Юрий Яковлев - Семеро солдатиков

• Название: Семеро солдатиков
• Автор: Юрий Яковлев
• Жанр: Детские приключения

Скучающий без друзей семилетний Олежка написал письмо в газету с просьбой прислать ему оловянных солдатиков. Но вместо их, в деревню пришли семеро настоящих солдат. И жизнь мальчика изменилась.

В 1982 году на киноэкраны вышел замечательный фильм, снятый по этой сказке  Эдуардом Бочаровым.

---

В руке сержанта вспыхнул фонарь. Его сильный луч как бы раздвинул толщу темной воды и расстелил по дну желтую дорожку.

Разные предметы высвечивал фонарь: старый ботинок, чайник без носика, оборвавшийся якорь-«кошку». Чего только не попало на дно озера! А бинокля не было. Может быть, его заволокло илом? Олежка уже совсем отчаялся, когда вдруг на желтой дорожке что-то блеснуло и сержант остановился. Олежка шагнул вперед, нагнулся и увидел бинокль Зинкиного дедушки. Бинокль лежал на мягком темном иле, и, если бы стеклышко не отразило света фонаря, разведчики прошли бы мимо. Олежка осторожно взял находку в руки. Бинокль оказался очень легким: ведь в воде все предметы становятся легче.

И сам Олежка стал легче, как космонавт в невесомости.

Сержант похлопал мальчика по плечу и подал знак возвращаться. Гирлянды пузырьков, как огоньки салюта, устремились ввысь. А Олежка вдруг почувствовал, что он не идет, а плывет — значит, он умеет плавать! Потом он снова зашагал по мягкому илистому ковру и вдруг за что-то зацепился ногой, споткнулся, но не упал. Вода удержала его. Олежка посмотрел под ноги и увидел странный предмет, похожий на головку ракеты. Мальчик нагнулся, потрогал «ракету» рукой. Она не шелохнулась, как бы вросла в дно озера. Тогда Олежка ударил ее ногой... И тут сержант крепко сжал его плечо и резко отвел в сторону. Потом поднял руку — скомандовал: «Отделение, стой!» Потом помигал фонарем: «Внимание, опасность!»

Все остановились. Все затаили дыхание. Гроздья пузырьков перестали подниматься вверх. Никто не знал, что за опасность грозит отделению в подводном царстве.

Олежка решил проверить, хорошо ли видно в бинокль под водой, и поднес его к глазам. Он увидел, что странный предмет, похожий на ракету, острием направлен прямо на подводных разведчиков.

Это была неразорвавшаяся фашистская бомба, которая со времени войны пролежала на дне Белого озера. Большую половину старой бомбы занесло илом, и только зоркий глаз сержанта Воскресенье сразу определил опасность.

Он подал знак всем отойти подальше, сам же опустился на корточки перед бомбой и стал осторожно разгребать ил. Тут только до сознания мальчика дошло, что в любое мгновение старая бомба может взорваться. Сколько лет лежала тихо, никто ее не тревожил, а теперь... Олежке стало не по себе. Он попятился было, чтобы быть подальше от опасного соседства, посмотрел на солдат и понял: им тоже страшно, но они держатся молодцами.

Время тянулось медленно. И было так тихо, словно все вокруг было мертвым.

Когда сержант закончил свою работу — откопал всю бомбу, — то поманил к себе радиста, и Пятница тут же подошел, вернее, подплыл к командиру.

И вот уже плавучая буек-антенна вместе с пузырьками воздуха устремилась ввысь, к поверхности озера.

— «Оркестр»! «Оркестр»! Я — «Гитара». Нахожусь на дне Белого озера. В квадрате 33 — 12 обнаружена старая авиационная бомба. Высылайте бронетранспортер с саперами. Как поняли? Прием.

А потом четыре солдата подошли к старой бомбе и осторожно подняли ее и понесли. Они шагали медленно, словно боялись разбудить спящую смерть. Бомба была тяжелой, но солдатам помогала вода, которая все предметы делает легче.

Со стороны казалось, что в глубинах озера солдаты поймали большую диковинную рыбу и теперь несут свой улов на берег.

Через каждые сто шагов солдаты менялись. Олежка осмелел и тоже вызвался нести бомбу, но командир строго скомандовал: отставить! Пришлось ему отойти в сторону.

Наконец в подводном царстве посветлело, а потом стало совсем светло. И Олежка почувствовал: теперь уже до берега совсем близко.

Когда солдаты с бомбой медленно вышли из воды, на берегу их поджидала бронированная машина с песком. И несколько саперов. Солдаты медленно подошли к машине и осторожно положили на песок бомбу.

Машина тронулась.

Только тогда Олежка стянул маску, и в лицо ему ударило солнце, а сердце застучало так радостно, словно он после долгой, опасной дороги наконец вернулся домой.

Он вздохнул полной грудью и крикнул:

— Рамбавия!

