Евгений Стерх - Бард

• Название: Бард
• Автор: Евгений Стерх
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-049539-9, 978-5-9713-8176-1

В мире Файеран существует немало видов магии – от запретной, некромантской, до элитной, боевой.

Но особое место здесь занимает магия эмпатическая – та, которой обучают лишь воспитанников таинственной Академии Бардов, юношей и девушек, обладающих даром управлять человеческими эмоциями.

И теперь Жюльену Петиту, одному из студентов Академии Бардов, предстоит первое задание во внешнем мире – расследование массового убийства в далеком пограничном городке, совершенного явно магическим способом.

Кто и зачем оборвал сотни невинных жизней?

Какую магию использовал убийца?

И как его остановить?

Это предстоит понять Жюльену и его товарищам по смертельно опасному походу – боевому магу, могучему кузнецу, загадочному эльфу, прекрасной ведьме и мудрому дракону…

---

Когда Жюльен допел, зрители стали хлопать, кричать и свистеть от восторга, а старый Одрик поднес Жюльену стакан из черного непрозрачного драконьего стекла. Бард отпил из него, кивнул Одрику. Со всех сторон послышались голоса:

– Давай, Жюль!

– Спой еще!

– Еще раз про корову!

– Что-нибудь еще спой!

Жюльен в ответ поднял свой стакан и весело подмигнул в толпу:

– Сейчас-сейчас! Только горлышко промочу!

И тут же толпа словно очнулась. Со всех сторон к стойке потянулись руки с монетами и раздались голоса:

– И мне горло промочить!

– Одрик, давай пива! Пива мне!

– Наливай, старик!

И Одрик на пару со своей дочкой Фридой стали метать на стойку кружки с пивом, едва поспевая собирать медяки. Что ж, подумал я, Жюльен это или нет, но бард авторитетный и уверенный в себе. Он не стал выставлять перед собой шляпу, как нищий для подаяния, он договорился с трактирщиком – петь в его заведении для привлечения клиентов. За определенную плату, конечно. И, похоже, у обоих сегодня будет удачный вечерок – торговля у Одрика шла бойко, как никогда. Я снова встретился глазами со старым бардом и снова увидел в этих глазах лукавую усмешку, будто он читал мои мысли и эти мысли его веселили. Словно подтверждая мою догадку, Жюльен подмигнул и сделал мне салют стаканом. Кто-то обернулся ко мне. Чувствуя, что краснею, я готов был выбежать на улицу от стыда, но неведомая сила прочно удерживала меня на месте.

А Жюльен тем временем отставил стакан, снова взял мандолину и запел:

Если горло не промочишь,
Может ссохнуться оно.
Потому с утра до ночи
В кабаке мы пьем вино!

А вино иссякнет в бочке —
Станем пиво выпивать!
Только жаль – шинкарь не хочет
Пену с пива обдувать!

И нестройный хор уже порядком захмелевших голосов изо всех углов балагана подхватил вместе с бардом припев:

Эй, хозяин! С кружки пену сдуй!
Да налей полнее, старый обалдуй!
Для просохших глоток влаги не жалей!
Пополнее в кружки пива нам налей!
Пополнее в кружки пива нам налей!

Даже старый Одрик, раскрасневшийся от усердной работы, улыбнулся в зал и сделал вид, что сдувает с пивной кружки пену. Незамысловатый этот жест вызвал в разгоряченной толпе дружный хохот и неподдельный восторг, близкий к экстазу.

В таком вот духе веселье продолжалось все дальше и дальше, набирая обороты. Я не слишком-то привык к крестьянским праздникам; в поместье моего лорда менестрели на торжествах больше пели рыцарские баллады. Но уже через какое-то время с удивлением ловил себя на том, что начинаю приплясывать под незамысловатые мелодии крестьянских песен, а однажды на мне даже повисла крупная крестьянская девушка, протискивавшаяся мимо, и с ошалевшими глазами попыталась протанцевать со мной несколько па в обступившей нас толпе. К собственному удивлению, я с радостью попытался подстроиться под ее разгоряченный галоп, но у нас, конечно, ничего не вышло. Пока я вместе со всеми хохотал над этим неуклюжим танцем, девушка протиснулась куда-то мимо, и я почти расстроился. Но тут снова поймал веселый взгляд барда и опять смутился.

Когда, казалось, веселье достигло предела, за которым начнутся неуправляемый разгул, разврат и погром, вошедшие в экстаз зрители уже готовы были сотворить что-то безумное, Жюльен вдруг поднял свой черный стакан, произнес:

– А теперь я хочу выпить за наших предков, павших в великих битвах прошлого! – и залпом выпил содержимое стакана. На секунду повисла неловкая тишина, а потом кто-то рявкнул:

– За предков! Одрик, наливай!

