Чарльз Шеффилд - Эсхатон

• Название: Эсхатон
• Автор: Чарльз Шеффилд
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-034480-5

В повести «Эсхатон» Шеффилд ведет нас к самому концу времен. Его главный герой - персонаж шекспировского размаха: пространство и время становятся сценой его величественной страсти. Подобный взгляд на людей как на средоточие их собственных историй лежит в основе множества ярких научно-фантастических произведений - например, «Дюны» («Dune») Фрэнка Герберта. Многие члены НФ-сообшества полагают, что единственный достойный герой - это сама вселенная. Ее ледяным законам нет до нас дела. Но преступи их - и возмездие будет неотвратимо.

---

- Лично я говорю на музыкальном и на историческом. И на универсальном, разумеется. Кроме того, я выучил староангланский, чтобы иметь возможность заниматься вашей эпохой и общаться с вами. Но медицинского я не знаю.

- Медицинский - это язык?!

Дрейку казалось, что от долгого сна и тяжелых процедур он отупел.

- Конечно. Такой же, как музыкальный, или химический, или космический. Но ведь он уже существовал и в ваше время! Разве у вас не было специализированных наречий для каждой… как это по-вашему… дисциплины?

- Наверное, были, только мы этого не осознавали. Вопрос Пар Леона многое объяснял. Неудивительно, что

Дрейку трудно было понимать, скажем, врачей, социологов или программистов. Их профессиональный жаргон и странные акронимы - не были ли то признаки скорого появления новых протоязыков, столь же чуждых обычным людям, как санскрит или древнегреческий?

- И как же вы общаетесь с врачами?

- Для повседневных нужд используем универсальный, его все знают. На медицинском я говорить и не пробую. Если разговор заходит в специализированную сферу, мы пользуемся участковым компьютером, который подбирает точные терминологические эквиваленты.

Дрейку подумалось, что междисциплинарные программы должны были превратиться в сущий ад. Впрочем, раньше тоже было нелегко. У него началась странная эйфория - вероятно, результат сочетания лекарств и мысли о том, что в конце концов величайшая авантюра в его жизни все же удалась.

Решительная попытка сесть привела к тому, что голова поднялась сантиметров на пять от подушки, после чего, как Дрейк ни старался, опять упала.

- Не так быстро. Рим… не сразу… строился. - Пар Леон сверкнул глазами, явно довольный тем, как свободно владеет настоящим староангланским. - Силы вернутся к вам лишь через несколько месяцев. Мне нужно сказать вам еще две вещи, после чего я оставлю вас в покое. Во-первых, вашу доставку сюда и оживление устроил именно я. Я музыковед, интересуюсь двадцатым и двадцать первым столетиями, в особенности - вашим временем.

Интересно, подумал Дрейк, на что похожа современная музыка? Сможет ли он сочинять в духе XXVI века?

- Согласно нашему законодательству, - продолжил Пар Леон, - вы задолжали мне стоимость вашего оживления. Это равняется шести годам работы. По счастью, заморозили вас в добром здравии и хранили правильно, иначе это время оказалось бы гораздо дольше. Однако я полагаю, что вы найдете сотрудничество со мною приятным и интересным. Обещаю, что вместе мы напишем наиболее авторитетную историю вашей музыкальной эпохи.

Итак, вопрос о том, на что жить, откладывался по меньшей мере на несколько лет. Несомненно, пока Дрейк будет отрабатывать долг, Пар Леону придется его кормить.

- Во-вторых, у меня для вас хорошая новость. - Пар Леон выжидающе взглянул на него. - При осмотре врачи обнаружили в вашем организме определенные проблемы по части секреции желез. Есть надежда, что наиболее заметные… как это называется… дефекты исправлены, и теперь вы должны прожить от ста семидесяти до двухсот лет. Тем не менее нарушения баланса в этой области - проблема сложная. Существует вероятность его проявления в форме своеобразного сумасшествия, бесконтрольных действий насильственного характера. Это было установлено, как только вас разморозили настолько, чтобы можно было проводить психологическое зондирование. При помощи особых химических препаратов врачам удалось, как мы надеемся, справиться с этой сложностью. - Он пристально смотрел на Дрейка. - Пожалуйста, расскажите мне, что вы чувствуете по отношению к той женщине, Анастасии.

Сердце у Дрейка заколотилось. Кровь застучала в ушах. Дышать стало тяжело, будто на грудь положили тяжелую гирю. Он закрыл глаза и думал об Ане, пока не успокоился.

Было ясно, какого ответа хочет Пар Леон. Ана стоила любой лжи. Дрейк слабо покачал головой:

- Ничего особенного. Просто легкую ностальгию. Как шрам от старой раны.

