Алексей Игнатушин - Псы, стерегущие мир

• Название: Псы, стерегущие мир
• Автор: Алексей Игнатушин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9717-0726-4

На мир наползает тень. К стенам светлого града Кременчуга идет орда хана Алтына, черного мага, чье колдовство заставляет дрожать землю. Остановить непобедимое войско можно только божественным оружием, укрытым далеко в горах. На поиски отправляются во главе небольшого отряда витязи Лют и Буслай. Они как цепные псы – всегда на страже покоя своего народа. И готовы даже спуститься в ад, если это необходимо ради выполнения долга.

---

– Ичетика не хватало! – простонал Буслай.

Валун приподнялся – мутные струи стекали с головы ичетика на его широкие плечи, ключицы. То, что Буслай принял за грязь, оказалось пиявками. Буслая передернуло от омерзения. Вот пакость!

Глаза ичетика задержались на топоре, опасно сузились.

– Здрав будь, воин.

Буслай процедил сквозь зубы:

– И тебе подобру.

Водную гладь проткнули зеленые руки с жутковатыми желтыми ногтями, в страшенных граблях баклажка смотрелась нелепо. Гридень сплюнул с досады, ичетик заслышал скрип зубов, усмехнулся гнусно:

– Не твоя?

– Ты что, дурак? – озлился гридень.

– Хочешь назад?

– Хочу, – ответил гридень без особой надежды.

Лапа с когтями протянула баклажку.

– На.

Буслай вскочил на ноги, отступил на пару шагов:

– Нашел дурака!

Младший брат водяного не так силен, помельче, но привычки поганые. Пакостит по-мелкому: посевы зальет, подмоет мосточки и крутой берег, а если какой дурак руку сунет, утащит, как пить дать. Эх, баклажка пропала! Стрый нагоняй задаст.

Буслай развернулся. Сочная трава захрустела под сапогами.

– Погоди! – окликнул ичетик. – Бражка есть?

– Чесночная! – огрызнулся гридень на ходу.

В спину ударило так, что не удержался на ногах, упал: в лицо бросилась трава, а лопатки обдало влагой.

В воде хохотал ичетик, гнусную тварь поддерживал хор лягушек. Буслай схватил полупустую баклажку, глаза его метнули молнии в ичетика, но тот на прощание хмыкнул и скрылся, оставляя круги на воде.

– Скотина! – выругался гридень с чувством.

Савка кончил уход за конями, проверил привязь, довольно крякнул. Стрый, ерзая на одеяле, с отеческой теплотой наблюдал за отроком. Через пару лет славный будет воин.

Лют вытащил из мешка птицу, добытую Буслаем утром. Кишки и голову зашвырнул подальше в кусты и принялся рвать перья жилистыми пальцами. Костерок в яме проглатывал пушинки, и вскоре запахло паленым.

Стемнело. День завис на тонкой грани меж сумраком и ночью, кусты на дальнем краю полянки слились в серую массу. Костер бросал вокруг желтый отсвет, красно-желтая полоска отметила лицо Люта. Стрый присмотрелся, нахмурился:

– О чем думу думаешь?

Лют замялся. Савка поймал смущенный взгляд гридня, отвернулся. Что могло взволновать сильномогучего воина?

– Из головы не выходит сказ о битве Перуна со Змеем.

Лицо воеводы потемнело, ибо не любил он упоминаний о Волосе. Пересилил себя, сказал непринужденно:

– Будто не слыхал ни разу.

– Не в том дело.

Савка отошел подальше, с преувеличенным любопытством осмотрел привязь коней, сел под деревом и под шепот кроны прикрыл в полудреме глаза.

– Вот мы знаем, что Волос… – продолжил Лют и запнулся. Хотел сказать, что Змей хитростью и коварством пленил Перуна, но вовремя прикусил язык. – Волос заточил супротивника, и тот долго не мог освободиться.

– Ну? – буркнул Стрый.

Лют окончательно позабыл о птице – полуощипанная тушка свалилась в траву.

– А кто разбил цепи? Кузнец. – Лют потрясенно выдохнул последнее слово и выжидательно посмотрел на воеводу.

Стрый подвигал складками на лбу, спросил недоуменно:

– Ну и?

Лют едва сдержал вздох разочарования: неужто поблазнилось несусветствие?

Стрый смотрел требовательно, но в глазах его мелькнуло опасение: уж не повредила ли уму лучшего гридня нечистая сила?

– Мы – воины, – продолжил Лют. – Перун, бог Грозы, благоволит нам, мы – любимые его чада. Дочери его, Магуре, любы витязи. Сраженных воинов сладко целует, дает испить воды из золотого черепа, и счастливый витязь отправляется в ирий. Мы клинками охраняем мир от Кривды, на свете нет людей важнее нас. Так почему Перуна освободил не блещущий панцирем воин, а кузнец?

Стрый одобрительно кивал, в глазах затеплились огоньки, но после последней фразы он нахмурился.

– Не бери в голову, – громыхнул воевода. – Мало что придумают кощунники, может, и воин освободил, оружный молотом, а молва списала на кузнеца. Все просто.

Лют кивнул, взглядом споткнулся о тушку птицы, спохватился – и в стороны полетели перья. Задумчивый блеск в его глазах почти растаял. Стрый отметил недовольно: немного недоумения все же осталось.

