Скотт О'Делл - Остров Голубых Дельфинов

• Название: Остров Голубых Дельфинов
• Автор: Скотт О'Делл
• Издательство: Центр Нарния
• Жанр: Детские приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-901975-56-5

Героиня книги – индейская девочка Карана, одна из всего племени осталась на небольшом островке у калифорнийского побережья. Карана сумела наладить жизнь в одиночестве, обеспечить себя едой и надежным убежищем. Самое главное для Караны – отношения с животными. Для неё «звери и птицы – те же люди, только со своим языком и своей манерой поведения. Без них жизнь на белом свете была бы очень тоскливой».

«Остров Голубых Дельфинов» получил в 1961 году медаль Ньюбери, а сам автор в 1972 году удостоился Золотой медали Ханса Кристиана Андерсена.

---

– Ты когда-нибудь видала красного кита? – спросил брат.

– Да, – отвечала я, хотя это была неправда.

– А я видел только серых.

– Ты ещё мал и видел далеко не всё, что плавает на белом свете.

Реймо вытащил очередной корень и собрался уже бросить его в корзину, как вдруг широко раскрыл рот, тут же закрыл, снова раскрыл и закричал:

– Каноэ! Огромная лодка, куда больше наших! И красная.

Брату было всё равно, каноэ или корабль, Реймо их не различал. В следующий миг он отшвырнул корень в сторону и с воплем помчался сквозь кустарник.

Я продолжала копать корешки, хотя палка у меня в руках дрожала, ведь я разволновалась даже больше брата. Я лучше Реймо понимала, что это вовсе не огромная лодка, а корабль, и знала, с чем может быть связан его приход к нам. Больше всего мне хотелось сейчас бросить палку и побежать следом, но я осталась копать, потому что корни ждало всё селение.

* * *

Пока я наполняла корзину, алеутский парусник успел обогнуть широкую полосу бурых водорослей вокруг острова и пройти между двумя утёсами, сторожившими вход в Коралловую бухту. Слух о прибытии судна уже разнёсся по селению Галас-ат[1], где жило наше племя. Мужчины успели вооружиться и торопливо спускались по извилистой тропе к берегу. Женщины собирались на краю плато.

Я продралась сквозь частый кустарник и опрометью кинулась по лощине к прибрежным утёсам. Добежав до них, я опустилась на четвереньки и заглянула вниз, в бухту. Прямо подо мной белело обнажившееся из-за прилива, залитое солнцем песчаное дно. Часть наших мужчин стояла у кромки моря. Остальные притаились среди скал у подножия тропы, готовые в любую минуту напасть на незваных гостей, если те проявят враждебность, Я притаилась в кустах фотинии[2], стараясь не свалиться со скалы и в то же время видеть, что происходит внизу. Между тем от парусника отделилась лодка. В ней сидело шестеро гребцов с длинными веслами. У всех мужчин были скуластые лица и блестящие длинные волосы, падавшие им на глаза. Когда лодка приблизилась к берегу, я увидела в носах у чужеземцев украшения из кости.

На корме лодки стоял высокий человек с рыжей бородой. Я когда-то слыхала отцовский рассказ про русских[3] и, хотя никогда не видала их живьём, подумала, не из тех ли он людей с севера, которых боятся мои соплеменники: рыжебородый стоял подбоченившись и широко расставив ноги, а смотрел на нашу бухточку так, словно уже стал её хозяином. Мои подозрения ещё больше укрепились, когда лодка, плавно скользя, уткнулась носом в сушу и бородач с громким криком выскочил на берег.

Голос пришельца подхватило эхо от обступивших залив скалистых утёсов. Я не понимала чужого наречия: оно было совершенно не похоже на те, что мне доводилось слышать раньше. Наконец рыжебородый, запинаясь, обратился к моим соплеменникам на нашем языке:

– Я пришёл с миром и хочу вести переговоры.

Никто не ответил ему, но из-за ближайшей скалы показался мой отец. Он оставил укрытие и по наклонному берегу сошёл к незнакомцу. Воткнув копьё в песок, отец произнёс:

– Я вождь галас-атов. Меня зовут Чоуиг.

Удивительно, что он раскрыл незнакомцу своё настоящее имя. У каждого члена племени было по два имени: настоящее, которое держали в секрете и которым почти не пользовались, и другое, расхожее. Мы верили, что, если человека слишком часто называть его тайным именем, оно сносится и утратит магическую силу. Меня, например, в обиходе звали Уон-а-па-лай, что значит Девочка с Длинными Чёрными Волосами, но по-настоящему меня зовут Карана. Чоуиг было тайное имя моего отца, и я до сих пор не понимаю, почему он сообщил русскому его, а не другое, расхожее.

Незнакомец заулыбался, поднял кверху руку и назвал себя: капитан Орлов. Отец тоже поднял руку. Мне не было видно его лица, но не думаю, чтоб он улыбался в ответ.

– Я привёл сюда сорок охотников, – продолжал русский. – Мы пришли промышлять каланов[4]. И хотели бы на время охоты разбить лагерь у вас на острове.

