Иордан - О происхождении и деяниях гетов

• Название: О происхождении и деяниях гетов
• Автор: Иордан
• Жанр: История

---

Сторонники того, что Иордан был епископом в калабрийском городе Кротоне, считали, что диспенсатор Кассиодора выдал Иордану книгу своего господина из библиотеки Вивария, расположенного поблизости от Кротона. Почему в таком случае был столь скуп на сроки этот диспенсатор, остается неясным. Надо принять во внимание, что Виварий был основан после 550 г.151 и книги Кассиодора в 550-551 гг., накануне отправки их в Калабрию (в Виварий), были, надо думать, еще в Равенне. Поэтому едва ли мог человек из Кротона - каковым хотят видеть Иордана - уже в 550-551 гг. брать книги из библиотеки Вивария.

В предисловии Иордан предлагает Касталию добавить в его труд все, что тот найдет нужным, так как Касталий, будучи "соседом племени" готов ("ut vicinus genti"), может лучше, чем Иордан, развить то, о чем сказано недостаточно ("si quid parum dictum est"). Конечно, эти дополнения могли касаться лишь выражения тенденции труда Иордана, а не его содержания, которое базировалось на авторитете Кассиодора, первого специалиста по истории готов. Но почему же Иордан, находясь в Равенне, назвал Касталия "соседом племени", указывая тем самым на его более близкое соседство с остроготами? Это можно объяснить тем, что Касталий находился в пределах владений готов, например, - что вероятнее всего, - в их центре, в городе Тицине, или в тех землях, к северу от р. Пада, которые готы, даже уступая империи, хотели сохранить за собой 152. Иордан же пребывал в византийской стороне, в Равенне.

Думающие, что Иордан написал свой труд в Константинополе, считают, что Касталий, находился в Италии и был таким образом "соседом племени" остроготов, а Иордан, живший в Константинополе, был вдалеке от них. Нам кажется более ярким и более убедительным противопоставление Иордана, находившегося в византийской Равенне, Касталию, находившемуся в остроготском Тицине, или в Вероне, или еще где-либо к северу от реки Пада.

Можно подкрепить мысль о месте работы Иордана еще следующими соображениями. Подробные описания областей на Балканском полуострове, преимущественно Мезии, на что указывал Моммсен, не обязательно связывать с присутствием автора "Getica" в столице Византии. Эти описания вполне естественны для человека, хорошо знавшего и помнившего свою родину где-то на правобережье нижнего Дуная. Пребыванию Иордана в Равенне совершенно не противоречит его интерес к делам Восточной империи, на что также указывал и Моммсен и другие ученые. Равенна всегда, а в интересующие нас годы особенно, была связана не только с Далмацией, но и с Иллириком, с Паннонией, со всем Подунавьем; через Балканский полуостров и с севера, и из-за моря к ней шли пути из Константинополя. Этой же близостью Равенны к событиям на Балканском полуострове надо объяснять и тревогу, которую Иордан, сам уроженец Подунавья, выразил в конце "Romana" (и в 37 "Getica"), говоря о страшных набегах антов, склавенов и булгар.

Даже беглые наблюдения наводят на мысль о Равенне как месте написания "Getica". Едва ли в Константинополе, в крупнейшем городском центре, где в любых социальных кругах жизнь развивалась интенсивно, а интерес в области внешней политики отнюдь не сосредоточивался только на италийских делах, был бы почитаем Кассиодор, некогда главная фигура в остроготском королевстве, и было бы эффективно восхваление варварской династии Амалов. Не в Константинополе, а в Равенне стал известен тот писатель, которого так часто и с таким уважением упоминал на страницах своей "Космографии" анонимный равеннский географ. Не с Константинополем, а с Равенной связывали Иордана переписчики его труда в различных монастырских мастерских письма; это они в VIII-IX вв. назвали его, хотя, по-видимому, и ошибочно, епископом равеннским.

Еще некоторые детали. Когда Иордан писал о приходе в Италию Алариха, который шел по обычному пути через Эмону и Аквилейю на Равенну, то он, Иордан, выразил это так: "правой стороной ("dextroque latere") вошел он в Италию" (Get., 147). Эти слова о появлении войска "справа" могли принадлежать только человеку смотревшему с юга из Италии, точнее - из Равенны, к которой приближался Аларих, обогнув северное побережье Адриатического моря, перейдя реку Изонцо, миновав Аквилейю. Когда же Иордан писал о месте поселения свавов в западной части Пиренейского полуострова, то он сказал, что Галлиция и Лузитания "тянутся по правой стороне Испании ("in dextro latere Spaniae"), по берегу Океана" ( 230), т. е. он как бы смотрел с севера, через Галлию, по направлению воображаемого пути из Италии в Испанию.

