Теодор Гладков - И я ему не могу не верить…

• Название: И я ему не могу не верить…
• Автор: Теодор Гладков
• Издательство: Издательство политической литературы
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

«И я ему не могу не верить» — слова, вынесенные в заголовок этой книги, принадлежат Ф. Э. Дзержинскому. Так он характеризовал одного из ближайших своих соратников — Артура Христиановича Артузова (Фраучи).

Много лет А. X. Артузов возглавлял контрразведывательный отдел ВЧК — ОГПУ. С его именем связаны крупнейшие операции чекистов по разгрому и ликвидации многих контрреволюционных организаций, белогвардейских заговоров, шпионских гнезд, иностранных спецслужб.

А. X. Артузов был беспредельно предан народу, революции, Коммунистической партии.

О его яркой жизни впервые рассказывают в документальной повести писатель Т. К. Гладков, журналист Н. Г. Зайцев.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

— Все наши спрашивают: где же внешние силы, которые вот уже который год обещают оказать поддержку? Что мне ответить им? Надо иметь в виду, что большевики с каждым днем укрепляют свои позиции, а мы, лишенные зарубежной поддержки, со временем можем утерять нынешнее прочное положение. Большевики собираются овладеть крестьянством, главной нашей опорой, и если им это удастся, то нам придется туго. И еще скажу, кое-кто из руководителей проявляет инертность, нужна хорошая встряска и обнадеживающая рука.

Рейли задал генералу несколько вопросов об «окне» на границе. Генерал ответил твердо и уверенно, что оно находится под контролем «Треста», равно как и проезд от Ленинграда до Москвы. Он полез в нагрудный карман и вытащил бумагу с гербовыми печатями, положил перед Бунаковым и Рейли. Это было предписание военному специалисту, разрешающее ездить в отдельном купе с подчиненными, поскольку он имеет при себе секретные документы и военное имущество. Документ стал последней каплей…

Рейли отправил через Бунакова последнее письмо жене: «Я уезжаю сегодня вечером и возвращусь во вторник утром. Никакого риска…»

Финская разведка обеспечила Рейли переход границы со своей стороны, ее представители 25 сентября встретили его на станции Куоккала. В половине двенадцатого ночи они направились к Сестре-реке. До самой границы Рейли сопровождала Мария Захарченко-Шульц. На советской стороне Рейли встретил сам начальник советской погранзаставы Тойво Вяхя, следовательно, никаких «красных патрулей» нарушителям опасаться не приходилось. Тот же Вяхя довел Рейли до станции Парголово и посадил на поезд, следующий в Ленинград. В поезде Рейли уже ожидали Якушев и чекист Щукин. В Ленинграде Рейли провел на квартире Щукина целый день. Здесь он встретился с «оппозиционно настроенным московским рабочим, депутатом Моссовета», роль которого отлично сыграл Стырне, и настоящим монархистом, эмиссаром Врангеля — Мукаловым.

Вечером 26 сентября Рейли, Якушев и Мукалов в международном вагоне выехали в Москву. Несколько раньше отбыл в столицу и Стырне. На вокзале Рейли встретила группа чекистов и отвезла на дачу в Малаховку, где было инсценировано заседание «Политического совета» организации.

Артузов в своем кабинете не отходил от телефона. Каждые несколько минут ему сообщали о развитии операции.

На даче начали с хорошего обеда, потом перешли к делам. Рейли был вполне удовлетворен тем, что услышал от «руководителей организации». В свою очередь информировал их о положении на Западе. Якушев поставил вопрос о финансовой помощи «Тресту». Рейли возразил. Предложил свой план добычи денег, более надежный, чем субсидии западных правительств и Торгпрома.

— В России имеются громадные художественные ценности, в первую очередь творения знаменитых мастеров прошлого. Изъять их из плохо охраняемых советских музеев не представляет никаких трудностей. Я могу организовать их переправку за границу и сбыт. Мы получим громадные суммы.

Даже все видавшие чекисты были поражены таким цинизмом. Между тем, увлеченный своим планом, Рейли уже набрасывал памятную записку, точнее, инструкцию с указанием, что следует воровать:

«1. Офорты знаменитых голландских и французских мастеров, прежде всего Рембрандта.

2. Гравюры французских и английских мастеров XVIII века с необрезанными краями. Миниатюры XVIII века и начала XIX века.

3. Монеты античные, золотые, четкой чеканки.

4. Итальянские и фламандские примитивы.

5. Шедевры великих мастеров голландской, испанской, итальянской школ».

Заседание окончилось. Вечерним поездом Рейли должен был выехать в Ленинград, чтобы следующей ночью перейти границу.

По плану Рейли должен был быть арестован в машине по дороге в Москву. Неожиданно он изъявил желание написать своим заграничным друзьям открытку и собственноручно опустить ее в почтовый ящик. Это ему было нужно для того, чтобы иметь потом документальное подтверждение, что он действительно побывал в Москве!

