Евгений Войскунский - Ур,сын Шама. Фантастический роман

• Название: Ур,сын Шама. Фантастический роман
• Автор: Евгений Войскунский
• Издательство: Издательство “Детская литература”
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1975

Фантастический роман о необычной судьбе землянина, родившегося на космическом корабле, воспитывавшегося на другой планете и вернувшегося на Землю в наши дни. С первых страниц романа на читателя обрушивается лавина загадочных происшествий, странных находок и удивительных приключений, скрученных авторами в туго затянутый узел.

Для среднего и старшего возраста.

Рисунки А. Иткина.

---

— Прости, дорогой! — крикнул он. — Не узнал! Плыви себе на здоровье! — И напарнику: — Заводи мотор, Сандро. Если он утонет — сам себя поднимет!

Сказав это, он захохотал на все Черное море.

Не спеша Ур доплыл до пляжа. Сел, переводя дыхание, возле свертка с одеждой на горячую от солнца гальку.

На всем длинном, усыпанном курортниками черноморском берегу Ур был, наверное, единственным человеком, обходившимся без лежака или подстилки. Покойно возлежал он на здешних булыжниках, давая пищу для толков и острот. Один московский филолог, остановив на Уре рассеянный взгляд, вспомнил четверостишие Тредиаковского, как нельзя лучше выразившее суть дела:

На острых камнях возлегает,
Но оных твердость презирает,
По крепости могучих сил,
Считая их за мягкой ил.

— Ви далеко плаваль, — сказал Уру сосед, подтянутый крепкий мужчина средних лет. На нем были черно-белые, в шашечку, плавки, огромные защитные очки, закрывавшие пол-лица, и белая войлочная шляпа. — Я смотрель бинокль, — добавил он с улыбкой.

— А вы почему сегодня не ныряете? — спросил Ур.

Сосед наморщил лоб, подыскивая слова для ответа, но запаса русских слов ему не хватило, и он сказал по-английски:

— Перед тем как нырять, всегда надо собраться с духом. — И он засмеялся, показав превосходные ровные зубы.

С этим симпатичным иностранцем Ур познакомился здесь, на пляже, несколько дней назад, заинтересовавшись его снаряжением необычного вида. Иностранец подтвердил, что ласты, трубка, ружье для подводной охоты у него действительно первоклассные, их выпускает известная французская фирма, лучше нет во всем мире. Они разговорились. Иностранец был здесь с группой любителей подводного спорта, для которой «Интурист» организовал поездку на черноморские курорты. Русского языка он почти не знал, и разговаривать было трудно, пока оба не выяснили, что одинаково плохо знают английский. И тогда беседа пошла оживленней. Оказалось, что иностранец нырял во всех морях земного шара, за исключением северных и морей Дальнего Востока. Он был интересным рассказчиком, и Ур обрадовался, увидев его сегодня здесь, на пляже.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Извините, — сказал иностранец, — прошлый раз я забыл представиться. Гуго Себастиан из Базеля. О, вам нет нужды представляться — кто же здесь не знает Уриэля! Я видел вас в цирке, господин Уриэль, и хочу сказать, что был потрясен…

— Благодарю вас, — прервал его Ур. — Я бы охотно послушал ваши рассказы о морях.

— О да, моря!

И он заговорил о том, что природа обидела его родную Швейцарию, расположив ее вдали от моря. У него, Себастиана, есть в Базеле небольшое дело — рекламное издательство. Ах, ничего особенного: альбомы, путеводители, пестрые картинки. Доход невелик, но, слава богу, пока хватает на путешествия. Делами в основном занимается его старший брат, совладелец, он же, Гуго Себастиан, предпочитает нырять…

Тут он опять засмеялся:

— Удастся ли вынырнуть — вот вопрос, который я каждый раз себе задаю. Уж очень быстро меняется конъюнктура, все труднее поспевать. Похоже, что альбомы с обычными фото выходят из моды, пошел спрос на объемные изображения, а это дорого, нашему издательству такое переоборудование не по карману… Да что это я! — воскликнул Себастиан. — Оглушил вас своими заботами, как будто у вас нет своих… Господин Уриэль, вы поразительный человек. То, что вы делаете в цирке, просто чудо. Самое настоящее первоклассное чудо. Простите за нескромный вопрос: ведь это, надо полагать, не все, что вы умеете? Я имею в виду — не весь ваш набор чудес?

— Цирк сам по себе чудо, так что ж говорить о моем «наборе», господин Себастиан? Прошлый раз вы упоминали Большой Барьерный риф — вы были там?

— Это самое незабываемое событие в моей жизни, — несколько торжественно ответил Себастиан. — У меня не хватает слов, чтобы описать Большую стену. Башни, господин Уриэль, огромные коралловые башни и коралловые сады, прекраснее которых я ничего не видел. Мы с друзьями ныряли у рифа Индевр, — вы, наверно, о нем слышали…

Он стал рассказывать, как у этого рифа когда-то сел на мель барк «Индевр» капитана Кука — нет, тогда еще лейтенанта! — и Кук приказал выбросить за борт шесть пушек. Многие ныряльщики искали их потом. И не нашли. Не нашел и он, Себастиан…

— А, вот он где загорает, наш несравненный Уриэль! — раздался вдруг сочный женский голос.

