Игорь Росоховатский - Загадка «акулы». Научно-фантастические рассказы

• Название: Загадка «акулы». Научно-фантастические рассказы
• Автор: Игорь Росоховатский
• Издательство: Амурское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1962

Научно-фантастические рассказы о загадочных явлениях природы и человеческого бытия.

---

Юрий почти бежал. Какая-то важная мысль, предчувствие догадки или сама догадка билась в его мозгу. И он опять вернулся к загадкам времени, и на одно ослепительное мгновение загадка времени и загадка «акулы» возникли рядом, и он успел сопоставить их.

Юрий дошел до опытной станции, но не вошел в лабораторию, а повернул направо, в садик. Он шагал по аллеям, заложив руки за спину. Он боялся, что мысль ускользнет от него. Он ухватился за известную истину: «Материя развивается в пространстве и во времени», а потом несколько изменил слова, получилось: «Материя развивается не только в пространстве, но и во времени». И это «но и во времени» словно распахнуло невидимую дверь.

«Мы привыкли видеть в пространстве. Наши микроскопы и телескопы нацелены в пространство, как будто оно одно отделяет от нас другие миры и явления…»

Он глубоко вздохнул, как бы проделав тяжелую работу. В ушах звйнело, словно сталкивались тонкие стеклянные палочки. И в звенящей тишине четко встала перед ним стройная система догадок. От других миров и явлений нас отделяет не только пространство, недоступное нашему глазу, но и время, которое наш организм не ощущает. «Время зависит от движения», — говорит Эйнштейн… «Разные миры находятся в разном движении и, значит, время у них разное. Секунда для нас — это годы для обитателей других миpoв, и наоборот, — миллионолетия, за которые происходят процессы в космосе, могут оказаться мгновениями. И время жизни зависит от движения — от интенсивности обмена веществ. Отрезок жизни для различных существ неодинаков: для человека — это столетие, для собаки — годы, для мотылька дни, для микроба — минуты. Если продолжить эту цепь, то она приведет к микроорганизмам, у которых обмен веществ, жизнь протекает за тысячные и миллионные доли нашей секунды. От познания этих существ нас отделяет не только пространство…»

Юрий устремился к зданию опытной станции, рывком распахнул дверь в кабинет профессора, Нина Львовна удивленно посмотрела на него.

— Я думаю… Мне кажется… — с усилием проговорил Юрий и замолчал. Он все еще додумывал свою гипотезу,

Нина Львовна помогла ему:

— Слушаю вас, Юрий Аркадьевич.

Его имя, произнесенное доброжелательно и спокойно, словно придало ему уверенности.

— Мне кажется, Нина Львовна, следовало бы поискать возбудителя «акулы» с помощью сверхскоростной кинокамеры…

— Хорошо, — произнесла она заранее приготовленное слово, еще не поняв мысли своего ассистента. — Загадка «акулы»…

Она запнулась, потому что успела продумать фразу Юрия, и до нее дошел смысл его слов. Она подняла брови с выражением живого интереса:

— А знаете, это — мысль!

Обрадованный, он заговорил быстро, улыбнулся робко, с жадной надеждой. Его глаза ожили, заблестели, зрачки посветлели и расширилась, отразив свет. В них словно открылись небольшие оконца, м на Нину Львовну излучилась такая печаль. и нежность, такое чередование веры и отчаянья, что она невольно позавидовала молодой женщине, которая вызвала эти чувства.

От фазоконтрастного микроскопа с вмонтированной в него сверхскоростной кинокамерой, дающей десять миллионов кадров в секунду, падала причудливая тень, чем-то напоминавшая человека на лошади. Юрий и Нина Львовна меняли пластинки с каплями культуры бактерий, подчеркнуто не торопясь; Они старалась не смотреть в сторону фотолаборатории, где уже проявляли первые пленки.

— Четыре готовы, — послышался голос.

Нина Львовна и Юрий прошли в профессорский кабинет, куда были доставлены и заряжены в просматриватель пленки.

Нина Львовна нажала кнопку, и на экране поплыли первые кадры. На них застыли колонии кокков и армии фагоцитов, ведущие с ними борьбу. Одно и то же изображение, повторенное много раз, оставляло странное впечатление. Словно само время остановилось и окаменело в тысячах слепков.

«Все эти кадры засняты за сотую долю секунды, подумал Юрий. — В мире кокков ничего не успело произойти».

И внезапно его рука потянулась к стоп-кнопке и здесь столкнулась с рукой Нины Львовны. На экране остановился кадр, в середине которого виднелось расплывчатое продолговатое тело бациллы, похожее на торпеду.