Прекрасная идея, она была весьма на руку чекистам. В план операция тут же вносится поправка: Рейли следует арестовать сразу после того, как он опустит открытку в ящик.

…Артузов опускает трубку на рычаг. Что ж, с учетом не слишком хорошей дороги от Малаховки до Москвы прибытия господина Сиднея Джорджа Рейли на Лубянку следует ожидать самое большее через час.

В тот же вечер в Ленинград выехал Сергей Васильевич Пузицкий. Следующей ночью он инсценировал на границе перестрелку.

Это дало возможность впоследствии сообщить через газеты, что при попытке перейти границу у деревни Ала-Кюль в столкновении с советскими пограничниками случайно убит в завязавшейся перестрелке Сидней Рейли. Еще одна выдержка из лекции А. X. Артузова: «Перед нами стояла дилемма: задержать Рейли или выпустить его в интересах дальнейшей игры? Самые веские доводы говорили за то, чтобы отдать Рейли в руки советского правосудия. Один из таких доводов — активно-опасная тактика, избранная Рейли. Им была написана программа о революционной тактике, в основу которой положен террор народовольцев. Эту тактику мы считали опасной. Решили Рейли не выпускать за границу.

Рейли привезли в Москву. Встреча была инсценирована на подмосковной даче, которая охранялась не только «часовыми», но и собаками. Это Рейли подметил и еще раз убедился в том, что «Трест» процветает, а процветает потому, что наладил хорошую конспирацию и охрану руководства.

На состоявшемся совещании Рейли рассказал не только о своих планах, но и о позиции англичан, заверяя, что, по его убеждению, в ближайшие два года не предвидится интервенции со стороны западных держав. После того как Рейли выговорился, мы повезли его в Москву, и но «ошибке» автомобиль въехал во двор ОГПУ.

Рейли уже не опасен. Как вести дело дальше? Может, на этом и поставить победную точку? Сказать миру, что Рейли за решеткой? За границей тут же начнется вой и визг о «зверствах» ЧК. Признание, что Рейли арестован, еще больше насторожит противника, заставит его еще глубже законспирироваться, обострит его контрразведку.

Где же новая счастливая мысль? И она пришла. А что, если Рейли «убить» в перестрелке во время очередного перехода границы? Роковой случай. Понадобится двойник Рейли, человек в одежде Рейли. Такого подобрать не трудно. Разыграть «бой» на самой границе, всполошить финских пограничников: пусть смотрят на мертвого Рейли.

А что делать с Вяхя? Он отменно сыграл свою роль. Что же дальше? Оставить на заставе? Это слишком. Его могут убить с той стороны. Перевести в другое место? Но это же только полумера. Противник сразу поймет, какую роль играл Вяхя. «Убийство» Рейли требовало осуществить и другой шаг — тонко вывести из игры Вяхя. Логика действия и конспирации диктовала нам поступить именно так, иначе противник будет с подозрением относиться к каждому «окну». Вяхя должен быть арестован, и арестован не путем инспирации, обозначения, а так, как арестовывают заклятого врага. Это конечно же жестоко по отношению к честному и преданному командиру, но другого выхода нет. Да, с него будут на глазах товарищей сорваны зеленые петлицы, снята с буденовки пятиконечная звезда. Ни у кого не будет и тени сомнения: так поступают с предателями. Это был стержень плана. Его предстояло тонко осуществить».

Встревоженная отсутствием известий о муже, Пепита Бобадилья послала в выборгский отель телеграмму с запросом. Ей ответили, что он в отеле не появлялся ни в назначенный день, ни на следующий. Тогда она сама приехала в Выборг, но узнала только то, что видели финские пограничники: о непонятной перестрелке на границе в ту ночь, когда Рейли должен был вернуться…

Обратимся еще раз к лекции А. X. Артузова: «Английской разведке и Бунакову пришел достоверный ответ на вопрос: что с Рейли? Для них предельно ясно — Рейли был в Москве. Свидетельство тому — его открытки, отправленные из СССР. Эксперты тщательно исследовали их и убедились: да, открытки написаны рукой Рейли. Стиль письма его. Почтовые штампы в порядке. Нет ни малейшего подозрения, что открытка написана под диктовку ЧК.

Нам надо было создать видимость, что Рейли благополучно прибыл в Москву, ознакомился с «Трестом» и возвращался в Финляндию. И только чистая случайность (а случайность не предусмотришь ни в одной борьбе) — встреча с советскими пограничниками помешала ему прорваться в Финляндию. Рейли убит, а «Трест» продолжает здравствовать.

Придерживаясь этой версии, мы организовали с помощью начальника заставы Вяхя-Петрова перестрелку на границе, которая всполошила финских пограничников, и они могли в отдалении наблюдать «бой».

…Факт гибели Рейли расследовали Захарченко-Шульц и ее муж. Они опросили финских пограничников, местных жителей, которые подтвердили, что слышали перестрелку на русской стороне и видели, как трупы погрузили на телегу. Захарченко-Шульц ничего другого не оставалось, как зафиксировать случайную смерть Рейли.