Биверли Бирн - Неугасимый огонь

• Название: Неугасимый огонь
• Автор: Биверли Бирн
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88590-009-4

Первый роман трилогии современной американской писательницы повествует об истории могущественного клана Мендоза на протяжении веков. В нем читатель найдет увлекательные приключения на фоне экзотических испанских пейзажей.

На русском языке публикуется впервые.

---

Карлос говорил по-испански, да еще с южным акцентом и Бенджамин ничего понять не смог. От страха и волнения старик что-то лепетал по-французски и по-прежнему крепко прижимал к себе девочку, хотя юноша пытался ее взять.

– Вы французы! Вот оно что… – сообразил Карлос. Ему во время, странствий с табором приходилось иногда пересекать границу Франции и он знал несколько французских слов. – Месье, – шептал он тревожно, – я ваш друг. Дай мне девочку.

Бенджамин уже никому и ничему не верил. Сил сопротивляться у него не осталось. Он был крайне изнурен и в изнеможении опустился на колени. Юноша цыган осторожно взял девочку из ослабевших рук старика. Секунду спустя сердце Бенджамина замерло. Он был мёртв.

Цыганский табор встретил девочку неприветливо. Времена были трудные: наступала зима, кочевали цыгане по горным каменистым тропам, не хватало еды и маленькая девочка, к тому же лепетавшая на непонятном им языке чужаков, могла стать лишней обузой. В первые дни, очутившись среди незнакомых ей людей, Софи подбегала то к одному, то к другому кочевнику, мешала, путалась под ногами и, приседая в бесчисленных книксенах, как заведенная повторяла по-французски: «Меня зовут Софи». Девочка чувствовала, очевидно, настороженное к себе отношение окружавших ее людей и потому сильно привязалась к единственному оставшемуся в таборе ослику. Никому и в голову не приходило, что это маленькое, милое животное помогало девочке избавиться от ужасных воспоминаний.

Первые дни пребывания Софи в таборе все были поглощены мыслью о том, как раздобыть еду и почти не обращали на нее внимания. Но, направляясь на юг, в Севилью, они постепенно спустились с гор и шествовали теперь по плодородной равнине Кастилии. Здесь им уже не составляло большого труда приворовывать зелень, растущую на придорожных огородах или ловить белок, ежей, чтобы из них приготовить подобие жаркого.

Умудренный опытом, пожилой цыган Зокали – вожак табора, в последние дни стал внимательно присматриваться к Софи.

– Ей известно больше, чем та пара слов, которую она без конца лепечет, – как-то обронил он, задумчиво наблюдая за девочкой. – Если только она не в себе. Может ты к нам привел сумасшедшую с демоном в сердце! А, Карлос?

Юноша молчал, но кто-то высказал свое мнение:

– Даже если она не в своем уме, то любому дураку ясно, что она знатного происхождения. За нее можно получить неплохой выкуп. Что ты на это скажешь, Зокали?

Вожак одобрительно кивнул:

– Я давно думаю об этом и если что-нибудь разузнаю об этих людях, ее родителях, то я его потребую. Но вы ведь сами слышали, что рассказывали Карлос и Хоселито? В тот день, когда все произошло, ее в деревню за руку привел какой-то старик. Прислушайтесь к ее языку. Они пришли с той стороны гор. Высоко в горах уже идет снег и нам не одолеть перевал. И если бы даже нам это удалось?.. То где искать семью этой чужестранки?

Все им сказанное свидетельствовало о том, что Зокали обладал трезвым умом, хорошо знал законы цыган, пользовался в их среде авторитетом и потому был избран ими своим вожаком. Жизнь его народа была нелегка. «Гитанос» – так называли их испанцы. Это слово было цыганам знакомо, так как на протяжении трех столетий испанский язык был и их языком, но сами себя они называли «рома», что означало «мужья». Рассеянные по всему миру, «рома» делились на бесчисленные небольшие группы-таборы. Каждый табор избирал своего вожака и ему беспрекословно подчинялись все. Стать вожаком по наследству было невозможно. Цыгане – народ отважный, умный, хитрый и справедливый. И лишь обладая этими качествами, да еще опытом, который приходит с годами, можно было заслужить доверие табора. Слово вожака было законом. Выслушав Зокали, все решили, что получить за Софью – так называли ее «гитанос» – хороший выкуп не удастся. Табор приближался к Мадриду и кто-то из мужчин предложил продать Софи в какую-нибудь знатную семью. Зокали эта затея пришлась не по душе, но вида он не подал! Вокруг стояли цыгане и ждали его решения. «Кем станет девочка в чужой семье, пусть и богатой?» – напряженно думал вожак. – «Прислугой? Но ведь ей всего лишь пять лет… Что она сможет делать? А язык? Как будут ей давать указания, если она по-испански ничего не понимает? Нет,» – покачал головой Зокали, – «Софья в чужом доме может стать игрушкой и, дай бы Бог, чтобы с такой привлекательной девочкой-игрушкой обращались бережно…»

– Слушайте меня, – начал говорить вожак, – законы цыган утверждают, что дети – бесценный дар Бога. Они должны принадлежать всему табору. Если силы небесные дают нам ребенка, то тем самым благословляют наш табор.

