Эрик Карло - Варторн: Воскрешение

• Название: Варторн: Воскрешение
• Автор: Эрик Карло
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-046684-9, 978-5-9713-6283-8, 978-5-9762-4798-7

Амбициозный молодой император – первый, кто додумался до простенькой мысли: «Магию необходимо использовать в государственных целях».

Юные чернокнижники, целители, некроманты, демонологи и прочие чародеи признаны военнообязанными и «загремели по призыву».

Теперь им предстоит участвовать в войне.

А война – это так неприятно!

Неприятно, само собой, для страны, в которую вторглись императорские войска.

Неприятно для завоевателей, вынужденных повиноваться эксцентричному духу легендарного полководца, вселившемуся в тело очень средненького генерала.

А уж как неприятно для купцов с обеих сторон, терпящих огромные убытки, – и сказать-то невозможно!!!

Войну необходимо остановить. Но – как?!

Как обычно у Асприна – самым невообразимым способом!

---

Он играл для нее, для нее одной, и от этого почему-то пальцы его стали попадать по ладам, и даже голос выровнялся. Вообще-то он пел недурно; в его голосе был даже некоторый многозначительный оттенок, согласно моде. Он исполнил те немногие пристойные баллады, какие знал – из уважения к девочке трех или четырех зим от роду, которая была для него всей публикой в тот вечер. Было бы решительно неловко шпарить вовсю «Девственницу Сильду» или «Как в эле дяденька утоп» в ее честь…

Девочку его искусство явно пленило: она всплескивала пухлыми ручками, хлопала в ладоши и заливисто смеялась. Брик обнаружил, что ему это весьма приятно.

Очень порадовали его также монеты, сыпавшиеся на стол перед ним, пока он играл – этого хватило, чтобы оплатить ночлег, сохранив в целости ту сумму, что хранилась в потайном кармане под подкладкой его куртки. Аайсью настояла, чтобы он взял с собой деньги, отправляясь в героический поход в Суук.

Еще радостнее было то, что слушатели в тот раз признали его за настоящего барда. От того, сойдет ли он за настоящего, зависел весь успех его замысла.

Лишь на следующий день, продолжив путь на север, Брик понял, что девочка в гостинице напомнила ему дочку, Греммист. Горло ему перехватило. Его малышка тоже любила смотреть, как он играет на «коробочке».

Теперь же солдаты, казалось, вовсе не прислушивались к тому, что он играет. Он интересовал их только как забава при исполнении хотя и не слишком опасного, но скучного дела.

Грубоватый дух его припевок то и дело вызывал у них смешок, но уже на третьем номере программы двое слушателей вернулись к своей игре, а солдат у очага принялся помешивать варево, кипящее в котелке. Только тот, что стоял позади сержанта, внимал, не отвлекаясь.

Брика проверяли уже не раз; он хорошо усвоил, как следует вести себя в присутствии вооруженных вояк.

В присутствии врагов…

Лицо его сохраняло беспечное выражение, но главная мысль – глубоко спрятанная и все же неизменная – постоянно жгла душу. Эти люди – солдаты Фелька. Пусть они совсем обыкновенные люди, с виду даже вполне благодушные, как теперь. Но они – или такие же, как они, – погубили У’дельф, пощадив лишь горсточку жителей, чтобы было кому разнести весть о разрушении непокорного города. Брик слышал разговоры на дороге и был в курсе истории о том, как войско Фелька невероятным образом возникло прямо из воздуха. Если это было действительно сделано с применением магии, значит, им удалось придумать нечто, прежде неслыханное.

То, что эти конкретные пятеро солдат, вероятно, стояли здесь, на этом же посту, когда другие уничтожали У’дельф, в конечном счете ничего не меняло.

Ровным счетом ничего. Все, кто пришел из Фелька, были для него одинаковы. Иначе и быть не могло. Для мщения все равно – один, другой или все они сразу. Его огромной ненависти хватило бы на всех.

Ненависть. Плата за то, что сделали с его домом, его народом, его семьей. Ненависть питала его жажду мщения. Будь у него сейчас оружие, он убил бы этих пятерых ради справедливости – что такое пять трупов по сравнению со многими тысячами в У’дельфе?

Но его замысел заключался в другом, потому он играл и пел, пока сержант не вернула ему пропуск. Грубо сунув лист ему в руку, она тут же повернулась к путнику спиной и забыла о нем.

Брик поначалу удивлялся, почему поездка дается ему так легко. Он думал, что его должны будут тщательно обыскивать на каждом из пропускных пунктов – потому и держал свой запас монет в потайном кармане. Однако ничего подобного не случилось. Суеверная боязнь обидеть менестреля явно не была единственным объяснением. Постепенно он сообразил, что личина барда действительно оказалась наилучшим средством достижения цели – он странствует по захваченным Фельком землям в полном одиночестве, и военные, должно быть, думают: какой ущерб может причинить этот одинокий человечек?

Додумавшись до этого, он сумел наконец-то составить разумный план.

Брик уже собирался запрыгнуть в седло, когда пожилой солдат подошел к нему.

