Гарри Гаррисон - Американские мертвяки

• Название: Американские мертвяки
• Автор: Гарри Гаррисон
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

Он не глядя протянул руку и баллончик лег ему на ладонь. Находящийся под давлением газ ударил в лицо капралу. Тот дернулся и обмяк. Мау Мау повернулся к офицеру.

– Готов, лейтенант?

Капли дождя упали с коротко стриженной головы офицера, когда он наклонил голову, чтобы посмотреть, как ему накладывают повязку. Потом вскинул глаза на Мау Мау, но ничего не ответил. Впрочем, холодная ярость, сверкавшая в его глазах, не требовала слов. Высокий негр рассмеялся и выстрелил струей усыпляющего газа в полное презрения лицо. Веки опустились, колени подогнулись. Мау Мау ткнул офицера в грудь и тот повалился в сорняки рядом с дорогой. Застыл, широко раскинув ноги и руки. Послышались довольные смешки и Бруно перевел камеру на улыбающиеся лица.

– Повеселились, и хватит, – рявкнул Мау Мау. – Убери камеру, – подождал, пока Бруно опустит камеру и добавил. – Подходите и забирайте все, что тут есть.

На другой стороне дороги речушка расширялась и втекала в болото. Из=под деревьев, растущих на берегу появился один человек, другой, десяток, и к дороге потянулась целая толпа негров. Стариков, женщин, детей.

Один из мужчин через задний борт забрался в кузов, откинул полог. Первым делом выбросил окровавленное тело солдата. Его схватили за ноги и тут же оттащили в сторону. За солдатом последовали оружие и патроны, затем коробки и ящики. Мужчина все подтаскивал к краю, с машины добычу снимали другие. Если ящик попадался тяжелый, его брали двое. Дети с гордостью несли винтовки и рожки с патронами. Носильщики уходили по тропе, ведущей к болоту.

– Что нам досталось? – спросил Мау Мау.

– Всего понемногу, – ответил мужчина из кузова грузовика. – Сухие пайки, бумага для ксероксов, одеяла, гранаты…

– Что еще?

– Мыло, шампуни, туалетная бумага. Что ни назови, все есть.

– То, что может использовать армия, пригодится и нам, – радостно улыбнулся Мау Мау, потер руки. – Война у нас одна.

Ожидая своей очереди у грузовика, некоторые подходили в лежащим без сознания солдатам. Вдруг послышался шум, женщина закричала: «Мау Мау, иди сюда. Этот маленький мальчик был в Элленвилле и говорит, что видел там Белого».

Все застыли, тишину нарушили лишь тяжелые шаги Мау Мау. Он положил руку на хрупкое плечо мальчика, присел рядом с ним. Они о чем=то пошептались, под взглядами остальных.

– Поторапливайтесь, нечего здесь рассиживаться, – рявкнул Мау Мау. Работа пошла веселее. Скоро последний ящик растворился в тумане. Кузов опустел. Двое вооруженных мужчин последовали за носильщиками. На краю болота они повернулись и вскинули вверх правые руки, с сжатыми в кулак пальцами. Стоявшие на дороге ответили тем же.

– Джип загнать по тропе в болото и поджечь, – приказал Мау Мау. – Проследите, чтобы он взорвался. Капрала бросьте в кузов. На поле оставьте побольше следов, понятно? – тут он понизил голос, почти прошипел. – Чоппер и Али, понесете лейтенанта. Мы забираем его с собой.

Бруно наблюдал, как двое мужчин откатили джип с дороги к краю болота и оставили на тропе. Один положил в кабину несколько гранат, затем прострелил дыру в бензобаке. Второй перекрутил какую=то поблескивающий металлом цилиндр, размером с карандаш, и бросил в лужу бензина. Оба бегом бросились к дороге.

– Мистер, идите на поле, – крикнул один. – Через минуту все взорвется.

Бруно повернулся и увидел, что на дороге он остался один, отряд растворился в дожде. Поспешил за двумя мужчинами. Половина поля осталась позади, когда от дороги донесся приглушенный взрыв.

Остальных они догнали быстро: люди Мау=Мау особо не спешили. Офицера несли на носилках, сделанных из двух винтовок и одеяла. Мау Мау возглавлял колонну, хмуро вглядываясь в туман. Бруно несколько минут шагал рядом, прежде чем подал голос.

– Могу я задавать вопросы?

Мау Мау глянул на него, костяшками пальцев смахнул с усов капли воды.

– Безусловно, иначе что тебе тут делать?

Бруно выудил из вещмешка диктофон.

– Я бы хотел все записать.

– Записывай.

– Ogge e il quarto di luglio…

– Говори по=английски.

– Сегодня четвертое июля, я нахожусь где=то на Юге Соединенных Штатов с человеком, имя которого не могу упомянуть…

– Упомяни.

– С человеком по имени Мау Мау, который не просто местный лидер сопротивления, но, по слухам, входит в Совет Черной Власти. Вы хотите прокомментировать мои слова?

