Дэвид Геммел - Легенда

• Название: Легенда
• Автор: Дэвид Геммел
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-045878-3, 978-5-9713-3960-8, 978-5-9762-4313-2, 978-985-16-4364-2

Одна из лучших саг последних десятилетий XX века.

Сага о трех великих воинах – Дакейрасе Нездешнем. Друссе-Легенде и Скилганноне Проклятом.

Сага о мире неприступных крепостей, магических доспехов, древних заклятий и безжалостных демонов.

Дренайский цикл Дэвида Геммела.

---

– Отчего я встретила его именно теперь? – В глазах Вирэ стояли слезы. – Я не хочу, чтобы он умирал. Я убью себя, если с ним что-нибудь случится.

– Вряд ли, дорогая, – хотя у тебя и вправду будет сильное желание это сделать. Почему теперь? А почему бы и нет? Любовь нужна мужчинам и женщинам всегда, не важно, жизнь у них впереди или смерть. Таков уж род человеческий. Нам нужно с кем-то делиться, кому-то принадлежать. Быть может, ты умрешь, не дожив до конца этого года. Но запомни: то, что есть, у тебя можно отнять, а то, что было, – нельзя. Куда лучше вкусить перед смертью любовь, чем умереть одинокой.

– Да, наверное. Но я хотела бы иметь детей и дом. Хотела бы свозить Река в Дренан и похвастаться им. Чтобы эти придворные сучки увидели, что и меня кто-то любит. – Вирэ закусила губу, сдерживая слезы.

– Какая разница? Увидят они вас или нет – все равно они заблуждались. Да и рано еще отчаиваться. Теперь весна, и пройдет еще много недель, прежде чем мы доберемся до Дроса. Мало ли что может случиться за это время. Ульрик может умереть от сердечного приступа или упасть с коня и сломать себе шею. Абалаин может составить новый договор. Надиры могут повернуть к другой крепости. Кто знает?

– Ну, конечно. Вы правы. Не знаю, с чего вдруг я вздумала себя жалеть. Встреча с Реком для меня настоящее чудо. Видели бы вы, как он вышел против головорезов Рейнарда. Вы знаете, кто такой Рейнард?

– Да.

– Больше он никого не потревожит. Он мертв. Но Рек вышел против шайки из двадцати человек, потому что они хотели увести меня. Двадцать человек! Он по-настоящему собирался с ними драться. Черт, я сейчас заплачу!

– Ну и плачь себе на здоровье. Ты влюблена в человека, который тебя обожает, а будущее представляется мрачным и лишенным надежды. – Настоятель взял Вирэ за руку и помог ей встать. – Молодым всегда тяжелее, Вирэ.

Она положила голову ему на грудь и залилась слезами. Он потрепал ее по спине.

– Может, Дрос-Дельнох еще выстоит? – спросила она.

– Все может быть. Ты знаешь, что Друсс идет туда?

– Так он согласился? Вот это хорошая новость. – Она вытерла глаза о рукав его рубашки, и ей вспомнились слова Река. – А он не слишком одряхлел?

– Кто, Друсс? – засмеялся Винтар. – Ну нет. Что за мысль! Такой никогда не станет дряхлым старцем. Это значило бы сдаться. Я всегда верил, что, захоти Друсс продлить ночь, он возьмет рукой солнце и стянет его обратно за горизонт.

– Вы его знали?

– Да. И его жену Ровену тоже. Прелестное дитя. На редкость одаренная вещунья. Она превзошла даже Сербитара.

– Я всегда думала, что Ровена – только часть его легенды. Он правда обошел весь свет, чтобы найти ее?

– Да. – Винтар отпустил Вирэ и снова сел за свой стол. – На их деревню напали, ее взяли в плен и продали в рабство – а они только недавно поженились. Он шел по ее следу долгие годы. Они были замечательно счастливой парой. Я не удивлюсь, если и вы с Реком будете такой же.

– Что сталось с ней потом?

– Она умерла вскоре после Скельнского перевала. Больное сердце.

– Бедный Друсс. Но вы говорите, он еще крепок?

– Он глядит – и дрожат долины, – продекламировал Винтар, – он идет – и смолкают звери, скажет он слово – горы ревут, бьется он – армии прочь бегут.

– Но способен ли он еще драться? – настаивала Вирэ.

– Пожалуй, пару стычек он еще выдержит, – расхохотался Винтар.

Глава 7

В двух днях пути и двадцати семи лигах от Скодии Друсс, идя пожирающим мили солдатским шагом, близился к плодородным долинам на краю Скултикского леса. До Дрос-Дельноха оставалось еще три дня ходу, и повсюду Друсс встречал приметы близкой войны: покинутые дома и заброшенные поля, а те немногие люди, что попадались ему на дороге, держались настороженно и опасались чужих. Поражение уже укрыло их словно плащ, думал Друсс. Взойдя на небольшой холм, он увидел внизу деревню: домов тридцать – и незатейливых, и более нарядных. В центре, на площади, расположился постоялый двор с конюшней.

Друсс потер ногу, пытаясь облегчить ревматическую боль в распухшем правом колене. Правое плечо тоже ныло, но это он мог стерпеть – так напоминал о себе один из прошлых боев, когда вентрийское копье вонзилось ему под лопатку. Но колено… Оно недолго будет нести его без отдыха и ледяной примочки.