Таким образом, все данные о Иордане и его книге, будучи поставлены в естественную связь с исторической обстановкой, сходятся на том, что он мог написать свой труд скорее всего в Равенне.

Читающего "Getica" с первой до последней страницы не покидает неприятное чувство, что автору было чрезвычайно трудно облечь в литературную форму свое сочинение. В нем встречаются неуклюжие фразы, грубые нарушения синтаксиса, нагромождения, неожиданная путаница в падежах. Иордану тяжело далось построение его труда, На первый взгляд читателю может показаться, что автора вовсе не беспокоила композиция его работы и что он ограничился беспорядочным "выкладыванием" всего имевшегося у него материала.

Несомненно, что тема, заданная Иордану Касталием, была гораздо сложнее и труднее, чем тема, заданная ему Вигилием. Когда Иордан не спеша занимался "сокращением хроник", составляя "Romana", ему почти не приходилось заботиться о композиции: без особых размышлений нанизывал он один за другим факты, черпаемые из того или иного авторитетного источника; план заменяла хронологическая последовательность, и компиляция вырастала сама собой. Такая работа требовала известных познаний, большой аккуратности при распределении материала, однако она была проста. Но вовсе не легко было, оторвавшись от выборок из чужих трудов, написать специальную историю одного племени, хотя и пользуясь для этой цели образцом в виде крупного произведения Кассиодора. В этом случае нельзя было ограничиться расстановкой фактов в хронологическом порядке; надо было передать по памяти цельный, нелегко написанный текст и, не нарушая его идеи, одновременно выразить в нем новый замысел.

Сложность подобной задачи и зачастую тщетное старание автора преодолеть эту сложность, не потерять основную линию темы сказались на построении "Getica".

Как было сказано выше, Иордан не имел целью повторить сочинение Кассиодора; он лишь в основном опирался на него, заимствуя, конечно, факты и показывая их взаимосвязь, сохраняя тенденцию прославления племени готов, воспроизводя ссылки на античных авторов, привлеченных в известной степени Кассиодором, а не им самим. Но необходимость сократить большой труд и передать его "своими словами" принудила Иордана попытаться в какой-то мере по-своему построить произведение и определить в нем соотношение частей. Поэтому едва ли следует предполагать в "Getica" точную копию Расположения материала "двенадцати томов" Кассиодора.

Композицию произведения Иордана нельзя считать удачной. Она лишена ясности и четкости, отягчена плохо осуществленным переплетением главного и побочных сюжетов, затемнена изобилием крупных и мелких отступлений.

Как же построено сочинение Иордана, из каких основных частей оно состоит?

Начало "Getica" трафаретно. Основываясь на сочинении Орозия, Иордан дает географический обзор мира 153. Однако он сразу же сокращает это обычное для многих писателей его времени вступление, занявшись только островами, что выдает желание автора поскорее подойти к рассмотрению "острова" Скандзы, откуда, подобно "пчелиному рою", появилось то племя (gens), судьбам которого посвящено все сочинение. Уже здесь, по-видимому, намечается монографический характер труда Иордана. "Propositum" Иордана (он сам употребляет это слово), его основная тема - история готов, разделившихся на две ветви - везеготов и остроготов. Соответственно этому повествование в "Getica" распадается условно на три отдела:

1) о готах, которые со Скандзы переплыли к устьям Вислы, затем передвинулись на юг в " Скифию" и жили на побережье Черного моря до гуннского нашествия 154;

2) о везеготах, ушедших из Причерноморья за Дунай, затем продвинувшихся на запад - в Италию, Галлию, Испанию 155;

3) об остроготах, также, но позднее, чем везеготы, покинувших Причерноморье и после пребывания в Мезии и Паннонии осевших в Италии 156.

Автор не представил ни одного из этих отделов в виде особой, цельной главы. В ходе изложения он делал отступления 157, которые, при всей их необходимости, рвут ткань рассказа. Еще дальше уводит от темы наиболее искусственная часть "Getica" - отягощающее первый отдел длиннейшее наращивание истории готов, нарочитое углубление ее "древности" путем прибавления истории скифов и гетов; ценное, интересно развитое начало темы - о выходе готов на историческую арену - резко нарушено включением неживых, застывших фактов из античной мифологии (амазонки, троянские герои) и истории (Кир, Дарий и Ксеркс, Бурвиста и Дикиней, даки и геты, их войны с Римом и т. п.) 158, обедненных под пером средневекового писателя.