Игорь Росоховатский - Каким ты вернешься? Научно-фантастические повести и рассказы

• Название: Каким ты вернешься? Научно-фантастические повести и рассказы
• Автор: Игорь Росоховатский
• Издательство: Издательство "ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1971

Дорогие ребята!

Отзывы о книгах издательства «Детская литература» присылайте до адресу:

Москва, А-47, ул. Горького, 43. Дом детской книги.

Для среднего и старшего возраста.

---

Он стоял — невозмутимый — и внимательно слушал. И что нас злило больше всего — этот его вид был вполне естественным, без рисовки. Ему в самом деле интересно было знать, что мы о нем думаем, и в самом деле он не огорчался, так как верил в правоту тех параграфов Устава, по которым сейчас действовал.

Тогда Антон, доведенный до исступления, крикнул:

«Переизбрать командора!» Его поддержали другие. А командор сказал:

«Это ваше право. Но по Уставу в данной ситуации — а она соответствует параграфу А-7 — я имею право на двое льготных суток. Итак, пока они не истекут, вам не переизбрать меня и не отменить моего приказа. Ни один человек из ракеты не выйдет. Прошу всех разойтись по своим местам и заняться работой!» Его расчеты оправдались. За двое суток наша злость остыла, а на третьи — стены туннеля, приняв наши сигналы, схему Солнечной системы, ответили иной схемой. Они скопировали наши обозначения, но расположили их по-иному.

Центр, или то, что мы принимали за центр, — более яркое пятно, размещалось на периферии чего-то, похожего на рукав.

Мы еще ничего не понимали, когда наш кибернетик Семенов сказал:

«Это схема туннеля. Так они изобразили туннель».

Ему начали возражать, и он предложил:

«Давайте передадим им схему туннеля, как мы ее представляем, и убедитесь сами».

На этот раз мы получили веское подтверждение правоты Семенова — тысячи раз повторенное изображение туннели на всем протяжении мерцающих стен. Но это снова была только отраженная копия наших сигналов — от себя они ничего не добавили к ней.

Командор закрылся в каюте с Семеновым, и сутки мы их почти не видели. Они разработали программу сигналов, основываясь на свойстве неизвестных существ отражать и повторять информацию.

Некоторого успеха мы добились на тридцать второй передаче. Их реакция была по-прежнему очень похожа на эхо, но из всей информации они выбрали те части, которые можно было использовать для ответа.

Разговор выглядел примерно так:

«Начинаем передачу. Вы ее принимаете?» Они:

«Принимаем».

Мы:

«Где вы находитесь? Туннели ведут к вам?» Они:

«Туннели ведут».

Мы:

«Туннели кончаются тупиками. Может быть, это не туннели, а перегородки? Чтобы продолжить путь к вам, нужно пробиться сквозь них?» Они:

«Тупики».

Мы:

«Но где же вы находитесь? Если мерить путь вышиной самой большой из ваших пирамид, сколько таких отрезков до вас?» Они:

«Туннели».

Мы:

«Какую форму имеете вы? Какую форму имеют жилища, в которых вы находитесь?» Они:

«Туннели».

И дальше на все наши вопросы они отвечали одним обозначением — «туннели».

Честно говоря, я подумывал тогда, что они или мы что-то не поняли в системе обозначений, но командор думал по-иному. Он уже догадывался, в чем дело, и сразу же принял меры. Он спас жизнь всем нам. Нет, не всем…

Истоцкий вспомнил о слушателях, кивнул головой Павлу Петровичу, будто говоря: вот так-то…

Командор спросил, кто принимал двух роботов, вернувшихся из туннелей?

Оказалось, Семенов. Он поручился, что роботы прошли полный карантин, а сейчас стоят в грузовом отсеке, в изолированной камере. Семенов добавил, что к ним никто не притрагивался.

Он забыл лишь сказать, что проверил дверь камеры и касался ее руками.

Теперь командор закрылся в каюте с Антоном, биологом. Я видел, как на одном из контрольных экранов-пультов зажигались огоньки, как плясала стрелка камеры перепада. Это командор и биолог включали мезонные и нейтронные микроскопы, установки для энергофореза, анализаторы фракций…

Выйдя из каюты командора, Антон выглядел растерянным. На наши вопросы он отвечал односложно: сейчас, сейчас, погодите… А сам о чем-то напряженно думал, что-то пытался осознать.

Затем начался новый «разговор» с жителями планеты. Командор передавал:

«Если мы вас правильно поняли, вы находитесь в туннелях?» Они ответили:

«Туннелях».

Командор:

«Или же вне туннелей?» Он показывал им разные геометрические фигуры — треугольник, круг, но они в ответ передавали лишь один рисунок, который должен был означать:

«Туннели».