— Рамбавия! — отозвался ему сын Грузии. Солдаты стояли рядом, и с них стекала вода. Все смотрели вслед тяжелой машине, которая медленно увозила смертоносную находку.

— Снять водолазное снаряжение! — скомандовал сержант Воскресенье, и, хотя это была обыкновенная команда, голос его звучал радостно.

Потом он положил руку на плечо мальчику и сказал:

— Молодец, Олег! Принял смелое решение. Выполнил свой долг... бомбы не испугался.

И вот уже семеро солдат из инопланетян превратились в обыкновенных военных: надели сапоги с подковками, затянули гимнастерки ремнями, поправили пилотки.

Только Олежке не хватило ни гимнастерки, ни яловых сапог, ни пилотки со звездочкой. И в своей гражданской одежонке рядом с бравыми солдатиками он выглядел как-то сиротливо. А ведь вместе смотрели в лицо опасности, вместе не отступили.

Все солдатики почувствовали эту несправедливость и старались не смотреть Олежке в глаза.

Вдруг молодой, необученный Суббота тихо сказал товарищам:

— Давайте усыновим Олежку до возвращения отца.

И все облегченно вздохнули.

— Я буду стричь'его каждую неделю, — предложил Понедельник.

— У нас своих детей нет — вот будет... — сказал рассудительный Вторник.

— Мы с ним в баню будем ходить, — улыбнулся Среда и потрогал усы. — В парное отделение, с березовым веником.

— Он раньше не знал, что смелый, а теперь знает, — сказал разведчик Четверг. — С таким можно идти в разведку.

— Генацвале! О чем вы говорите! Это прекрасно — иметь такого сына. Рамбавия! — воскликнул сын Грузии Пятница.

Теперь все ждали командирского слова.

— Конечно, Олежка достоин быть сыном полка, — наконец сказал сержант Воскресенье. — Но это должен решать полк, а мы — отделение.

И снова на помощь пришел Суббота.

— Олежка будет сыном отделения, — сказал он. И все как по команде вздохнули глубже и крикнули:

— Ура! Ура! Ура!

И долго пожимали руку сыну отделения.

Олежка покраснел от радости. Глаза его загорелись, как два синих огня. В ту же минуту он почувствовал воротничок гимнастерки, туго облегающий шею, и приятную тяжесть солдатских яловых сапог. И когда поднес руку к голове, коснулся холодной звездочки пилотки.

На груди его висел военный бинокль Зинкиного дедушки.

Олежка почувствовал себя солдатиком и спросил:

— Оружие мне дадут?

— Обязательно! — ответил сержант.

— Автомат? Пистолет? — Маленькому солдату не терпелось выяснить, какое ему полагается оружие. — Ракету?

Сержант покачал головой.

— Мы дадим тебе наше главное оружие. Справедливость.

Справедливость? Может быть, сержант ошибся? Но командиру не положено ошибаться.

— Да, справедливость, — повторил он. — Мы защищаем родную землю, а что может быть справедливее этого? Когда человек делает справедливое дело — он непобедим. Наше главное оружие — справедливость — делает нас непобедимыми. Его мы тебе и вручаем.

И в это время вдали за озером раздался взрыв. Земля вздрогнула. Воздух стал плотным. Край темного облака покраснел, как от ожога. По озеру прошла волна.

— Взорвали нашу бомбу, — сказал сержант.

— Привет от матушки-войны, — попробовал пошутить Среда, но никто не отозвался на его шутку, потому что все испытывали тревогу, словно заглянули в глаза войны.

А когда маленькое войско шло по главной улице Петушков, перед каждым палисадником на скамеечке сидели старые люди. Все мужчины были в военной форме и с орденами и медалями. Среди них были не только рядовые, но и сержанты. И даже один капитан с пустым рукавом, заправленным под ремень. И было непонятно — то ли они только что вернулись с войны, то ли, услышав взрыв, на всякий случай надели старую военную форму.

Когда отделение проходило мимо дома Фомки Горчичникова, Олежка, забыв, что он в строю, крикнул:

— Горчичник!

И у длинного лохматого Фомки лицо вытянулось от удивления.

А сержант Воскресенье остановил отделение и пальцем поманил Фомку. Тот нехотя встал с лавочки и вразвалочку, с опаской направился к солдатам.

— Здравствуй, — начал сержант. — Ты Фома Горчичников?

— Я...

— Послушай, Фома Горчичников, говорят, что ты обижаешь нашего бойца.

— Не обижаю, — заканючил Горчичников.

— И я так думаю, — поддержал его сержант, — не представляю, как это можно обидеть бойца Советской Армии... И самокат ты у него не отнимал?

— Не отнимал, — поспешил ответить Горчичник. — Это он врет... я... я только один разок... отнимал.

— Во-первых, — перебил его сержант, — советские солдаты не врут. А во-вторых, все имущество солдата есть военное имущество. Можно сказать, боевая техника. Верно?

— Верно, — беспрекословно согласился Горчичник.