Станислав Гроф - Величайшее путешествие: сознание и тайна смерти (фрагмент)

• Название: Величайшее путешествие: сознание и тайна смерти (фрагмент)
• Автор: Станислав Гроф
• Издательство: АСТ
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2007

Трудно представить себе более универсальную и лично значимую для всех тему, чем смерть и умирание. На протяжении своей жизни все мы теряем родственников, друзей, учителей и знакомых, а в финале остаемся наедине с необходимостью собственного биологического конца. Ключевая мысль Грофа состоит в том, что опыт смерти и возрождения — «величайшее путешествие», которое ждет каждого из нас — сам является средством исцеления. Это путешествие рассматривается в книге со всех возможных сторон: исторической, теоретической, терапевтической, научной и философской. В книге дается подробный обзор исследований человеческого сознания, которые революционизировали понимание смерти и умирания, а также открыли новые подходы в работе с умирающими.

---

По пути в царство мёртвых шаманам приходится преодолевать ледяные ветры, пылающие леса, бурные реки и потоки крови. Подземный мир — опасное и страшное место. К примеру, он может держаться на человеческих костях и быть устлан женскими волосами, в тёмной кипящей воде там мучатся человеческие души, а кругом всё кишит жабами, ящерицами и прочими гадами. Посвящаемым приходится пересекать опасные тёмные воды реки на лодках вместе с трупами или на призрачных каноэ. Речные пороги там подобны огненным водоворотам, всё кругом источает болезни и смерть, а в деревне людоедов правит злобная Повелительница Подземного Мира. На Алтае шаманы пересекают дремучие леса и высокие горы, усыпанные костями умерших предков и их коней. Затем они предстают перед Повелителем Подземного мира, который воет и рычит, словно бешенный бык, умилостивливают его дарами и хитростью, а потом возвращаются домой на диком гусе. Якутскому шаману приходится продвигаться через глотку и внутренности гигантского змея, утыканные острыми шипами.

Пережив смерть, расчленение и полное уничтожение, шаман испытывает новое рождение. Он получает новую плоть, новую кровь, новые глаза и возносится в небесные пределы, в верхний мир. Наиболее распространённый способ этого вознесения — подъём по Мировому Древу, соединяющему собой все три мира и питаемом изначальной живой водой, совершающей круговорот в природе. Шаман может также испытать преображение в птицу — орла, Громовую Птицу, ястреба, кондора — и полететь в царство солнца, либо быть отнесённым туда такой птицей. Иными архетипическими способами вознесения становятся путь по радуге, мосту из стрел, восхождение на священную гору или на шест с девятью зарубками. От Лапландии до Патагонии, с древних времён до наших дней архетипы, активируемые во время шаманских испытаний и экзальтированных состояний, поразительно похожи.

Во время нисхождения в подземный мир, смерти и возрождения, а затем восхождения в небесные пределы будущие шаманы осознают своё солнечное естество. Они испытывают глубинную связь с силами природы и животными, как в их физической форме, так и в архетипической, называемой ими «животными силы». Таким животным свойственно умение говорить, оборачиваться человеком, и перемещаться в среде, не являющейся для них родной. К примеру, животное силы, связанное со зверем или змеёй может летать. Животные силы не являются индивидуальными существами в полном смысле этого слова — скорее, они представляют собой весь род, как Койот, Медведь или Ворон. Переживаемые во время кризиса посвящения видения обычно несут с собой более глубокое понимание природы и происхождения болезней, что помогает будущим шаманам освободиться от различных расстройств эмоциональной, психосоматической, а иногда даже физической природы, которыми они страдали прежде. Поэтому антропологи нередко называют шаманов «ранеными целителями».

По успешном выходе из кризиса посвящения начинающие шаманы уже могут применять полученные ими в процессе знания для лечения других людей. Чтобы считаться шаманом следует полностью пройти через кризис посвящения, освоение полученных прозрений и продемонстрировать умение справляться с задачами повседневной реальности лучше прочих. Одного переживания опыта холотропного состояния недостаточно для этого. В туземных культурах существуют способы отличить настоящих шаманов от больных или безумных людей. Одарённые шаманы способны входить в изменённое состояние сознания по своей воле и сохраняя при этом контроль над собой. Холотропное состояние используется для целительства, сверхчувственного восприятия, исследования других измерений действительности и иных целей. Шаманы способны также вводить членов своего племени в подобные состояния, играя роль определённого рода проводников душ в загробный мир. Они предоставляют тем, кто странствует по сложным областям потустороннего мира, поддержку и служат провожатыми.