Мау Мау мотнул головой.

– Я только что присутствовал при короткой стычке, одном из эпизодов жестокой войны, охватившей эту страну. Я собираюсь спросить его об этом, узнать, как он оценивает происходящее.

– Выключи эту штуковину.

Бруно передвинул рычажок выключателя. Какое=то время они прошагали молча. Тропа плавно перешла в извилистую проселочную дорогу, проложенную в лесу. Должно быть, раньше по ней вывозили срубленный лес. Мау Мау взял диктофон, зажал в кулаке.

– Сколько тебе потребуется времени, чтобы твои материалы попали в газеты или на телевидение?

– После того, как я получи их в Вашингтоне, минимум две недели. Тут я рассчитываю на вашу помощь.

– Ты все получишь. Но только через месяц. К тому времени эти материалы не принесут никакого вреда, потому что мы перебазируемся в другой район. А как ты вывезешь их из страны. Они ужесточили контроль после того, как венгры продемонстрировали фильм о резне в гетто Нового Орлеана.

– Точно сказать не могу. Но я оставлю вам адрес, куда надо доставить пленки. Потом, полагаю, они прибудут в Европу с дипломатической почтой дружественного государства.

– Видать, не такое оно и дружественное. Хорошо, – он вернул Бруно диктофон. Дождь перестал, но туман все еще висел над землей. Мау Мау посмотрел на небо, прищурился. – Мне сказали, что ты частенько молишься. Попроси Бога, чтобы дождь не прекращался, а туман не рассеивался. До заката еще три часа.

– Позвольте спросить… зачем нам туман?

– Он защищает нас от самолетов и вертушек. Ты должен понимать, что мы – партизаны и сражаемся с армией. Наше единственное преимущество в том, что наши отряды – нерегулярные войска. Их главный недостаток – в чрезмерной организованности. По=другому у них и быть не может. У них есть командная вертикаль и приказ должен поступать с самого верха. У них не может быть людей, думающих самостоятельно, иначе воцарится хаос. А нам хаос только помогает. Эти большие военные умы наконец=то, пусть и с неохотой, признали, что по ночам дороги контролируем мы. А потому они должны пользоваться дорогами исключительно в дневное время. Слово «день» накрепко засело у них в головах. И теперь они зачастую не замечают, что иные дни для нас ничуть не хуже ночей.

– Как сегодня?

– Ты улавливаешь мысль. Мы наносим удар и уходим. Конфискованные ценности направляются в одну сторону, мы – в другую. Военные находят наши следы и бросаются в погоню. Следам они не очень=то верят, они теперь ни во что не верят, но особого выбора у них нет. Какое=то время мы ведем их за собой, чтобы им было чем заняться до захода солнца, и на этом наши отношения заканчиваются. К утру мы исчезаем, захваченные нами трофеи исчезают, и мир возвращается к нормальной жизни, – он сухо усмехнулся, произнося последние слова.

– Тогда мы… образно говоря… приманка?

– Можно сказать и так. Но помни, приманку обычно кладут в ловушку.

– Не могли бы вы объяснить?

– Подожди, и все увидишь сам.

– Белый просыпается, – послышался позади чей=то голос.

Все остановились, дожидаясь носильщиков. Офицер уже открыл глаза и настороженно смотрел на негров.

– Поднимайся, – приказал Мау Мау. – Ты уже можешь идти, нечего лежать в детской люльке, – и протянул руку. Офицер ее словно и не заметил, перекинул ноги на землю, встал, его шатало.

– Фамилия?

– Эдкинз, лейтенант, войсковой номер 10034268.

– Что ж, Эдкинз, лейтенант, ты уже начал задумываться, а почему мы не оставили тебя на дороге, учитывая, что ты ранен? Мы ведь нечасто берем пленных с собой, не так ли?

Офицер не ответил, хотел отвернуться, но Мау Мау ухватил его за подбородок и с силой повернул к себе.

– Лучше тебе поговорить со мной, Эдкинз. А не то я могу сильно усложнить тебе жизнь.

– Так вы пытаете пленных? – голос твердый, ровный, привыкший командовать.

– Обычно – нет, но на войне много чего случается, не так ли?

– О чем ты говоришь? Я предпочитаю называть происходящее уголовно=коммунистическим мятежом.

Бруно не мог не восхититься поведением офицера. Он не знал, как повел бы себя в аналогичной ситуации.

– Называй все это, как ты хочешь, Белый, как тебе больше нравится, – продолжил Мау Мау. – По мне это война, ты – на одной стороне, я – на другой. А во время войны чего только не бывает. И обычно плохого. Ты слышал, что произошло в Элленвилле?

Лицо лейтенанта чуть дрогнуло. Глаза чуть сузились. Бруно заметил все это лишь потому, что пристально наблюдал за ним. Но голос совершенно не изменился.