Отец ничего не сказал на это. Он был высокий, хотя и пониже капитана Орлова, и теперь, расправив могучие голые плечи, обдумывал услышанное. Торопиться с ответом не следовало, потому что в своё время алеуты уже приходили к нам на промысел каланов. Это было очень давно, но отец не забыл их посещения.

– Ты вспоминаешь прошлую охоту, – не дождавшись ответа, повел речь далее капитан Орлов. – Я тоже наслышан про тогдашний поход. В тот раз наших людей привёл капитан Митриев, а он был дурак, и теперь его уже нет на свете. Весь сыр-бор начался из-за того, что охотой занимались ты и твои соплеменники.

– Да, охотой занимались мы, – отозвался отец, – и тот, кого ты обозвал дураком, хотел заставить нас охотиться без передышки от одной луны до другой.

– На сей раз вам не придётся ничего делать, – сказал капитан Орлов. – Охотиться мы будем сами, а добычу поделим на три части: одна пойдет вам, две – нам. Свою долю вы получите товаром.

– Доли нужно сделать равными, – возразил отец.

– Давай обсудим это позднее, когда все мои припасы будут выгружены на берег, – отвечал капитан Орлов, оборачиваясь в сторону моря.

Утро в тот день выдалось погожее, почти безветренное, однако весной в любую минуту может налететь буря, так что я прекрасно понимала, почему русский хочет поскорее разгрузиться и перевезти своих людей на остров.

– Нет, лучше договориться обо всём сразу, – сказал отец.

Капитан Орлов отступил на порядочное расстояние, затем снова повернулся лицом к отцу.

– По-моему, будет только справедливо, если вам достанется одна часть, ведь охотиться будем мы и риск тоже будет наш.

Отец покачал головой.

– Почему я вообще должен тебе что-нибудь платить? – возмутился русский, теребя бороду. – Море не твоё.

– Море вокруг Острова Голубых Дельфинов принадлежит нам, – отозвался отец.

Он говорил вкрадчивым голосом, который был у него признаком большого гнева.

– До самого берега, до Санта-Барбары, то есть на двадцать лиг[5] в округе?

– Нет, только море, прилегающее к острову. Где и водятся морские выдры.

Из горла капитана Орлова вырвался непонятный мне звук. Капитан окинул взглядом наших мужчин – тех, что стояли около воды, и тех, что появились в эту минуту из-за скал. Потом перевёл глаза на отца и пожал плечами. И вдруг расплылся в улыбке.

– Так и быть, пускай доли будут равными. Чужеземец сказал что-то ещё, но я прослушала, потому что, разволновавшись, задела за камень. Он с грохотом полетел вниз и упал к самым ногам капитана Орлова. Все задрали головы вверх. Я же потихоньку выбралась из зарослей и со всех ног припустила к селению.

Глава 2

В то же утро капитан Орлов вместе со своими охотниками-алеутами перебрался на остров. Им пришлось гонять лодку много раз, чтобы перевезти всё необходимое с корабля на сушу. Полоса берега в Коралловой бухте была неширокой и почти сплошь затапливалась приливом, поэтому капитан попросил разрешения стать лагерем выше. Отец разрешил.

Наверное, пора рассказать вам про остров, чтоб вы представляли себе, как он выглядит, и где находилось наше селение, и где алеуты высадились и провели большую часть лета.

Остров имеет две лиги в длину и одну лигу в ширину, и если стоять на одном из холмов посередине острова, то можно принять его за огромную рыбину. Вернее, не за рыбину, а за дельфина, который лежит на боку, хвостом туда, где солнце восходит, а носом туда, где оно закатывается, так что его ласты и плавники образуют рифы в море и скалистые уступы вдоль берега. Может, остров получил своё название – Остров Голубых Дельфинов – именно потому, что кто-то стоял при сотворении мира у нас на холмах и рассмотрел его форму. Впрочем, в наших краях водится множество дельфинов, и я не исключаю, что своим именем остров обязан этому. Как бы то ни было, нарекли его в честь дельфинов.

Думаю, что главная примета нашего острова – ветер. Он дует почти каждый день, то с востока, а то с северо-запада, редко когда с юга. Все ветры, кроме южного, очень сильные, отчего холмы у нас приглаженные, а деревья низенькие и скрюченные, даже в каньоне, спускающемся к Коралловой бухте.

Селение Галас-ат находилось к востоку от центральных холмов, на небольшом плато, неподалёку от Коралловой бухты и источника с хорошей водой. Примерно в полулиге к северу от нас был ещё один родник, возле которого и разбили стойбище алеуты. Шалаши у них были сделаны из шкур и клонились так низко к земле, что охотникам приходилось забираться в них ползком. В сумерках нам были видны разведённые алеутами костры.

В первый же вечер отец строго-настрого запретил жителям селения ходить в гости к алеутам.

– Алеуты прибыли сюда из страны, лежащей далеко к северу, – пояснил он. – У них чуждые нам обычаи и другой язык. Они пришли охотиться на выдру и за это поделятся товаром, которого у них великое множество и который может нам пригодиться. Так мы с вами выгадаем от их посещения. Но мы не выгадаем ничего, если захотим подружиться с ними. Дружбы они не понимают. Пусть это не те же самые люди, что были здесь прежде, однако они относятся к одному племени, а племя это много лет назад принесло нам большую беду.