Майкл Муркок - Бык и копье

• Название: Бык и копье
• Автор: Майкл Муркок
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16476-6

В фантастической вселенной Майкла Муркока принц Корум, последний представитель расы вадагов, – персонаж не менее важный, чем знаменитый Элрик, император Мелнибонэ. Он, как и Элрик, вступает в неравный бой с Владыками Хаоса, Повелителями Мечей, в соседнем измерении приходит на помощь людям в их неравной борьбе с Фои Миоре, народом льдов, сражается с самим Ариохом, Владыкой Высшего Ада, и совершает множество других, не менее достойных звания Вечного Воителя, подвигов.

---

Корум вспомнил давние времена своей молодости. Когда-то он был охотником. Но теперь Корум уже не испытывал удовольствия от погони. За ним так часто охотились во времена его битвы с Повелителями Мечей, что сейчас он мог чувствовать лишь сострадание к объекту охоты. Он ездил верхом, отдыхал душой, углубляясь в густые цветущие заросли вокруг замка Эрорн. Но радость жизни покинула его. Тем не менее принц не слезал с седла.

Конь нес его через лиственные леса, окаймлявшие мыс, на котором высился замок Эрорн. Порой он уезжал так далеко, что оставался наедине с густыми зарослями вереска на мшистой почве и со стервятниками, парящими в тишине необъятного неба. А иногда он возвращался в Эрорн вдоль берега и, пренебрегая опасностью, вел коня по самому краю осыпающихся утесов. Далеко внизу о скалы с ревом и шипением разбивались белые гребни прибоя. Порой долетавшие брызги орошали лицо Корума, но он даже не чувствовал их. Лишь раз это ощущение заставило его улыбнуться от удовольствия.

Однако большую часть времени Корум не испытывал желания покидать замок. Ни солнце, ни ветер, ни порывы дождя не могли выманить принца из сумрачных залов, где когда-то обитала его семья, а потом и Ралина – когда-то они были наполнены любовью, смехом и весельем. А порой Корум даже не вставал с кресла. Высокий, стройный, он, вытянувшись, лежал на диване; сжав кулаки, клал на них красивую голову, и миндалевидный желто-красный глаз смотрел в прошлое, в то прошлое, которое постоянно затягивалось туманом, а он отчаянно боролся за былое, пытаясь вспомнить каждый день, прожитый с Ралиной. Принц великой расы вадагов скорбел по смертной женщине. В замке Эрорн никогда не водилось привидений до того, как в нем появились мабдены.

В дни, когда тоска отступала, ему иногда хотелось, чтобы Джери-а-Конел не покидал эту плоскость, ибо Джери, как и его самого, тоже можно было считать бессмертным. Он, самовольно окрестивший себя Спутником Героев, похоже, был способен по своему желанию перемещаться по всем Пятнадцати плоскостям бытия, будучи проводником, опорой и советником в зависимости от того, в какой личине выступал Корум. Именно Джери-а-Конел сказал, что он и Корум вместе представляют собой разные воплощения Вечного Воителя, а в башне Войлодиона Гхагнасдиака он встретил две другие инкарнации Воителя – Эрекозе и Элрика.

С рациональной точки зрения Корум мог принять эту идею, но эмоционально отвергал ее. Он был Корумом и никем иным. И у него своя судьба.

У Корума хранилось собрание холстов Джери (большинство из них были автопортретами, но некоторые изображали Корума, Ралину и маленького черно-белого крылатого кота, которого Джери повсюду таскал с собой, как и свою шляпу). Корум, когда им овладевала меланхолия, разглядывал портреты, вспоминая старые времена, но постепенно ему начинало казаться, что на портретах изображены незнакомцы. Ему приходилось делать над собой усилие, чтобы думать о будущем, планировать дела, но все его намерения ни к чему не приводили. Как бы он ни детализировал планы, какими бы убедительными они ни были, Корум помнил о них не дольше пары дней. По всему замку Эрорн валялись неоконченные поэмы, незавершенная проза, разорванные листы нотной бумаги, начатые картины. Мир превратил мирного человека в воина, а затем оставил его, поскольку сражаться было не с кем. Такая судьба выпала на долю Корума. Ему не приходилось возделывать землю, ибо вся пища вадагов росла в пределах замка. Недостатка в мясе и вине не было. Замок Эрорн производил все, в чем нуждались его немногочисленные обитатели. Много лет Корум отдал производству искусственных рук, используя то, что он видел в доме доктора в мире леди Джейн Пенталлион. Теперь у него был большой выбор конечностей, все наилучшего качества и служили ему не хуже, чем рука из плоти. Его любимая искусственная рука, которой он пользовался чаще всего, напоминала гибкую боевую рукавицу из серебра с филигранью – она была просто копией той руки, которую граф Гландит-а-Краэ отрезал около ста лет назад. И доведись ему услышать призыв к бою, эта рука надежно держала бы меч и копье или же натягивала бы лук. Мельчайшие движения мускулов культи, оставшейся на месте кисти, позволяли ей делать все, что под силу настоящей руке, и даже более того, ибо хватка ее была крепче. Во-вторых, он обрел способность одинаково владеть обеими руками – правая рука действовала так же безупречно, как и левая.