И снова потный Одрик с Фридой стали метать на стойку кружки, а Жюльен тем временем запел старую балладу о рыцаре Роланде, павшем на пути к Башне Тьмы:

Сокрыта на лоне туманных равнин
Высокая Тьмы Цитадель.
Но Роланд Отважный сквозь пепел и дым,
Благую преследуя цель,

Вступает во Мрак и на ощупь бредет,
Сжимая меча рукоять.
И светит ему, и чело его жжет
Проклятия злого печать…

Слушатели растерялись всего на секунду, а Жюльен тут же завладел их вниманием и увлек его подальше от опасных мыслей о разгуле и разрушении. Голос его звучал проникновенно и даже дрожал в особо трепетных местах вроде:

…Но башня пуста, лишь лоскутья Мечты,
В истлевшую ткань обратясь,
Зловонною кучей лежат у плиты…

– и так далее. Эльфийская мандолина наконец-то показала свой чарующий голос – извлекаемые из нее бардом звуки сплетались в ажурную вязь, словно тончайшее кружево паутины какого-нибудь магического паука. Паутина эта тонко, но все плотнее и плотнее окутывала сознание слушавших мандолину, похищая их разум, волю и погружая в мир волшебных видений. Я сам, сотни раз слышавший эту балладу в главной зале поместья, был зачарован исполнением Жюльена. Я словно бы перенесся на те самые туманные равнины и уже почти видел рваные клочья тумана, уже начал щурить глаза, высматривая шпиль темной башни вдали, но тут мелодия плавно угасла. С трудом вернувшись к реальности, я увидел, что все посетители балагана, так же как и я, застыли в каком-то трансе. Даже Одрик стоял не шевелясь, держа на весу полную пивную кружку. И только Жюльен по-прежнему усмехался своими прищуренными глазами.

– Ну, предками честь отдали! А теперь что? Еще разок про корову? – спросил он своих слушателей, вырывая их из объятий волшебного сна. И слушатели, медленно приходя в себя, лишь согласно кивали – давай, мол, что хочешь.

Угасшее было веселье снова начало разгораться, но опасный накал уже был снят. Жюльен снова пел, смеялся, шутил, рассказывал какие-то нелепые байки и корчил рожи. Где-то около полуночи, просидев на стойке часов пять, Жюльен отложил мандолину и лишь развел руками на протестующие крики:

– Завтра даже разговаривать не смогу, – и словно в подтверждение своих слов показал на горло. Недовольные еще какое-то время поныли, но Жюльен лишь улыбался им в ответ. Он слез со стойки, и народ постепенно начал расходиться, не забывая, впрочем, взять на посошок еще по кружке пива. Я неожиданно обнаружил себя стоящим посреди полупустого балагана с дрожащими от усталости ногами и в полном смятении чувств. Я ужасно устал, но одновременно чувствовал себя почти счастливым. Подняв глаза, я обвел ими заведение и обнаружил Жюльена за одним из столиков в дальнем углу балагана. Он жестом приглашал меня к себе за столик, указывая на свободный стул.

– Присаживайтесь, господин фельдъегерь, – скорее прочел по его губам, чем услышал я шепот барда. Послушно, словно автомат, я подошел и сел на указанное мне место. Рядом тут же появилась раскрасневшаяся, вся мокрая от пота и пива Фрида и поставила передо мной кружку пенного напитка:

– На здоровье.

Пробормотав благодарность, я поднял глаза на Жюльена и снова встретился с ним взглядом, уже совсем близко. Они по-прежнему улыбались, эти глаза, но теперь я видел – это глаза глубокого старика, пусть даже живет он в относительно молодом теле.

– Что вас так взволновало, господин фельдъегерь? – спросил меня Жюльен. – Я весь вечер приглядывал за вами – вы словно сам не свой. Ошалевший какой-то. Что вас беспокоит?

– Как? – только и смог выговорить я сразу. Жюльен изумленно приподнял бровь, ожидая продолжения. И я продолжил: – Как… вы здесь? По моим подсчетам, вам должно быть лет девяносто, может быть, чуть-чуть меньше! А вы выглядите на пятьдесят… – сказал я и увидел грустную улыбку барда. Правда, теперь он выглядел старше на целый десяток лет – концерт его вымотал. – Ну, на шестьдесят, – поправился я. – Как? Сколько вам лет на самом деле? И вы ли это? Я имею в виду, вы тот самый Жюльен Петит?

Какое-то время он помолчал. Его стакан черного драконьего стекла был с ним, и он отхлебнул из него, а затем сказал:

– Мне сто пятнадцать лет. Я так давно живу на свете, что начал путать события, отстоящие друг от друга на десяток-другой лет…

– Но как?! – снова задал я этот вопрос.

– О, это очень давняя история, – ответил Жюльен. – Время уже позднее, вы, я вижу, порядком устали… вы уверены, что хотите ее услышать?

Я лишь кивнул в ответ. В душе моей поднялось полнейшее смятение, и мысли понеслись в моей голове вскачь, обгоняя одна другую. Меня посетило чувство, что сейчас я прикоснусь к настоящей Тайне, стану свидетелем чего-то необычайного.

Дальнейший рассказ великого барда Жюльена Петита я привожу ниже, восстановив и записав его по памяти, в меру своих слабых литературных сил. Потому прошу простить мне недостатки моего литературного стиля и отнести их на отсутствие опыта литератора. Если же вы, мой благородный читатель, найдете ниже приведенное повествование захватывающим, прошу отнести это на счет выдающегося таланта рассказчика великого барда.

Писано – Порт-Хлост, 14-го числа летнего месяца Маргидора в год 3252 по летосчислению Файерана

Рассказ достойного Жюльена Петита, Великого Барда, магистра гильдии бардов, благородного рыцаря ордена дракона.