Евгений Антонов - Так дай мне напиться

• Название: Так дай мне напиться
• Автор: Евгений Антонов
• Жанр: Современная проза

---

От такого «рационализма» в голове у Пропащего совсем все перепуталось и, то ли от напряга, то ли от бессилья и обиды за себя, на глаза навернулись слезы.

«Так дай мне напиться железнодорожной воды…» — кто-то чуть слышно напел у него за спиной, когда он стоял и тупо таращился на одну из досок с расписанием. Обернувшись, он увидел перед собой молодого человека, чье лицо Пропащему кого-то смутно напоминало. Он напевал негромко песню, фразу из которой услышал Пропащий и которая ему, вдруг, почему-то запала, и тоже внимательно изучал ту же часть этого «железнодорожного периодического закона». Одет он был, что называется «и в пир, и в мир, и в добрые люди»: поношенные джинсы с кроссовками, клетчатая рубаха и легкая курточка. За спиной его болталась большая спортивная сумка, одетая на манер рюкзака. Быстро уяснив что-то для себя, он, продолжая напевать, направился куда-то в сторону бытовых помещений. До этого обозленный на весь мир Пропащий, с удивлением почувствовал, что вид этого человека несколько успокоил его. Мысли его упорядочились и он даже почувствовал некоторую уверенность. «Вот ведь, человек. И сам как птаха беззаботная и другим хорошо».

До ближайшего, идущего в нужном направлении поезда оставалось еще несколько часов и Пропащий решил все-таки, наплевав на все приличия, податься, от греха подальше, в город. Проболтавшись часа три с лишним по ближайшим к вокзалу кварталам, замерзнув на холодном предосеннем ветру и проголодавшись как волк, он решил вернуться назад. Он хотел попытать счастья и попросить проводников проходящего поезда пустить его без билета, так сказать, «с последующей отработкой».

На подходе к вокзалу он заметил валяющуюся на газоне, только что брошенную кем-то, пустую пивную бутылку и его осенило, что на пропитание-то он может заработать и сам! Он уже нагнулся, что бы подобрать ее, как чей-то грозный окрик заставил его отказаться от этого намерения и, вжав голову в плечи, отскочить на пару шагов в сторону.

По тротуару к нему торопливо ковылял какой-то колченогий дедуля с клюкой и большой холщевой сумкой, из которой доносилось характерное позвякивание.

«Ты что же, сукин ты сын, паршивец ты этакий делаешь, а?!» — орал он, подходя почти вплотную. «Я тут… — и он завернул такую же хитроумную, как местное расписание, конструкцию, от которой у Пропащего вновь возникла склонность к проявлению неадекватных реакций, — уже полчаса стою, а ты (еще одна, не уступающая по степени экспрессивности структура) нарисовался, хер сотрешь, да и рад чужоето заграбастать!»

По его грозному виду, с учетом крепкой, испытанной в боях палки, Пропащий понял, что возражать не стоит.

«Понял, дед. Иду дальше». И совершив по газону обходной маневр, он стал пробираться через кусты прямиком к перрону, к которому, по его расчетам, уже должен был подойти нужный ему поезд.

Поезд оказался на месте, однако видя, как тщательно проводники «фильтруют» пассажиров, он не решился даже и подходить к нему.

«Придется, видно, пригородными добираться,» — невесело думал он, снова входя в вокзал и подобрав при этом брошенную кем-то у входа газету. Он решил пока забиться в один из дальних уголков того же самого зала ожидания и замаскироваться ею, сделав вид, что читает. Не получилось. Зал оказался битком набит разношерстной галдящей публикой и ему с трудом удалось пристроиться возле самого буфета, так как приличные люди избегали туда садиться, опасаясь за вещи. От ароматного запаха горячей пищи внутри у него все засосало и в голове пошел туман. Он вновь почувствовал себя слабым и раздавленным. За высокими круглыми столиками, в трех метрах от него, народ уплетал пирожки и бутерброды, запивая их кто чем может. За ближайшим из них, двое пожилых интеллигентных дяденек попивали пиво, поставив легкие чемоданчики-«кейсы» между ног и о чем-то беседуя. Когда их бутылки опустели примерно на две третьих, за их спинами возник, словно материализовался из воздуха, какой-то тип в замызганной кепкебейсболке и с пропитым лицом.

«Мужики, допить оставьте».

Вздрогнув от неожиданности и недоуменно посмотрев на него, те двое продолжили свое занятие.

«Ну чо вам, жалко что ли? Оставьте маленько-то!» — не унимался пришелец и, видя их намерение поскорее допить и уйти, он почти что вырвал бутылку у одного из них, от чего второй предпочел сдаться сам.

Оприходовав добычу и сунув бутылки в сумку, болтавшуюся у него на плече, «победитель» постоял еще немного у столика, выбирая цель, затем прямиком направился к Пропащему, возле которого как раз освободилось место.