Однако все его умение не могло вернуть глаз, и Коруму приходилось довольствоваться простой повязкой алого шелка, украшенной затейливой вышивкой Ралины. У него появилась подсознательная привычка то и дело касаться этой вышивки пальцами правой руки, когда он в мрачном состоянии духа сидел в кресле.

Корум начал осознавать, что его молчание ведет к потере рассудка, и ночами в постели он слышал голоса. Они доносились откуда-то издалека, хором произнося имя, которое на языке, смахивавшем на речь вадагов, напоминало его собственное и все же не было таковым. При всех стараниях Корум не мог избавиться от этих голосов, хотя они повторяли всего несколько слов. Когда голоса звучали ночь за ночью, он начинал кричать, требуя тишины. Он стонал, метался на шелковых простынях под меховым одеялом и затыкал себе уши. При свете дня принц пытался высмеивать себя и предпринимал далекие конные прогулки, чтобы вымотаться и без сил свалиться в постель. Но все равно спал он тяжело и беспокойно, и голоса снова приходили к нему.

И еще были сны. Какие-то призрачные фигуры находились в роще могучих деревьев. Они стояли взявшись за руки и, по всей видимости, приглашали его в круг. В своих снах Корум говорил с призраками, объяснял, что не слышит их и не понимает, чего они хотят. Он просил их умолкнуть. Но фигуры продолжали произносить те же слова. Глаза их были закрыты, а головы откинуты назад. Они стояли, покачиваясь.

– Корум. Корум. Корум. Корум.

– Что вы хотите?

– Корум. Помоги нам, Корум.

Он разорвал призрачный круг, кинулся в лес – и тут проснулся. Корум понял, что с ним происходит. Его мозг замкнулся на самом себе. Ему нечем было заняться, и он стал выдумывать фантомы. Он никогда не слышал, чтобы с вадагами происходило нечто подобное, хотя с мабденами такие вещи случались довольно часто. Неужели он, как когда-то говорил ему Шул, продолжает жить в мабденских снах? Неужели со снами вадагов и надрагов полностью покончено и он обречен видеть чужие сны?

Горькие мысли не могли помочь ему прийти в себя. Он гнал их. Ему был необходим совет – но вокруг не было никого, с кем он мог бы поговорить. Тут больше не правят Владыки Хаоса, рядом с ним нет тех слуг, которые могли бы поделиться хоть частью своих знаний. Корум больше, чем кто-либо, разбирался в философских материях. Тем не менее существовали мудрые вадаги, которые были родом из Глас-кор-Гриса, Города-в-Пирамиде, – они тоже многое знали.

Корум решил, что, если сны и голоса не оставят его в покое, он отправится в путешествие к одному из замков, где обитали вадаги, и попросит о помощи. В конце концов, предположил он, есть шанс, что голоса не последуют за ним из замка Эрорн.

Принц мчался полным аллюром и едва не загнал всех своих лошадей. Он все дальше и дальше уезжал от замка Эрорн, словно надеялся что-то найти в пути. Но он ничего не нашел, кроме морских просторов к западу от замка, пустошей и лесов к востоку, югу и северу. Тут не было ни деревушек мабденов, ни даже хижин углежогов и охотников, ибо мабдены не испытывали желания селиться на землях вадагов, даже после падения короля Лира-Брода. Но что же он искал на самом деле? Корум задумался. Общества мабденов? Неужели приходящие к нему во сне голоса говорят, что он снова полон желания снова делить приключения со смертными? Эта мысль болезненно уязвила его. На мгновение принц ясно увидел перед собой Ралину, какой она была в юности, – сияющую, гордую и сильную.

Он стал рубить мечом стебли вереска, копьем поражать стволы деревьев, из лука стрелять по валунам. Какая-то пародия на битву. Порой ему хотелось упасть в траву и зарыдать.

Голоса продолжали преследовать его.

– Корум! Корум! Помоги нам!

– Помочь вам? – закричал он в ответ. – Коруму самому нужна помощь!

– Корум. Корум. Корум…

Слышал ли он раньше эти голоса? Бывал ли он раньше в таком состоянии?

Иногда Коруму казалось, что он был знаком с зовущими его, но, припоминая события своей жизни, понимал, что это не так. Он никогда не слышал этих голосов, к нему никогда не приходили такие сны. И тем не менее он не сомневался, что помнит их, они были уже в другом времени. Может, они пришли из другого воплощения? На самом ли деле он был Вечным Воителем?

Уставший, а порой и просто измотанный, бросив где-то оружие и ведя за собой хромающего коня, Корум возвращался в замок Эрорн по берегу моря, и мерные удары волн в пещерах под Эрорном звучали как биение его собственного сердца.

Слуги пытались успокоить Корума и окружить комфортом; они спрашивали, что беспокоит его. Принц не отвечал. Он был спокоен и вежлив, но не мог объяснить, что терзает его. Он не знал, как поведать им об этом, и не сомневался, что они не поймут, если даже будут найдены нужные слова.