Приводимый ниже рассказ о посвящении авам-самоедского шамана, записанный А.А.Поповым, может послужить иллюстрацией опыта, открывающего путь к занятиям шаманством:

Заболев оспой, будущий шаман был без сознания трое суток, почти не отличаясь от умершего, его даже чуть не похоронили на третьи сутки. Он видел себя нисходящим в Ад, откуда, после множества приключений, был перенесён на остров, посередине которого росла тонкая берёза, достигающая неба. Это было Дерево Повелителя Земли, и сам Повелитель дал ему ветку с того дерева, чтобы сделать барабан. Затем рассказчик пришёл к горе и, войдя в разверстую пещеру, повстречал там голого мужчину, раздувавшего мехами огромный костёр под чайником. Этот мужчина поймал его палкой с крючком, отрезал голову, разрубил тело на части и положил всё в свой чайник. Там он варил тело три года, а потом выковал ему голову на наковальне. Наконец он выловил из реки его кости, сложил вместе и покрыл их плотью. На протяжении странствий в Мире Ином будущий шаман повстречал несколько полубожественных существ в человеческом и зверином обличье, и все открывали ему какие-либо секреты или учили таинствам лекарского искусства. Проснувшись затем в своей юрте, среди родичей, он уже прошёл посвящение и мог начинать шаманить сам (Popov 1936).

В якутском мифе испытания, связываемые с рождением шаманов, описываются так: Мать всех Зверей, огромная орлица с железными перьями, когтями и клювом, высиживает шаманов: великих по три года на верхних ветвях дерева, а тех, кто попроще — по году, и на нижних ветках. Младенец вверяется заботам одноглазой, однорукой и одноногой шаманки-духу. Та поит его кровью в железной колыбельке, а потом передаёт трём чёрным духам, которые разрубают его на части и разбрасывают по сторонам. Шаману будет под силу исцелить заболевшего от тех болезней, чья злая сущность получила кусочек его плоти. Великих шаманов расчленяют трижды.

Хотя шаманизм сибирских и урало-алтайских народов привлекал главное внимание антропологов и этнографов, сходные практики и переживания, включая болезнь и посвящение, существуют и у народов Юго-Восточной Азии, Австралии, Океании, Африки, а также у индейцев Северной и Южной Америк. Согласно Мирча Элиаде, признанному авторитету в области изучения шаманизма, шаманы внесли значительный вклад в изучение смерти и связанных с ней переживаний (т. н. «загробную географию»). Повествования об их путешествиях являются, кроме того, важнейшим источником эсхатологической мифологии. Посредством повторяющихся магических странствий шаманов неизвестный и пугающий мир смерти обрёл форму, структуру, постепенно становясь всё более знакомым и приемлемым для их сородичей. Понемногу область смерти стала восприниматься как познаваемая, а сама смерть — как ритуал перехода в духовную форму бытия.

Целительные и преобразующие возможности шаманского кризиса

Мирча Элиаде называл шаманизм «архаичной техникой экстаза» (Eliade 1964). Однако значение термина «экстаз» здесь отличается от привычного: его следует понимать в изначальном древнегреческом варианте как выход из себя (ek-stasis), как шаг за пределы собственного «я». Видения шаманов вовсе не всегда полны радости и блаженства, весьма часто они пугающи и мучительны. Как мы увидим в дальнейших частях книги, многие переживания, характерные для шаманского кризиса посвящения — поглощение, чрезмерные эмоциональные и физические муки, испытание огнём, погружение в нечистоты и расчленение — регистрируются в психоделических сеансах с испытуемыми, которые фокусируются на процессе — психодуховной смерти и возрождения.

Господствующие направления психиатрии и антропологии чаще всего характеризуют психодуховные кризисы шаманов и самих этих людей как патологию. Диагнозы ставятся самые различные, от шизофрении, психоза пограничного состояния и эпилепсии до обострения истерии и «защитной реакции, обусловленной традиционной культурой». Есть много признаков, совершенно определённо отличающих шаманский кризис от шизофрении. В феноменологии преобладает мистическое измерение, отсутствует прогрессирующий распад личности, а также характерна высочайшая культурная функциональность. Опытные шаманы чувствуют себя как дома и в обычной, и в изменённой реальности, успешно действуя в обеих. Они чаще всего активно проявляют себя в общественных, экономических и даже политических вопросах — как охотники, садовники, фермеры, политические деятели, художники и ответственные члены семьи. Шаманы демонстрируют замечательную энергию и выносливость, высокий интеллект и лидерские качества. Будучи высшим авторитетом в вопросах ритуалов и мифологии, они обладают глубоким практическим знанием территории смерти и умирания.

Современные исследования сознания и работа психотерапевтов с людьми, спонтанно переживающими изменённые состояния сознания, привели к радикальной перемене представлений о природе «шаманской болезни». Они показали, что при правильном понимании и поддержке духовно-психические кризисы разного рода могут способствовать исцелению, духовному раскрытию и глубокой позитивной трансформации личности. Они также способны дать истинное прозрение природы и различных измерений человеческой души, эмоциональных и психосоматических расстройств, а также природы действительности. Таким образом, шаманские «кризисы посвящения» принадлежат к широкой категории переживаний, способных разрушить жёсткие структуры «эго» и перестроить их в позитивном ключе (Dabrowsky 1966, Silverman 1970 and 1971, Perry 1974 and 1976). Поэтому следует относиться к ним как к проявления не душевной болезни, а, скорее, как к «духовным чрезвычайным ситуациям» (Grof and Grof 1990).