моя Анжела училась в школе вместе с Диной.

– О! – только и смогла вымолвить Габриэла, глядя на женщину рядом с мистером Джакомо.

– Это моя жена, Сара, – представил ее Майк.

– А я вас помню, – заявила женщина. – Вам никогда не нравилось сидеть на площадке и присматривать за дочерью, когда она была маленькой.

Ошеломленная, Габриэла на мгновение потеряла дар речи, потом поинтересовалась:

– Как Анжела? Она учится в колледже?

– У нашей девочки сейчас маленькая проблема с поиском своего места в жизни, – ответил Майк и, словно ограждая от чего-то, обнял жену за плечи.

– Она еще не решила, что делать после школы, – пояснила Сара Джакомо. – Так что пока она работает в магазине в секции хозяйственных товаров.

– Надеемся, что осенью она пойдет куда-нибудь учиться. Пока мы рады, что она с нами. А что поделывает Дина?

Габриэла помедлила, тщательно формулируя ответ:

– Она учится.

Габриэла так надеялась, что их интерес к этой теме иссякнет. Это было невыносимо – отвечать на вопросы о жизни Дины, на которые она не знала ответа. Мучительное ощущение – ничего не знать, что произошло с твоим ребенком за эти два года. Обо всех мелочах жизни ее девочки до шестнадцати она могла рассказывать часами, а потом провал, подобный могиле. Как велика обида Дины на мать, если она даже ни разу не позвонила и не написала Габриэле!

– Я знаю, что она еще учится, – ответила Сара и странно посмотрела на нее. – Мы недавно видели ее с Питом.

– Как она выглядит? – не выдержала Габриэла, чувствуя, как краснеет под их взглядами.

– Копия вы, только моложе, – ответил Майк Джакомо. – Я ей сказал об этом, и она, поверьте, очень расстроилась, начала спорить, доказывать, что больше походит на отца. – Он почесал пальцем висок. – Действительно, смешно получается… Иногда, когда я наблюдаю, как Анжела стоит за прилавком и показывает какой-нибудь керамический горшок или что-нибудь в этом роде, я нахожу, что она – вылитая Сара, а знакомые, заглядывающие в магазин, уверяют, что она – полное мое подобие.

Старушка снова оказалась рядом с Габриэлой и взяла ее за локоть своими костлявыми пальцами.

– Пришла сестра покойного, – сообщила она в тот момент, когда Габриэла заметила Клер.

Она бросилась к своей бывшей золовке, крепко обняла ее и, возможно, дольше, чем следовало, задержала в своих объятиях. Прошло время и смыло все обиды, которые возникали между ними.

Клер с притворной теплотой, более подходящей к тем временам, когда они все-таки считались родственницами, похлопала Габриэлу по спине.

– Ему теперь, когда ты приехала, будет гораздо легче, – сказала Клер, отступая назад, и вытерла набежавшие слезы.

– Как я могла не приехать? – воскликнула пораженная Габриэла.

– Кто знает? Ты же сама знаешь, Габриэла, что у некоторых женщин нет ни капельки сострадания, ни желания забыть и простить. Я знаю, что на тебя я могу положиться, – прошлое есть прошлое и что было, то было. Пора все забыть, он не таил обиду. – Клер одним движением сняла очки с пухлого лица, откинув вуаль, и заодно поправила выбившуюся из-под черной шляпки белокурую прядь.

– Откуда ты знаешь, что он не таил обиду? – выпалила Габриэла.

– Он не был подлым по натуре, – прошептала Клер. – Знаешь, только добрые люди умирают молодыми. – Она приложила палец к губам и закончила: – Поверь мне.

– Представить себе не могла, – задумчиво сказала Габриэла, – что такой молодой и крепкий мужчина, как Пит, умрет от сердечного приступа.

– Он все принимал слишком близко к сердцу, – возразила Клер, повернувшись к Гарри, ища поддержки у человека, которого много лет назад она обрела с помощью короткого объявления в газете. – Поздоровайся с Габриэлой, – скомандовала она.