В нем выделялись несколько темных точек — ядра. Нина Львовна нажала кнопку «медленно», и на экран выплыло сразу несколько «торпед». Их ядра делились, расщеплялись на две части, oбразуя новые тела бацилл. В отличие от окаменевших кокков и фагоцитов, они двигались, изменялись от кадра к кадру, жили, как бы существуя совсем в ином мире.

— Очевидно, бацилла «а» действует, как вирус гриппа. Она пробивает брешь в защитных силах организма, а затем туда устремляются кокки. — прошептала Нина Львовна, будто боясь громким словом вспугнуть микробов на экране.

— Мы имеем дело с посланцем микровремени, продолжала Нина Львовна. — Смотрите, вот уже пошли кадры без бактерии «а». Видимо, она не окрашивается и принимает всегда цвет среды, а увидеть ее можно только в момент перед делением и в момент самого деления ядра. Этот момент составляет миллионные доли секунды, недоступные глазу. А вся жизнь бактерии до деления длится, возможно, секунды или десятки секунд. Теперь понятно, почему даже убив бактерию, нам не удалось увидеть ее. Ведь любой из наших химических препаратов убивает на протяжении какого-то отрезка времени, иногда мгновения, а этого мгновения достаточно, чтобы посланец микровремени прореагировал на яд прекращением деления и, значит, опять стал невидимым.

Нина Львовна нашла руку Юрия и пожала ее;

— Рада, что первая поздравляю вас, Юрий Аркадьевич, с открытием.

Когда-то такие слова профессора воспламенили бы его гордость, вызвали бы в его представлении восторженных людей на площадях, столбцы газет. Но многое изменилось в нем за эти тревожные дни, и он лишь подумал: «В чем состоит мое открытие? В том, что я применил созданную другими людьми кинокамеру там, где ее следовало применить?» Эти мысли мелькнули и исчезли, а взамен пришла надежда. Теперь можно будет проследить за развитием бактерии «а», выделить ее з чистом виде, ослабить приготовленную вакцину. Можно будет остановить смерть, заставить ее попятиться! Он забыл, что открытие причины болезни — еще не лекарство. Он забыл о времени, о долгих месяцах, которые понадобятся для создания его, о трудностях, он видел только одну картину.

…Из больницы вышла молодая женщина. Она еще очень бледна, кажется совсем тоненькой и прозрачной. Но длинные пушистые ресницы трепещут, и глаза смотрят на мир любопытно, с задором, как будто увидели его заново.

Улица заполнена, забита цветущими деревьями, и вокруг белых цветков летают золотистые работящие пчелы. Проносятся автомобили, спешат люди, улыбаясь своим мыслям. А над всем этим миром вздымается небо звенящей синевы.

Женщина улыбнулась, сделала нетвердый шаг и замерла. К ней, протягивая руки, идет он, Юрий.

Он хочет сказать: «Марина, вот мы опять вместе».

Он хочет сказать: «Милая, я сдержал слово, я спас тебя».

Он хочет сказать: «Любимая, как хорошо, что ты живешь на свете».

Но вместо этого он только крепко сжимает ее руки и говорит:

— Здравствуй!

И это слово приобретает свой первозданный смысл.

Юрий сидел в профессорском кабинете и смотрел невидящими глазами на экран.

А за стеной неусыпный глаз микроскопа кинокамеры был нацелен в пространство и время, и оно — всесильное и неуловимое — ложилось четкими кадрами на кинопленку.

ОТКЛОНЕНИЕ ОТ НОРМЫ

В фирме «Краузе и Смит» ожидали всего. Но когда подкупленный служащий фирмы «Пратт» сообщил, что все изобретения исходят из лаборатории Альвы Доумана, что они шифруются буквами «В» и «К» и порядковыми номерами, что авторская часть вознаграждения выплачивается семьям Венстена и Крюгана, даже самых больших скептиков охватил суеверный ужас.

Венстен и Крюган были инженерами электронно-исследовательской лаборатории фирмы Пратт». Первый из них умер в прошлом году, второй — пять лет назад. Оба они завещали свои трупы Альве Доуману для каких-то опытов.

Только благодаря выдающемуся уму Венстена «Пратт» процветала. Он не только сыпал изобретениями, словно из рога изобилия, но умел применять их наиболее экономично. К тому же Венстен нередко советовал директорам фирмы, как и когда применять изобретения с наибольшей выгодой. Но в то же время он отказался от предложения стать совладельцем фирмы. Огромные деньги, стекавшиеся в его руки, он расходовал самым неожиданным и нелепым образом. Он был составлен из противоречий, как из разноцветной мозаики.

Владельцам и директорам конкурирующей фирмы «Краузе и Смит» оставалось кусать локти. Никакие их уоилмя не могли задержать разрастания «Пратт», хотя у нее было меньше капитала и возможностей.