– Вы хорошо играете.

Брик вежливо кивнул, но ничего не сказал.

– Вам придется зайти в Регистратуру. Формальное разрешение дают там, – добавил солдат и назвал какую-то улицу, где располагалось учреждение. – Долго ли пробудете в Каллахе?

– Наверное, останусь до зимы. Я уже раз десять здесь выступал.

Брика расспрашивали о его намерениях уже не раз. Солдат, не спуская с него внимательного, серьезного взгляда, вдруг сказал:

– Я не помню вас.

Брик снова промолчал, хотя теперь его окатило холодной волной страха. Остальные патрульные, даже девушка-сержант, не обращали на него больше никакого внимания.

– Я родом из Каллаха, – сказал солдат, и эти слова дались ему с трудом. Брик примерно понял, в чем дело. Уроженца Каллаха, первого города, побежденного Фельком, мобилизовали в армию победителей. Не похоже, чтобы он добровольно или хотя бы охотно пошел на это. И все же он стоял здесь, в фелькском мундире; он служил той военной машине, которая покорила его родной край.

«Правда, – угрюмо подумал Брик, – дом у него не сожгли дотла и отнюдь не всех родичей зарезали. Даже издали видно, что все здесь почти цело, а граждане снуют по улицам, вполне себе живые».

– К нам немногие барды приезжали надолго, и я их всех знал, – продолжал каллаханец. – А вас как зовут?

– Голт. – Этот псевдоним Брик выбрал наобум. Так звался совсем второстепенный персонаж из одной его пьесы раннего периода. За прошедшие полмесяца он никому не открывал своего настоящего имени. Ему теперь уже не хотелось, чтобы кто-то узнал в нем Брика из У’дельфа, автора комических пьес. Он знал наверняка, что больше никогда не напишет ни одной пьесы. Драматург умер вместе с семьей и домом.

– Не помню такого, – повторил солдат.

Брик взмок под своей грубой курткой. Поднявшийся ветер дохнул ему в лицо, освежая и возвращая хладнокровие. Его так и тянуло поскорее сунуть ногу в стремя и убраться подальше.

Неожиданно человек из Каллаха принялся шарить в карманах своей рубашки. Выудил оттуда медную монету. Протянул ее Брику.

– Вот! – Его глаза увлажнились. Он говорил шепотом, другие не могли его услышать. – Если бы вы приехали в наш город… в наш прекрасный Каллах… и если бы я сидел и слушал, как вы сплетаете ваши напевы, как я когда-то любил слушать других ваших собратьев, я бы рукоплескал вам. И заплатил бы за ваше искусство. Возьмите…

Брик взял монету, в полной растерянности не придумав ответа. К счастью, бывший каллаханец, а ныне солдат Фелька, избавил его от неловкости, резко отвернувшись и отойдя в сторону.

Брик наконец вскочил в седло и вскоре въехал в город.

ДАРДАС (2)

Хорошо на войне. Даже если война вроде этой, даже когда маги вечно путаются под ногами, и притом они же – что особенно досадно – снабжают его, Дардаса, самыми поразительными возможностями, каких он прежде не имел в битвах.

И все же ему совсем не нравилась необходимость, будучи второй по значению персоной в государстве, отчитываться перед Матокином, правителем Фелька. Достижения магов, обслуживающих его армию, бесспорно, были значительными. Эта их «дальнеречь», например. Они могли с помощью магии мгновенно передавать сообщения на огромные расстояния, до самого Фелька. Этот фокус требовал меньших усилий, но впечатлял ничуть не меньше, чем перемещение войск, лошадей и техники через порталы.

Однако это означало, что Дардас не мог избавиться от Матокина даже в полевых условиях, где он привык действовать полностью самостоятельно.

В прошлом он, военный предводитель Севера, не был подотчетен никому. Он не служил никакому монарху либо правительству. Его страной было войско, а отряды свирепых воинов – населением этой страны.

Он привел их к славным победам на Северном континенте, и их преданность была безграничной.

Теперь он снова стоит во главе армии, спустя две с половиной сотни зим после собственной смерти. Опять он показал себя успешным командиром – тому свидетельством одержанные им победы.

Суук сдался беспрекословно, не оказав ни малейшего сопротивления. В итоге у Дардаса имелась армия, распаленная боевым духом и не имеющая противника, способного ей противостоять.

Объективно такую ситуацию командующий должен считать идеальной: достичь поставленной цели без единой задержки, без потерь.

Хотя Дардас в принципе признавал возможность такого исхода, однако появление делегации из восьми министров Суука застало его врасплох. Они отдали свой город-государство на милость победителя. Вместо того чтобы разбираться с донесениями разведки, мелкими стычками и приготовлениями к осаде, генерал неожиданно погрузился в многообразные подробности установления власти над городом-государством, нетронутым и готовым к сотрудничеству.

Длительная оккупация захваченных земель никогда не была его сильным местом в прошлой жизни. Для Суука он просто установил правила, уже введенные в Каллахе и Виндале. Его армия в настоящий момент была расквартирована за пределами города.