Друсс отхаркнулся и сплюнул, вытерев огромной рукой укрытые в бороде губы. Ты старик, сказал он себе. Что проку притворяться, будто это не так? И он заковылял с горки к постоялому двору, в который раз думая, не купить ли ему лошадь. Разум говорил – купи, но сердце противилось. Друсс-Легенда никогда не ездил верхом. Он мог шагать без устали всю ночь и весь день сражаться. Если Друсс войдет в Дрос-Дельнох пешком, это очень поможет поднятию боевого духа. «Великие боги, – скажут люди, – старик шел сюда от самых Скодийских гор». «А как же иначе, – скажут другие, – это ведь Друсс. Он никогда не ездит верхом».

Рассудок, однако, упрямо шептал: «Купи лошадь и оставь ее на опушке леса в десяти милях от Дроса. Так будет гораздо умнее».

На постоялом дворе было полно народу, но свободные комнаты имелись. Большинство посетителей остановилось здесь ненадолго – все шли на юг или на запад, в нейтральную Вагрию. Друсс расплатился, взял в комнату полотняный мешочек со льдом и сел на жесткую кровать, приложив лед к опухшему колену. В зале он пробыл недолго, но достаточно, чтобы услышать, о чем там говорят, и понять: многие из находящихся тут – солдаты. Дезертиры.

Он знал, что на всякой войне бывает немало таких, которые предпочитают бегство смерти. Но многие из молодых ребят, сидящих там, внизу, скорее поддались разложению, чем струсили.

Неужто дела в Дельнохе обстоят так скверно?

Друсс убрал лед и принялся растирать своими толстыми пальцами колено, скрипя зубами от боли. Удовлетворившись наконец, он достал из котомки плотный полот– няный бинт и туго завязал колено, закрепив конец. Потом спустил вниз вязаные гетры и голенище черного сапога, снова поморщился от боли, встал и распахнул окно. Колену немного полегчало. Небо было безоблачно голубым, и легкий ветерок шевелил бороду Друсса. Высоко над головой кружил орел.

Друсс извлек из котомки скомканное письмо Дельнара, поднес его к окну и разгладил пергамент. Почерк был крупный, и Друсс усмехнулся. Чтец из него неважный, и Дельнар это знает.

Мой старый, добрый товарищ!

Пока я пишу эти строки, ко мне поступают известия о том, что надирская армия собирается у Гульготира. Ясно, что Ульрик готовится к вторжению на юг. Я написал Абалаину, прося о подкреплении, – но тщетно. Я послал Вирэ к Винтару – помнишь настоятеля Меченосцев? – чтобы вызвать к себе Тридцатерых. Я хватаюсь за соломинки, друг мой.

Не знаю, в добром ли здравии найдет тебя это письмо, но я пишу его в миг отчаяния. Только чудо может спасти Дрос. Я знаю, что ты поклялся никогда более не входить в его ворота, но старые раны заживают, и жена моя уже умерла, как и твой друг Зибен. Теперь только мы с тобой знаем правду. И я никому ее не открывал.

Одно лишь твое имя способно остановить дезертирство и восстановить боевой дух. Меня со всех сторон окружают дурные, назначенные сверху военачальники, самое же тяжкое мое бремя – это ган Оррин, командир. Он племянник Абалаина и большой приверженец муштры. Он пользуется всеобщим презрением, а я не могу его сместить. Сказать по правде, я ничего уже не могу.

Я болен. Рак пожирает меня день за днем.

Нечестно с моей стороны оповещать тебя об этом – ведь это значит вымогать у тебя одолжение.

Но приди. Ты нужен нам, Друсс. Без тебя мы пропали. Как пропали бы при Скельне. Приходи как можно скорее.

Твой собрат по оружию

Князь Дельнар.

Друсс сложил письмо и спрятал на груди под кожаным колетом.

– Старик с распухшим коленом и ревматизмом в спине. Если ты возлагаешь надежду на чудо, мой друг, придется тебе поискать в другом месте.

Рядом с умывальником на дубовом ларе стояло серебряное зеркало, и Друсс пристально посмотрел на себя. Пронзительно-голубые глаза, борода лопатой, скрывающая волевой подбородок. Друсс снял с себя кожаный шлем, поскреб в густой шапке седых волос, снова надел шлем и с омраченным челом спустился в зал.

У длинной стойки он заказал пива и стал слушать, о чем говорят вокруг.

– Я слыхал, будто в армии Ульрика миллион воинов, – сказал высокий юнец. – И вы все знаете, что он сотворил в Гульготире. Когда город отказался сдаться, а Ульрик все-таки взял его, он велел повесить и четвертовать каждого второго защитника. Шесть тысяч человек! Говорят, в воздухе было черно от воронья. Шесть тысяч, подумать только!

– А знаешь, зачем он это сделал? – вмешался в разговор Друсс. Собеседники, переглянувшись, воззрились на него.

– Тут и знать нечего. Он кровожадный дикарь, вот и все.

– Ошибаешься. Выпьете со мной? – Друсс заказал еще пива. – Он сделал это для того, чтобы такие, как ты, разнесли весть об этом повсюду. Погоди! Пойми меня правильно, – сказал Друсс, увидев гнев на лице юноши. – Я не порицаю тебя за то, что ты об этом рассказываешь. Такие слухи расходятся быстро, это неизбежно. Но Ульрик – хитрый вояка. Положим, он взял бы город и поступил бы с его защитниками благородно – тогда и другие города оказали бы ему такое же сопротивление. А так он посеял повсюду страх. Страх же – хороший союзник.