Затрещали громко ветки. Испуганный Савка продрал глаза и кинул ошалелый взгляд на Буслая. Гридень зло оглядел поляну и поспешил к костру. В руки воеводы ткнулась баклажка. Стрый насмешливо оглядел гридня:

– А чой ты грязный?

Буслай вполголоса выругался, с трудом стащил с себя мокрую рубаху и повесил ее над языками пламени. Стрый хохотнул издевательски:

– Никак повстречался с водяным?

Буслай буркнул через плечо раздраженно:

– С младшим братом.

– Понятно.

Воевода наклонил баклажку, и на землю полилась ядовито-зеленая жидкость. Мерзко запахло, и тут Лют удивленно уставился на дымную лужу, трава вокруг которой сразу пожухла. Буслай принюхался, и брови его поползли вверх.

– А ты чего думал? – спросил Стрый ласково.

Гридень затараторил подсердечной бранью, обещая надругаться над ичетиком, водяным и всей их поганой семейкой. Стрый одобрительно кивал, восхищенно прицокивал.

– Эх, посуду испоганил, – вздохнул воевода. – Ну, ладно, обещал пакость простить. – Оскверненная баклажка улетела в кусты.

Лют ощипал птицу, достал из мешка пахучие травы, от которых мясо станет нежным и сочным, и каждый ломтик его растает во рту сладким соком.

Савка подсел к костру и взял у Буслая рубаху.

– Э, а где Ждан? – спросил Буслай.

Лют запоздало спохватился: отроку пора вернуться. Савка поймал встревоженный взгляд, сунул рубаху обратно Буслаю и сомкнул ладони рупором у губ. Вечерний лес огласил крик:

– Ждан, где ты? Хватит собирать ягоды, возвращайся.

Эхо смолкло, легкий ветерок прошуршал листьями насмешливо, но Ждан не откликнулся. Стрый поднялся на ноги, его взгляд упал на Буслая.

– Поднимайся, сходишь с Лютом, посмотришь, куда олух запропастился.

Гридень встал с недовольным ворчанием, уронив в траву мокрую рубашку. Блики костра отразились от лезвия топора.

– Чего искать, сам придет.

Воевода смерил его тяжелым взглядом, и Буслай уронил взор и опустил плечи.

– Лют, долго тебя ждать? – буркнул он раздраженно.

Лют по знаку воеводы взял из поклажи небольшой мешок, поправил у бедра меч. Гридни с треском вломились в заросли и долго, до рези всматривались в траву, скрытую вечерним сумраком. Буслай шипел сердито – ветки так и норовили побольнее царапнуть его голый торс.

– Вот его следы, – указал Лют.

Вскоре они наткнулись на опрокинутый короб; под сапогами чавкнули раздавленные ягоды. Буслай схватил соратника за рукав и сказал холодеющими губами:

– Смотри, корзинка чья-то.

– И трава утоптана, будто медведь танцевал, – добавил Лют.

Гридни переглянулись. Буслай крепче сжал топор, а Лют распутал кожаные завязки мешка. Лес обступил людей. Почудился давящий взгляд…

– Пойдем по следу, – бросил Лют на ходу.

Буслай покорно потащился за старшим гриднем. Если дело нечистое, придется худо, подумал гридень хмуро. Никакого противника из плоти и крови он не боялся, но как сражаться с нечистью, способной отразить удар железа, наслать мару или еще что хуже? У Люта хоть гривна серебряная, воинский оберег защитит от вселения злого духа, а у него – медь с чутком серебра. Вдруг не спасет?

Лют резко остановился. Буслай едва не ткнулся носом ему в спину.

– Ты чего? – прошипел он сердито.

– Тихо! – ответил Лют еле слышно.

Буслай прислушался. Лес примолк: вот прошелестел листок… обломилась ветка… еле слышно прозвучал смешок… Раздался отзвук удара о дерево. Смех прозвучал более явственно. Ветерок в ветвях донес слабые хрипы.

– Бежим! – крикнул Лют.

Он вломился в заросли, как лось во время гона. Помрачневший лес недовольно заворчал. Буслай крепче стиснул топорище и ринулся следом. Ветки зло хлестали оголенную кожу, и гридень прикрыл лицо, едва видя спину Люта в щелке между пальцами.

Лес заохал, заулюлюкал. Глумливо ухнул филин. Лют заметил за частоколом стволов беленую рубаху и наддал ходу, явственно слыша хрипы.

Отрок метался меж стволов: рука на горле, вторая тщетно пытается достать булавой старикашку, сидящего у него на плечах. От отчаяния Ждан бился спиной о деревья в надежде придавить паскуду.

Старичок мерзко хихикал и сверкал ярко-алым пламенем в глазах. Сухонькие руки его с нежданной силой стягивали на шее отрока кожаную петлю.

– Никуда не денешься, я на твоих закорках по лесу погуляю!

Лют сунул руку в мешок. Зуд в пальцах подсказал, что нащупал нужное. Сзади запыхавшийся Буслай удивленно свистнул.

– Отпусти его!

Боли-бошка резко натянул петлю, повернул отрока, как строптивого коня.

– Заступнички явились, – сказал он обрадованно. – У меня скоро будет табун.

– Я тебе кости переломаю! – прорычал Лют.