Ур из-под ладони взглянул на статную белокурую женщину в пестром сарафане. Это была Марина Морская, дрессировщица собак. За ней стояли два парня, партерные акробаты Бизоновы, постоянные ее спутники.

— А я все думаю: куда он смывается после репетиций? — продолжала Марина Морская, придав красивому своему лицу смешливо-недоуменное выражение. — Оруженосцы! — обратилась она к акробатам. — Раскинем здесь шатер. Не помешаем, Уриэль?

— Нет… Пожалуйста…

Вмиг те трое сбросили одежду, оставшись в пляжном минимуме, и «оруженосцы» принялись сооружать навес из палок и цветастого покрывала. Уру тоже нашлась работа.

— Помоги, пожалуйста. — Марина протянула ему надувной матрас. — Я потеряла насосик.

Ур приложил штуцер матраса к губам, набрал побольше воздуха в легкие. Под мощным его выдохом сморщенный матрасик развернулся, явив взорам изображение дельфина.

— Смотрите, Бизоновы: с одного вдоха! — пропела Марина. — Вот это я понимаю!

Она улеглась рядом с Уром. Тот повернулся к Себастиану в надежде дослушать прерванный рассказ о поиске пушек капитана Кука. Но Себастиан уже приладил к ногам ласты и натягивал маску. Кивнув с улыбкой Уру, он пошел к воде — невысокий, тонконогий, хорошо сложенный.

У Марины Морской был номер, без которого не обходятся цирковые программы. С десяток мелкокалиберных собак ходили на задних лапках, на передних лапках, ездили друг на друге верхом. В конце номера собачек облачали в футбольные трусы, и они гоняли по манежу мяч — гоняли с неподдельным азартом, ибо по натуре своей собаки очень спортивны. Самая махонькая собачка вцеплялась зубами в трусы пса покрупнее — тот в пылу игры как бы не замечал этого. Под раскаты смеха собачка стаскивала с незадачливого «футболиста» трусы и со своим трофеем убегала с арены.

— Жарища адская, — вздохнул один из Бизоновых. — Я Кольку еле удержал на репетиции — скользкий, как угорь.

— Вам-то что, — сказала Марина, переворачиваясь со спины на бок. Вот собаки плохо переносят жару. Прямо беда… Помойте виноград, Бизоновы.

Те послушно взяли целлофановый мешок с виноградом и пошли искать водяной фонтанчик.

— Зачем ты их гоняешь по солнцепеку? — сказал Ур.

Марина посмотрела на него сквозь зеленые очки.

— Солнцепек, — медленно сказала она, — только на тебя не действует. Холодный ты какой-то, Уриэль.

— Температура кожи у меня наверняка не ниже, чем у тебя.

— А может, ты просто притворяешься дурачком? — еще медленнее произнесла дрессировщица. И, не получив ответа, продолжала: — Странный ты человек, Уриэль. И номер у тебя странный, и сам ты… Говорят, у тебя даже паспорта нет. Это правда?

— Да.

— Говорят, ты бежал откуда-то. Не то из Омана, не то из Судана…

— Зачем ты повторяешь этот вздор? — сказал Ур, погрустнев.

— Про тебя ходит много разговоров, ты возбуждаешь любопытство. Не будь ты так скрытен, Уриэль, я бы могла стать для тебя настоящим другом. Я ведь тоже одинока…

— А Бизоновы?

Марина пристально поглядела на него. Вздохнула:

— Нет, ты, кажется, непритворный… этот самый…

И перевернулась на живот.

Вернулись Бизоновы с виноградом. Поели. Потом Бизоновы пошли на руках к воде, вызвав восторженный детский галдеж.

— Первое время ты мне казался этаким жизнерадостным варваром, сказала Марина. — Ты излучал веселье и силу. А теперь… — Она сделала гримаску и поднялась. — Пойдешь купаться?

— Нет. — Ур тоже встал. — Я ухожу.

— К своему Иван Сергеичу? В детское кафе?

— Да.

— Иван Сергеич прекрасный человек, но только не пойму, что у тебя с ним общего. Давай пообедаем в «Жемчужине юга», Уриэль. Там джаз хороший. Потанцуем. Ну, я прошу.

— Спасибо, Марина. Может быть, в другой раз. Не сегодня…

— Ну и иди! Кушай свой протертый супчик. Очень ты мне нужен!

У выхода с пляжа Ура остановила шумная группка молодых людей, вооруженных кинокамерами, транзисторами и магнитофоном.

— Ребята, это Уриэль!

— Точненько! — пискнул девичий голос.

Рыжебородый юноша протянул Уру блокнотик и шариковую ручку, украшенную миниатюрным портретом Муслима Магомаева. Посмеиваясь, Ур широко расчеркнулся в блокноте.

Потом он пошел по плитчатому тротуару вдоль шоссе, по которому неслись переполненные автобусы и легковушки с номерами всех городов страны. Над его головой сухо шелестели растрепанной листвой курортные пальмы в железобетонных вазах древнегреческих форм. Ему навстречу плыл пестрый людской поток. Взвивался к синим небесам смех, звенели женские голоса, трудились неутомимые магнитофоны, словно ликуя оттого, что изобретательская мысль перенесла их из малоподвижных сундуков в изящные портативные коробки.