– Но ведь она ребенок – чужак!? – не согласились двое.

– Она все равно ребенок, – настаивал Зокали. – Кроме того девочка может сослужить нам хорошую службу, – закончил свою речь Зокали и взглянул на Карлоса.

Сила и ловкость юноши не вызывала в таборе ни у кого сомнений. Подчас, правда, ему не хватало опыта и храбрости, но Карлос еще был очень молод. У него было доброе сердце и благородная чистая душа. И в эти нелегкие для Софи дни он взял ее под свою опеку. Юноша следил за тем, чтобы она была накормлена, тепло одета, а когда наступала ночь, он ложился рядом с нею, чтобы ничто ее не тревожило.

– Посмотрите на него – он ведет себя с ней совсем как баба какая, – издевался Хоселито.

Табор расположился лагерем в стороне от дороги. Сидя у костра, освещавшего сидящих вокруг темно-красным светом тлеющих углей, Зокали неторопливо мастерил из ветки ясеня свисток. Он слышал оскорбительные слова Хоселито и его мнение о Карлосе не одобрял.

– Да, может оно и так, но благодаря Карлосу девочка нам не досаждает. Наверное, кровь его и ее родственны. Что тебе до того?

Хоселито оценивающе рассматривал невысокую, худощавую фигуру вожака. Он мог спокойно вызвать его на поединок и не опасаться за свою жизнь в драке с Зокали. Парень был на двадцать лет моложе его да и намного сильнее. Но Зокали был вожак и будет им до самой смерти. Но если его убьет кто-нибудь из цыган, то в таком случае казнят этого цыгана, а затем выберут нового вожака. Убийце никогда не дозволялось властвовать в таборе. Хоселито молча отвел взгляд своих недобрых глаз в сторону.

Пока решалась участь Софи, в таборе росло недовольство и даже ненависть к этой чужачке. Двое цыган недовольно ворчали. Зокали, не прерывая своей работы, какое-то время слушал молча. Но терпению вожака пришел конец.

– Хватит, – резко остановил он недовольных, – дело решенное. Я запрещаю об этом говорить.

Он отложил в сторону нож и обвел взглядом примолкнувших цыган.

– Вы все послушайте меня. Девочка остается с нами. Придет день и мы сумеем ею воспользоваться. – Он подождал возражений, но желающих бросить ему вызов не нашлось.

Табор тянулся за солнцем на запад. Девочка не могла идти так быстро, как они, и когда измученная уже не могла передвигать от усталости ноги, Карлос брал ее на руки или сажал на ослика и поддерживал, шагая рядом, чтобы она не упала.

Дни складывались в недели. Раз за разом Карлос пытался говорить с Софией, пользуясь теми немногими французскими словами, которые знал. Она никогда не отвечала, разве что отзывалась, когда ее звали по имени. Говорить она привыкла лишь одну, набившую оскомину фразу «Меня звать Софи», но и ее, в конце концов, все перестали слышать. Уже много дней от нее никто не слышал ни единого слова, лишь в своих кошмарных, очевидно, снах она что-то бормотала и всхлипывала.

– Вот что я думаю, – начал как-то Зокали. – Может она и не сумасшедшая, как мы думаем, а молчит из страха? Ведь то, что вы рассказывали любого сведет с ума! Она наверняка видела этого Эль Амбреро, не могла не видеть, да и все те ужасы… Она же ребенок и запугана до смерти. Не надо ее трогать, когда поправится, тогда сама заговорит.

Но Карлос не оставлял попытки заговорить с Софьей. Она не была похожа ни на кого из тех, кого он знал прежде и ему казалось, что эта маленькая девочка была ключом к разгадке его собственного происхождения, доселе ему неизвестного. Конечно, он с трудом изъяснялся по-французски и поэтому перешел на мягкий андалузский выговор. Он постоянно что-то говорил, когда нес ее на руках по пыльным испанским дорогам, но девочка молчала и все оставалось по-старому.

Наконец, это было где-то в середине ноября, их вояж завершился. Они почти добрались до Севильи: оставалось самое большое день пути до Трианских пещер, где обитали они и большинство испанских цыган. В ту ночь весь табор долго сидел у костра в ожидании ужина. Подкрепившись, Зокали попросил Хоселито что-нибудь сыграть.

– Мы почти дома и, надеюсь, местные демоны на нашу музыку не слетятся.

Хоселито, пошарив в своем мешке, извлек небольшой тамбурин с маленькими серебряными колокольчиками. Лишь одна песня по духу подходила для того, чтобы исполнить ее сейчас, когда долгое, полное приключений и трудностей путешествие подходило к концу – сегидилья. Ее пели хором, а стихи сочиняли сами исполнители.