– Как дела, Габриэла? – тепло приветствовал ее Гарри. В двубортном темно-синем костюме он здорово смахивал на подозрительную личность, шныряющую перед заездом среди публики и шепотом предлагающую: «Не желаете поставить двадцать баксов на Уайльд Вилли в четверг?»

– У меня все в порядке, – ответила Габриэла, – если можно так сказать в данной ситуации.

Все больше народу набивалось в помещение, в зале было не протолкнуться. Вереницей люди проходили мимо гроба, прощаясь с Питером. Среди них Габриэла наконец заметила Дину. Ее дочь, одетая в черное платье, с волосами, собранными в пучок на затылке, выглядела очень бледной и изможденной. Дина опиралась на руку какой-то неизвестной Габриэле женщины. Кое-кто из присутствующих, наиболее близкие друзья, останавливались возле них, говорили ободряющие слова, сочувственно похлопывали по плечу, некоторые целовали Дину в щеки, оставляя на бледной коже следы помады. Габриэла не сводила с нее глаз, наблюдая, как священник подошел к ней и о чем-то тихо переговорил. Габриэла уже совсем решилась подойти к дочери, но в эту секунду женщина, под руку с которой стояла Дина, махнула Клер и Гарри и направилась в их сторону.

Некое юное подобие участницы молодежных рок-фестивалей шестидесятых годов. Эта женщина была по-своему привлекательна своей простотой, отсутствием косметики на лице, естественным загаром и даже проблеском первой седины в темных волосах – типичная представительница феминистского движения. Габриэла обратила внимание на ее сильные пальцы с обломанными ногтями, вероятно о струны гитары.

Женщина подошла, обеими руками мягко взяла Клер повыше локтя и, взглянув Габриэле в глаза, представилась.

– Привет, – с какой-то нерешительностью произнесла она, – я – Адриена Фаст.

– Привет, – почему-то робко ответила Габриэла. – Я – Габриэла Карлуччи-Моллой.

Трудно было сказать, которая из этих двух женщин выглядела привлекательнее. Они внимательно осматривали друг друга. Габриэла изучала три золотые звездочки в мочке правого уха Адриены, а та почти не слушала Клер, рассматривая серые замшевые лодочки Габриэлы.

– Ну наконец-то вы встретились! – неожиданно выпалил Гарри.

– Перестань, – предостерегающе сказала Клер.

В это время в разговор вмешалась почтенная учительница. Она подвела к ним Дину и сказала, почему-то обращаясь именно к Габриэле:

– А это дочь покойного, Тина.

– Дина, – поправила ее девушка, пристально глядя на мать.

Габриэла совершила ошибку, невольно потянув руку к дочери, желая коснуться ее. Та неожиданно отпрянула. Враждебность не исчезла – сознавать это было горько даже в обстановке похорон, часто сплачивающей семьи.

– Мы уже встречались. – Габриэла в замешательстве сказала первое, что пришло на ум. – Когда-то… В родильной палате.

– Но те узы давно исчезли, правда, мама? – резко спросила Дина.

Габриэла словно не услышала вызова.

– Я люблю тебя, – тихо сказала она. – Разве в этом есть какие-нибудь сомнения?

Она вдохнула знакомый запах шампуня, которым пользовалась ее дочь.

Девушка отстранилась, избегая материнских объятий.

– Пожалуйста, не надо этого, – сдержанно сказала она. – После всего что случилось? Во всяком случае, не здесь и не сейчас…

Габриэла повиновалась. Она задумчиво разглядывала дочь и, чем дольше смотрела, тем сильнее убеждалась, что Дина очень изменилась. Не столько внешне, как внутренне. Она была какой-то чужой и далекой и поразила мать своей холодностью и неприязнью. Даже в те дни, когда произошел разрыв с Питом, когда Габриэле пришлось выслушивать всякие гадости, Дина оставалась ее дочерью, взъерошенной, растерянной, не знающей, кому верить, но все-таки ее дорогой девочкой!

Габриэла была в полной растерянности.

– Давай пройдемся, – предложила она.

Но Дина отрицательно покачала головой.