Евгений Войскунский - Ур,сын Шама. Фантастический роман

• Название: Ур,сын Шама. Фантастический роман
• Автор: Евгений Войскунский
• Издательство: Издательство “Детская литература”
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1975

Фантастический роман о необычной судьбе землянина, родившегося на космическом корабле, воспитывавшегося на другой планете и вернувшегося на Землю в наши дни. С первых страниц романа на читателя обрушивается лавина загадочных происшествий, странных находок и удивительных приключений, скрученных авторами в туго затянутый узел.

Для среднего и старшего возраста.

Рисунки А. Иткина.

---

Ур внезапно отвернулся от окна. Он весь обмяк, тяжело дышал, в полуприкрытых глазах было странное выражение оцепенелости, опустошенности. Сделав два-три неверных шага, Ур нащупал край дивана и сел, обхватив голову руками.

— Тебе что, плохо? — подскочил к нему Валерий. — Ур, ты слышишь?

Но Ур не ответил, как обычно: «Данет, я слышу». Корчась от боли, он сполз с дивана на коврик. Растерянный Валерий метнулся было на кухню принести воды, но тетя Соня опередила его. Она уже успела отсчитать двадцать пять капель Зеленина — капель, которые предпочитала всем лекарствам, — и велела Уру выпить. Было похоже, что Ур не слышал ее призывов, но вдруг, как бы прозрев, он увидел перед собой стакан, схватил его и с жадностью выпил. В следующий миг на его лице отразилось отвращение. Он обвел взглядом комнату, посмотрел на тетю Соню, на бледного Валерия и сказал:

— Плохая вода.

— Сейчас притащу хорошую!

Ур долго пил холодную воду, пока не опорожнил весь сифон с газировкой. Дыхание его стало свободным, глаза прояснились. Отставив последний стакан, он погладил Валерия по плечу и слабо улыбнулся. Так улыбается провинившийся малыш старшему брату, желая избежать наказания.

Валерий, следуя современной моде, не любил выражать свои эмоции. Он подавил внезапное желание погладить Ура по плечу. Он только сказал:

— Ничего, ничего, брат. Все будет в порядке…

…Фармацевт Фарбер, ныне пенсионер, в молодые годы был аккуратным подписчиком журналов «Нива» и «Вокруг света». Давным-давно все эти журналы с приложениями, накопившиеся за много лет, были по требованию Фарберовой жены изгнаны из квартиры и свалены на чердаке. Состарился сам Фарбер, умерла его жена, обветшали позабытые журналы. Многие из них были пущены соседями на хозяйственные нужды в годы войны, когда было трудно с бумагой.

Но что-то все же уцелело, и Валерий, будучи подростком, открыл этот клад. Сколько волшебных часов провел он на чердаке, среди рухляди и мокрого белья! Трудолюбиво собрал он, страничка за страничкой, выпуски Жюля Верна — тут были романы, не переиздававшиеся многие десятки лет: «Маяк на краю света», «Золотой вулкан», «Братья Кип», «Два года каникул». Тут были «Эрик Светлоокий» Хаггарда, и «Затерянные в океане» Жаколио, и научно-фантастические книжки Александра Богданова, Виктора Гончарова, Зуева-Ордынца.

Из пыли и праха собрал их Валерий, сокрушаясь над зияющими дырами безвозвратно потерянных страниц. Лучше других авторов сохранился Бьернстьерне-Бьернсон. После некоторой тренировки Валерий научился произносить эту фамилию почти без запинки. Но слезливые герои Бьернсона ему не нравились. Он отдавал предпочтение пиратам капитана Мариэтта, морским бродягам Де-Вер Стекпула, трапперам Джеймса Оливера Кэрвуда.

Тайком от тети Сони Валерий перетаскал пыльные сокровища с чердака к себе в комнату и как умел переплел. От этих книжек и пошла его любовь к морю и к мореплавателям. Он представлял себя то капитаном Головиным, то капитаном Куком. То он видел себя на борту шлюпа «Мирный» и вместе с кем-нибудь из лазаревских офицеров делал в вахтенном журнале запись, поражавшую его воображение: «…неведение о льдах, буря, море, изрытое глубокими ямами, величайшие поднимающиеся волны, густая мрачность и таковой же снег, которые скрывали все от глаз наших, и в сие время наступила ночь; бояться было стыдно, а самый твердый человек внутренно повторял: боже, спаси!»

Шли годы, но старые книжки детства все-таки остались с Валерием на всю жизнь.

Теперь за эти книжки принялся Ур. Читал он быстро, все подряд, то и дело задавая Валерию вопросы: что такое кабестан, что такое флибустьер, княвдигед, суперкарго?..

Но любимым чтением Ура стали атлас морей и книга Шулейкина о физике моря. Да еще газеты. Еще он облюбовал найденную на дне книжного шкафа рваную книжку двадцатых годов в желто-голубой обложке — учебник доктора Жемчужникова «Плавание и прыжки в воду». Он ее штудировал, как иной старательный студент — курс сопротивления материалов. Он ложился животом на диван и отрабатывал плавательные движения, рекомендованные доктором Жемчужниковым. Переворачивался на спину и, шумно дыша, махал руками и пинал ногами диванные подушки.

