Филип Шелби - Мечтатели

• Название: Мечтатели
• Автор: Филип Шелби
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-175-8

Роза Джефферсон, внучка владельца богатейшей компании, с раннего детства знала, что все ее желания и причуды исполнятся незамедлительно. Поэтому, когда в шестнадцать лет Роза встретила Саймона Толбота, она сразу решила, что он станет ее мужем. И это действительно произошло. Но, ослепленная любовью, Роза не заметила того, что увидел ее дед…

---

Банкир помрачнел.

– Только за одно это тебе должны дать еще одну медаль.

В то время, как немецкие «туристы» продолжали прибывать в течение всего 1933 года, Мишель проводила все меньше и меньше времени в своем офисе и все больше дома, пытаясь разместить их. Эмиль Ротшильд сдержал слово. Используя свои связи по всей Франции, он привлек помощь сотен людей, которые были готовы принять беженцев. Те же, в свою очередь, связывались с друзьями и родными, которым они могли доверять, и таким образом эта сеть расширялась. К концу этого года тысячи были вовлечены в небольшой бизнес, руководимый по преимуществу евреями, которые желали обучить их торговле. В большинстве случаев новоприбывшие были представлены обществу как двоюродные братья и сестры или просто дальняя родня, явившаяся на помощь семье.

Но Мишель не остановилась на этом. Она и Подпольный комитет по делам беженцев, состоящий из Ротшильда, Пьера Лазара и других известных французских евреев, осторожно просачивались в среду французской бюрократии, разыскивая сочувствующих мужчин и женщин, готовых снабдить их документами, разрешениями на работу, ордерами на жилье и, в некоторых случаях, даже свидетельствами о рождении. Все это позволило квалифицированным иммигрантам, которые хотя бы немного владели французским, обосноваться самостоятельно. Тем не менее, к маю 1935 года скопилось такое огромное количество прибывших, что это грозило провалу замысла Мишель и ее друзей.

– Мы должны найти способ, который заставил бы некоторых из этих людей двигаться дальше, – заявил Пьер Лазар на собрании комитета. – Испания, Португалия, Скандинавские страны – куда угодно.

– Проблема в том, что у нас нет тех же связей и того же влияния в других странах, – заметил Ротшильд.

– Да, – задумчиво отвечала Мишель, – но нам, возможно, повезет где-нибудь еще.

Но самым сильным напряжением для Мишель в ее работе была не угроза разоблачения и не долгие изнурительные часы. Это было отсутствие мужа.

Монк вернулся в Штаты, частью для того, чтобы заняться делами журнала «Кью», а также и для того, чтобы представить свою экономическую экспертизу программы правительства по борьбе с депрессией. Из писем мужа Мишель узнала, что его внимательно выслушали в Белом Доме и что он работает день и ночь над тем, чтобы помочь американской экономике снова встать на ноги. Но в то время как нескончаемый поток его слов был как бальзам на рану их разлуки, ничто не могло заменить то чувство, и запах, и прикосновение мужчины. Несмотря на то что Монк приезжал часто, Мишель знала, что Кассандра тосковала по нему даже больше, чем она сама. Она вступала сейчас в тот период, когда присутствие отца, следящего за ее взрослением, значит очень много. И как бы часто Мишель ни объясняла Кассандре, почему отец не мог быть с ними, ее доводы, принятые однажды, уже не действовали в следующий раз. Что еще более осложняло положение, так это то, что у самой Мишель не было достаточно времени и энергии, чтобы посвятить их дочери.

Когда семья наконец-то собралась на День Благодарения в этом году, Мишель рассказала Монку о своей программе помощи беженцам. Монк понял, с каким напряжением приходилось работать его жене.

– Самая насущная проблема сегодня – это то, что мы не можем найти места для прибывающих, – объяснила Мишель.

– И что ты предлагаешь?

– Мы должны найти возможность переправить их в Америку. Это их единственная надежда.

Монк длинно присвистнул.

– Это будет слишком! Иммиграционные квоты были урезаны, так как уровень безработицы в стране и без того довольно высокий.

– Я это прекрасно понимаю. Но ведь у тебя есть знакомые в Вашингтоне…

– Конечно, но если я займусь этим, то у меня будет еще меньше времени для тебя и Кассандры.

Мишель сдержала слезы.

– Если бы у нас был другой выход, я бы тебя никогда не попросила.

Монк нежно взял в ладони лицо жены и поцеловал его.

– Ты замечательная женщина. Мишель печально улыбнулась.

– Нет. Я вовсе не такая храбрая, любовь моя. Мне нужно, чтобы ты обнимал меня и целовал, чтобы говорил, что все будет хорошо.

Во время этих коротких недель в Париже Монк понял, что Кассандре он нужен даже больше, чем Мишель. Хотя Мишель хотела рассказать дочери о программе помощи беженцам, она никак не могла собраться с духом. Четырнадцатилетние девочки любят делиться своими секретами с друзьями, и в конце концов не известно, чьих ушей они могут достичь.