- Замечательно! - Улыбка Пар Леона была недвусмысленна. - Это очень хорошо. Болезнь, от которой она умерла, давно уже уничтожена путем тщательного подбора брачующихся пар - говоря по-вашему, при помощи евгеники. Разумеется, женщину можно разморозить, но врачи пока не могут обещать, что сумеют ее вылечить. Однако мы не видим никаких причин к тому, чтобы вообще ее оживлять. Как и почти все, кто хранится в «криоматках», она представляет для нас небольшую ценность или не представляет никакой ценности вовсе. Но, что важнее всего, связь с нею могла бы мешать вашей работе.

- Значит, она до сих пор цела?

- Разумеется. Мы сохраняем все криотрупы. Большинство из них нам сейчас ни к чему, но кто может предсказать, какие нужды возникнут у человечества в будущем? «Криоматки» - что-то вроде библиотеки прошлого, к ним можно обратиться в любой момент, когда это потребуется. Возможно, через двести лет кто-нибудь найдет ей применение и сумеет легко излечить ее болезнь. Тогда она тоже станет жить и работать.

- Анастасия где-то рядом?

- Нет, конечно! - В первый раз за все время Пар Леон, похоже, был шокирован. - Это потребовало бы непозволительной траты места и энергии. Разумеется, «криоматки» хранятся на Плутоне. Площади там дешевы, охлаждение требуется незначительное, а вероятность побега невысока.

Последняя фраза толкнула Дрейка навстречу будущему сильнее - и больнее, - чем все, что Пар Леон говорил до этого. Как далеко шагнула техника, если людям теперь проще перебросить несколько миллионов тел на обочину Солнечной системы, чем хранить их на Земле? Если, конечно, Плутон по-прежнему остается обочиной системы… Шесть веков. Прошло больше времени, чем от Монтеверди до Шостаковича, от Коперника до Эйнштейна, от открытия Америки до первой высадки на Луне. Ох…

Во взгляде Пар Леона читалась некоторая подозрительность.

- Вы снова спрашиваете об этой женщине. Почему? Вы уверены, что действительно хорошо себя чувствуете? Если нет, несложно провести повторный курс лечения.

Дрейк проклял собственную глупость и постарался улыбнуться как можно благонадежнее:

- Нет-нет, это не потребуется. Я уже начал ее забывать. Как только наберу достаточно сил, я готов приступить к работе.

- Чудесно. - Но все же Пар Леон поднял указательный палец: - Конечно же, мы с вами будем работать, но только после того, как вы окончательно оправитесь и пройдете необходимое обучение. Для начала вам следует изучить универсальный и музыкальный, а также приобрести знания, необходимые для комфортной жизни в современном мире. В мои обязанности входит обеспечение того, чтобы, расплатившись по долгам, вы нашли себе подходящее место, а для этого вам понадобятся навыки, которых вы пока лишены. Теперь отдыхайте, Дрейк Мерлин. Я зайду завтра или послезавтра. К этому времени вы уже почувствуете себя лучше. И гораздо больше узнаете.

Пар Леон вышел. Медики тут же вынесли откуда-то прозрачный шлем с серебристыми полосками в верхней части и осторожно опустили его Дрейку на голову.

Он тут же потерял сознание, даже не успев почувствовать прохладу пластика.

Когда Дрейк пришел в себя, он мог кое-как объясниться по-универсальному, а также неплохо, хотя и поверхностно, разбирался в том, как живет цивилизация Солнечной системы XXVI века. Уверенность Пар Леона в том, что он быстро приобретет необходимые знания, основывалась на технологии куда более надежной, чем старомодная учеба.

При помощи шлемов обратной связи факты, слова и правила можно было вписывать в мозг почти без перерывов. С языком, особенно разговорным, приходилось труднее - тут требовалась координация голосового аппарата и практика.

Но цивилизация - это не только факты, правила и языки. Кое в чем Пар Леон оказался чересчур оптимистичен. Спустя пару недель Дрейк понял, что некоторые аспекты нового времени ему никогда не постичь, сколько бы он ни прожил.

Взять хотя бы современную науку. Предпосылки, на которых она была основана, ему никак не давались. Впрочем, неудивительно. Ученый из него всегда был плохой. В свое время преподаватели корили Дрейка за то, что он обладает талантом, но не проявляет интереса, все мечтает о музыке.

Но хоть что-то же он должен понять! В конце концов, база науки это всего лишь здравый смысл, доведенный до уровня дисциплины. Однако все труды оказались тщетны - а уж потрудиться Дрейк себя заставил куда сильнее, чем в юные годы.

Преподавательница, которую пригласил Пар Леон, тоже выбивалась из сил. В универсальном, которым ей приходилось пользоваться, не хватало точной терминологии. О том, чтобы выучить научный, Дрейк уже и не думал.

- Мы сталкиваемся с типичной проблемой смещения основной парадигмы. - Кэсс Лиму была молодой привлекательной брюнеткой. Кто она по специальности, Дрейк не смог постичь даже после многочасовых бесед. Вроде бы девушка занималась обычными картинками, но на выходе почему-то получались численные результаты. - Скажите, Дрейк Мерлин, имя Исаака Ньютона вам знакомо?