Командор:

«Форма ваших тел — туннели?»

«Туннели».

«Ваши жилища?»

«Туннели».

И тогда на контрольном телеэкране возникла в четком рисунке догадка командора, переданная на стены туннелей. Мы увидели в тысячи раз увеличенное изображение микробов, обнаруженных в «ракушках» и «булавочных головках». В ответ на стенах туннелей замерцали миллионы таких же изображений.

Командор созвал всех нас на ОС — общий совет. Он сказал:

«Итак, всем ясно, что эти существа — колонии микроорганизмов. Антон предполагает, что они по уровню развития находятся где-то между человеком и муравьем. Это, конечно, очень неточное сравнение, но точного в данной ситуации не найти. Если судить по возможности переработки информации, то они, кажется, способны скорее подражать, чем проявлять инициативу и творчество. На своей схеме они выделили пятном место, где находятся «булавочные головки» — будем их пока так называть. Если следовать гипотезе, предложенной Антоном, и проводить аналогии с муравьями, то можно предположить, что эти штаммы являются главнейшими — маточными, а те, что содержатся в «ракушках», выполняют обязанности «рабочих» — добытчиков энергии и веществ, необходимых для жизни. В то же время, возможно, «булавочные головки» могут осуществлять роль своеобразных «клеток мозга». Выявлением всего этого мы и займемся… — Он медленно поворачивал голову, стараясь каждому из нас заглянуть в глаза, и говорил: — Еще раз предупреждаю о строжайшем выполнении параграфа седьмого, пункта «а».

Соблюдать полную осторожность. Это существа с иным способом переработки информации, с иными свойствами. Пока мы не получили более полных сведений об их образе жизни, запрещаю покидать ракету и прикасаться к предметам, которые роботы доставят извне, и к самим роботам».

Последняя часть его приказа, как оказалось, была лишней. Не прошло и суток, как телепередачи из всех шести туннелей внезапно прекратились. Мы послали роботам приказ вернуться. Но они не выполнили его.

«Шесть роботов одновременно… — сказал Семенов и с сомнением покачал головой. — Это не похоже на обычные поломки. И не напоминает дружеских намерений. Скорее всего, они уничтожили роботов или каким-то образом присвоили их».

У него была привычка тыкать в слушателей пальцами, как будто это делало его доказательства весомей. И вот когда его длинный указательный палец уперся в мою грудь, я заметил, что ноготь на нем синий, словно его придавили.

«Ты, кажется, ушиб себе пальцы о слушателей, — пошутил я, и он невольно взглянул на свой указательный, а потом на остальные пальцы. Ногти на всех были синими, как лазуревые камешки».

И, знаете, первым придал этому значение он. Именно он, а потом уже доктор и командор. Может, Семенов вспомнил, что притрагивался к дверям камеры, где стояли те два робота. Первым делом он решил проверить, что стало с ними.

Истоцкий несколько раз судорожно глотнул слюну, и Павел Петрович протянул ему стакан воды. Но геолог не взял стакан. Смотрел куда-то в угол совершенно пустыми глазами, а на лице гиганта Петра отражался страх перед тем, что предстоит услышать.

— Вместо роботов мы увидели на экране две кучи трухи, Зато стены камеры мерцали и переливались, словно в них были вкраплены алмазы и рубины. Как вы понимаете, первым делом Семенов изолировался от всех нас. Вместе с ним, вопреки указаниям командора, остался доктор. Командор ничего не мог поделать: в данной ситуации параграфы Устава давали врачу широкие полномочия. Но уж остальным участникам экспедиции командор запретил даже касаться двери каюты, где находился больной. Еду Семенову и доктору доставлял транспортер, причем та часть его, которая входила в каюту, всякий раз отсекалась и ликвидировалась.

Через несколько часов доктор сообщил, что все средства, которые имелись в его распоряжении, бессильны. Микробов ничто не брало. Существа, выжившие в условиях этой планеты, стали неуязвимыми. Состояние Семенова ухудшалось, повысилась температура, появились признаки удушья…

Павел Петрович незаметно подал знак Петру: асфиксия-Т начиналась с легкого удушья, которое быстро нарастало.

— Как это ни странно, доктор не заразился от Семенова. Да и у кибернетика наступило облегчение, спазмы в горле прошли. На память о болезни остались только синие ногти. И еще одно: титановый перстень, который он не снимал с пальца — память о ком-то, — рассыпался пылью.

Мы понимали, что радоваться рано — болезнь могла возобновиться у нашего товарища с новой силой; возможно, она протекала приступами.

Командор все эти часы был угрюм и молчалив. Он вызвал меня и приказал прощупать ультразвуком и мезонными лучами стенки камеры, где находились две груды металлической трухи — остатки роботов.