«Слышь, земляк, рубля не дашь?» — тут же приступил он к делу, как только плюхнулся рядом с Пропащим.

«Я бы дал, да у самого нет ни гроша,» — осторожно ответил тот, почуяв подвох.

«Ты откуда такой взялся?» — усилил натиск незнакомец, не чувствуя сопротивления.

«А чо?»

«Через плечо. Откуда взялся, говорю?»

Пропащего это начало злить.

«Слушай, ты чего докопался? Проезжий я».

«Проезжий? Ага, „гастролер“ значит?»

«Да какой, к черту, гастролер? Я от поезда отстал».

«От поезда?» — недоверчиво протянул «добытчик».

«От поезда». И в доказательство Пропащий вкратце воспроизвел свою историю.

«Ладно, хрен с тобой,» — удовлетворенно произнес бомж, закидывая по барски ногу на ногу. «Живи пока». И добавил, уже совсем миролюбиво: «Меня Витек зовут, если что». Затем достал мятую пачку «Примы»: «Будешь?»

«Не-е, я не курю,» — отказался Пропащий, тем самым окончательно развеяв всякие сомнения: некурящих бомжей Витек еще не встречал.

По всему было видно, что он никуда не торопился и был рад поговорить с «новичком» (а в глубине души он был все же уверен, что Пропащий был хоть и не осознающий того сам, но все-таки бомжом), и посему, речь свою он повел с покровительственными нотками.

«На вокзале тебе, конечно, ошиваться в таком прикиде не резон.

Во-первых, менты, суки, тебе покоя не дадут, потому как никто тебя здесь не знает. А во-вторых, нам ты тоже здесь на хрен не нужен. Тебе по поездам мотаться в самый раз: в любой вагон прыгай, когда поезд трогается и никто тебе слова не скажет. „Я из другого вагона“. И все тут.

Вид-то у тебя пассажирский. Со жратвой, правда, придется туго, но тут уж ничего не поделаешь. Если голова на плечах есть — не пропадешь».

«Да не-е, я ведь не собираюсь взад-вперед-то кататься, — снова принялся объяснять Пропащий, — мне бы только до дому добраться. И все».

«Ну тогда какие проблемы, братан?!» — воскликнул Витек, как будто это было абсолютно плевым делом. «Садись на первый попутный, да езжай! Только знаешь, чего я тебе скажу, мне так сдается, что тебе это не сильно и надо».

«Чего не сильно надо?» — не понял Пропащий.

«Домой попадать».

«Ну ты скажешь тоже!» — Пропащий аж отодвинулся от Витька.

«Что ли мне приятно вот так, по вокзалам-то мыкаться? Да кому это понравиться, если дом свой есть, жена и все дела?»

«Да не скажи! — хмыкнул Витек, — Люди разные бывают». И добавил, поднимаясь: «Пойдем-ка, я тебя сведу с одним чудиком».

«Да ну, зачем это мне?» — заупирался Пропащий.

«Пойдем-пойдем, перекусишь заодно».

И ноги Пропащего сами понесли его вслед за Витьком.

4

Витек шел не оглядываясь, уверенный в том, что Пропащий следует за ним по пятам. Лишь у лестницы, ведущей вниз, к пригородному залу, он притормозил и сказал, наполовину обернувшись:

«Тебе повезло, что он сегодня здесь. Бывает, что их месяцами не видать».

«Кого их?» — спросил Пропащий, пытаясь перекрыть что-то объявляющий голос из динамиков, но Витек, не слушая его, уже прытко сбегал вниз по ступенькам. Только бутылки в сумке весело позвякивали.

Сначала они сунулись к камерам хранения, где Витек что-то спросил у паренька-приемщика, который сидел, раскачиваясь на стуле, и читал книжку. Получив отрицательный ответ, Витек развернулся и двинулся прямиком в пригородный зал. Там они обнаружили компанию молодых парней и девчонок, которые, составив в кучу здоровенные, на алюминиевых шасси рюкзаки, коротали время в ожидании поезда.

Большинство из них, образовав полукруг, слушало песни, которые пел под гитару, воседая на одном из рюкзаков, как раз тот самый парнишка, что несколько часов назад вселил в Пропащего спасительное для него чувство уверенности.

«Подожди пока, — сказал Витек, — щас допоет».

Пропащий прислушался. Песня показалась ему чудной: вроде и слова все знакомы, а нескладуха какая-то получается. Хотя, нужно отдать ему должное, играл он исключительно. Пропащий еще ни разу вживую не слышал, что бы так играли на гитаре, хоть и гитара была самой обычной, потрескавшейся, походной, с надписью «КАЖНОМУ СВОЕ», выведенной на верхней деке крупными буквами. Когда музыкант закончил, Витек подошел к нему, небрежно растолкав молодежь, и нагнувшись, что-то ему сказал. Тот с готовностью поднялся, отдал гитару и отошел с Витьком в сторону.