— Силен, силен, — посмеивался Валерий. — Вот настанет лето — свезу тебя на пляж, посмотрим, как ты поплывешь.

— Поплыву, — самоуверенно отвечал Ур. — Главное — теоретическая приготовка.

— Подготовка, — поправлял Валерий.

Однажды осенним вечером Валерий сидел в кресле под торшером и дочитывал купленную на днях книгу Вассермана «Каспар Хаузер». Напротив него Ур устроился с ногами на диване, склонил черноволосую голову над томиком «Неведомых земель» Хенига. Быстрота, с которой он перелистывал книгу, раздражала Валерия.

— Ур, — сказал он, — ты читаешь или перелистываешь?

— Читаю. — Ур подумал немного и добавил: — А по мере прочтения перелистываю.

Валерий привстал с кресла и выхватил книгу из рук Ура.

— Если ты так быстро читаешь, то скажи, что ты прочел на этой странице.

Ур добросовестно ответил:

— «Он прошел через земли паропамисадов на закате Плеяд. Земля паропамисадов гориста и тогда так была покрыта снегом, что только с трудом можно было проходить по ней. Впрочем, множество деревень, снабженных всем, кроме масла…»

— Стой! — несколько ошарашенно сказал Валерий. — Нет, сиди, — добавил он поспешно, увидев, что Ур собирается встать. — Я хотел сказать достаточно. А что это за земля паро… черт, не выговоришь… паропамисадов?

— Теперь она называется иначе. Горы Гиндукуш.

— Чего только не узнаешь от нечего делать! — проворчал Валерий. Ты-то сам не из этих мест, случайно?

— Данет, я не понял. Как я могу быть случайно из этих мест?

— О господи, ну, так уж говорится… По чертам твоего лица, по привычке, сидя на диване, поджимать ноги можно подумать, что ты происходишь с Востока. Теперь понятно?

— Понятно. Те, кто сидят на диване, поджав ноги, происходят с Востока.

В сердцах Валерий кинул томик Хенига Уру на диван. Но Ур уже углубился в другую книгу. Возле него на диване много было раскидано книг, среди них и вузовские учебники математики и физики. Ур необычайно быстро освоился с математическими терминами и перелистывал страницы, испещренные уравнениями и формулами, еще быстрее, чем страницы географических или иных популярных изданий. Вот и теперь Валерий, искоса посматривая на Ура, видел, как он небрежно листает толстый учебник высшей математики. Валерий сам давно уже собирался засесть за этот учебник, освежить в памяти кое-какие сведения, которые могли понадобиться для диссертации.

Теперь Валерий остерегался задавать Уру проверочные вопросы. Но тут Ур застрял на какой-то странице, и Валерий не без злорадства подумал; «Ага, голубчик, сел на мель».

— Что, на трудное место наскочил?

Ур прочел:

— «Легко видеть, что если мы введем величину, названную Вейлем контрвариантной тензорной плотностью первого ранга, то получим…»

— Непонятно, да? — сказал Валерий почти радостно.

— Непонятно, — подтвердил Ур. — Кто такой Вейль?

— Математик, — твердо сказал Валерий. Он был убежден, что в этой книге не упоминаются артисты и спортсмены.

— Современный?

— Не могу же я все помнить. Сейчас посмотрим.

Валерий вытащил из шкафа том энциклопедии. Между немецким этнографом Карлом Вейле и французским историком Жоржем Вейлем он обнаружил принстонского математика, автора одной из неудачных теорий единого поля Германа Вейля.

— На, читай.

Ур быстро пробежал небольшую статью о Вейле и отложил том.

— Он выбрал самый трудный путь. Непонятно почему. Эту контрвариантную плотность проще применить вот так…

В руках Ура оказался его роликовый блокнот. Он набросал несколько строк уравнений и показал Валерию.

— Знаешь, я в этом не очень разбираюсь, — честно сказал тот. — Я ведь не математик, а гидролог…

— Но ведь это так просто.

— Для тебя, может, и просто. Хочешь, я приглашу кого-нибудь из настоящих математиков?

— Данет, я не хочу, — сказал Ур. — То, что здесь называется математикой, я знаю.

— Значит, ты по специальности математик?

— У меня нет специальности.

— Как это? — спросил Валерий, а сам подумал: «Так я тебе и поверил!»

Ур молча взялся за газеты.

«Поговорили! — подумал Валерий с чувством неясной обиды. — До чего односторонняя коммуникация: я, как справочное бюро, на все вопросики отвечаю, а он о себе молчок. «У меня нет специальности»! Что-то втираешь ты мне очки, приятель. Н-да, пожалуй, мне потруднее приходится, чем опекунам Каспара Хаузера. Тот и сам не знал, кто он такой и откуда взялся, а этот… этот все знает, но не хочет говорить».

Вдруг ему пришло в голову: а может, Каспар Хаузер был инопланетным пришельцем? И его убийцы — тоже, только из другой планетной системы…