«Самое большее, что я могу сделать, – думал Монк, – это объяснить, почему я не могу оставаться здесь».

– Почему ты должен уезжать, папа? – спрашивала его Кассандра, когда они сидели в том самом кафе, где когда-то Мишель и Монк радовались своей любви.

«С чего же начать?» – спрашивал себя Монк.

– Ты видишь этих людей, малыш? – Монк указал на столик, за которым сидел мужчина средних лет, рассеянно перебирая домино: уже с час назад он заказал графин вина и едва к нему притронулся.

– Угу.

– Почему, ты думаешь, они сидят здесь в полдень? Кассандра пожала плечами.

– Они не работают.

– А почему?

– Потому что для них нет работы.

– Правильно, таких людей тысячи. Здесь, в Европе, и в Америке. Людей, которые хотят работать и кормить семью, но которые не могут найти работу.

– Я знаю, – сказала Кассандра скучающим тоном, – это называется депрессией.

– Да. Но еще это также зовется голодом, бедностью, печалью и болью. Это значит, что отцы и мужья уезжают куда угодно, иногда очень далеко, чтобы найти работу. Если им это удается.

– Но ведь мы же не бедные! – зло ответила Кассандра. – И тебе не нужно возвращаться в Нью-Йорк. – И быстро, как хорек, она лукаво добавила. – Или ты мог бы взять меня с собой.

Монк не дал увлечь себя этим разговором.

– Нет, мы не бедные. Но не кажется ли тебе, что именно поэтому мы и должны помочь тем, кому меньше повезло?

– У всех девочек в нашей школе отцы дома, – сказала Кассандра.

«Непобедимая логика четырнадцатилетних!» – безнадежно подумал Монк. И тут он понял, с чем Мишель приходилось сталкиваться ежедневно.

– Малыш, я хочу, чтобы ты выслушала меня внимательно, – сказал он спокойно, крепко сжимая ее ладони. – Ты, твоя мама и я должны быть благодарны за многое. Может быть, именно сейчас все не так, как бы тебе этого хотелось, но ты видишь, что нам живется намного лучше, чем большинству людей. – Монк подождал, пока Кассандра не кивнула, хотя и неохотно. – И именно потому, что нам повезло больше, на нас лежит ответственность помогать другим, когда можно. Твоя мать и я должны делать то, что мы считаем правильным. Когда ты оказываешься перед выбором, ты должен спросить свою совесть и решить, что лучше. Мне очень жаль, Кассандра, но я не могу объяснить это лучше. Мне бы этого хотелось.

Кассандра опустила глаза, болтая ногами и скребя носками ботинок по полу. Когда она, наконец, заговорила, голос ее дрожал.

– Но все это значит, что ты все равно уезжаешь.

Монк уехал после Рождества и вернулся в. Вашингтон, где он запланировал кампанию воздействия на сенаторов и конгрессменов, членов правительственного иммиграционного комитета. Часто эта работа была утомительной, всегда изнуряющей, требующей каждого часа, который Монк мог урвать от своих дел в рузвельтовской экономической комиссии по реформам и в журнале «Кью», который стал ведущим защитником политики Франклина Делано Рузвельта.

Тем не менее прогресс был достигнут. Тысячи немецких евреев, которым иначе отказали бы во въезде в Штаты, просачивались через лазейки, устроенные законодателями. В сравнении с числом тех, кто теперь отчаянно желал покинуть Германию, это были лишь крохи. И тем не менее эти пришельцы в новый мир обустраивали места для тех, кто пока мог добраться только до Франции, и жили в надежде, что однажды придет и их очередь.

Время бежало неумолимо, и начался 1936 год. В каждую свою поездку в Берлин Мишель узнавала, что к прежним нацистским законам добавились новые, ограничивающие туристические поездки. Перед лицом строгих валютных правил и бесконечного ожидания выездных виз гражданину со средним достатком становилось практически невозможно выехать из страны. Купе в поездах, которые готовила Мишель, оставались пустыми, и становилось очевидным, что на турах терялись большие деньги. Мишель понимала, что, если она по-прежнему будет этим заниматься при таких явных потерях, немцы, уже и так злившиеся на нее, станут еще более подозрительными.

– Мы знали, что однажды это произойдет, – сказал ей Абрахам Варбург в тот день, когда туристические бюро в Берлине оказались закрыты.

– Но еще так много можно сделать! Варбург погладил ее руку:

– И мы будем этим заниматься, как только сможем. Подумай обо всем, что ты уже сделала, Мишель. Ты помогла тысячам. Они это никогда не забудут.

– Пора и тебе уезжать, мой друг, – сказала Мишель. – Ситуация просто невыносимая.