Кристофер Паолини - Брисингр

• Название: Брисингр
• Автор: Кристофер Паолини
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009

В третьей книге тетралогии Кристофера Паолини "Наследие" легендарный Всадник Эрагон продолжает сражаться с ургалами и раззаками, беззаветно служить варденам и народу Алагейзии и учиться у гномов и эльфов. А в трудную минуту вспоминает советы своего наставника Брома. Вот только Бром, оказывается, не просто наставник… Тайну эту до поры до времени хранила от Эрагона даже верная дракониха Сапфира.

---

После сражения на Пылающих Равнинах Насуада официально предложила жителям Карвахолла присоединиться к варденам. И все они ее предложение приняли. Те же, кто наверняка отказался бы, и так предпочли остаться в Сурде, когда жители Карвахолла останавливались в Дауте на пути к Пылающим Равнинам. И теперь каждый дееспособный мужчина вытащил свое оружие — самодельное копье и щит — и принялся постигать воинское искусство, чтобы сравняться в этом отношении с любым противником, которого пошлет ему судьба. Обитатели долины Паланкар привыкли к нелегкой жизни. Размахивать мечом оказалось не труднее, чем рубить дрова, и гораздо легче, чем поднимать целину или мотыгой выкапывать свеклу на поле в несколько акров да еще и под палящим солнцем. Те, кто обладал каким-либо полезным ремеслом, и продолжали им заниматься, оказывая варденам те или иные услуги, однако в свободное время и эти люди тоже старательно упражнялись в боевых умениях, ибо, когда прозвучит сигнал боевой тревоги, расчет в лагере был на каждого.

Вернувшись из Хелгринда, Роран с неизменным пылом предавался подобным занятиям. Помочь варденам победить Империю, а значит, в итоге, и Гальбаторикса — вот то единственное, что он мог сделать, чтобы защитить своих односельчан и Катрину. Он был не настолько самонадеян и отнюдь не рассчитывал в одиночку качнуть в свою сторону маятник войны, однако же верил в собственные силы и свою способность сплачивать людей и понимал, что если соберется как следует, то сможет значительно увеличить шансы варденов на победу. Однако же он должен был оставаться живым, а это означало, что он обязан заботиться о своем физическом здоровье и как можно лучше овладевать оружием и приемами, призванными для уничтожения противника, чтобы самому не пасть от руки более искушенного и умелого врага.

Роран прошел через площадку для фехтования, направляясь в свою палатку, которую делил с Балдором, и на небольшом лужку с густой травой заметил бревно футов в двадцать длиной, очищенное от коры и до блеска отполированное тысячами рук, которые каждый день касались его. Не замедляя шага, Роран повернул к этому бревну, подсунул пальцы под его толстый конец, приподнял и, кряхтя от напряжения, поставил на попа. Потом чуть толкнул бревно, и оно упало в другую сторону. А Роран, ухватившись уже за более тонкий его конец, повторил все сначала.

Когда у него уже совсем не осталось сил на возню с бревном, он бросил это занятие и рысцой пробежался меж рядами серых полотняных палаток, на бегу приветствуя Лоринга, Фиска и других своих земляков, а заодно и не слишком знакомых ему варденов, которые приветственно махали ему рукой и кричали дружески:

— Эй, Молотобоец, привет!

— Привет! — отвечал он им, думая: «Как все-таки странно, что тебя знают люди, с которыми ты прежде никогда не встречался!»

Минута — и он нырнул в палатку, ставшую ему домом; присев на корточки, он убрал лук, колчан со стрелами и тот короткий меч, что подарили ему вардены. Схватив бурдюк с водой, Роран выбежал из палатки на солнышко и, выдернув затычку, вылил содержимое бурдюка себе на плечи и на спину. Мыться как следует Рорану удавалось нерегулярно и нечасто, но сегодня день был особый, и ему хотелось быть чистым и свежим в предвкушении грядущих событий. Ребром остро заточенной щепки он соскреб грязь с рук и ног, почистил ногти, хорошенько причесался и даже слегка подстриг бороду.

Удовлетворенный своим видом, который действительно стал куда более презентабельным, Роран натянул только что выстиранную рубаху, заткнул за пояс молот и уже направился было на другой конец лагеря, когда заметил, что из-за угла палатки за ним следит Биргит, обеими руками сжимая кинжал в ножнах.

Роран так и застыл, готовый при малейшей провокации с ее стороны выхватить молот. Он знал, что ему грозит смертельная опасность, что, несмотря на всю свою силу и храбрость, он вряд ли сумеет победить Биргит, если она вздумает на него напасть, ибо эта женщина, как, впрочем, и он сам, всегда преследовала своего врага с упорством безумца.

— Роран, — окликнула его Биргит, — ты как-то просил меня помочь тебе, и я согласилась, потому что хотела отыскать тех раззаков, что сожрали моего мужа, и убить их. Разве я не выполнила условий нашей сделки?

— Выполнила.

— А ты помнишь, как я пообещала тебе: как только раззаки будут мертвы, я непременно получу компенсацию за ту роль, какую ты сыграл в смерти Квимби?

— Помню.

Биргит все более нервно сжимала в руках кинжал, на запястьях у нее вздулись вены. Кинжал на добрый дюйм показался из ножен, сверкнув сталью, потом снова исчез в своем убежище.

— Хорошо, — сказала Биргит. — Не хотелось бы, чтобы память тебе изменила. И я непременно потребую от тебя компенсации, сын Гэрроу. Можешь не сомневаться! — И она быстрыми решительными шагами пошла прочь, а кинжал мгновенно исчез в складках ее платья.

Выдохнув, Роран плюхнулся на стоявшую рядом табуретку и потер горло, убежденный в том, что ему только что удалось избежать неизбежного: Биргит несомненно воткнула бы свой кинжал ему в глотку, если б у нее действительно было такое намерение. Эта встреча встревожила Рорана, но ничуть не удивила; он в течение всех этих месяцев прекрасно знал о ее намерениях — еще с тех пор. как они покинули Карвахолл, — и понимал, что в один прекрасный день ему придется все-таки решить вопрос о своем долге перед нею.

Над головой у него плавно пролетел ворон, и Роран, проследив за птицей, почувствовал, как светлеет у него на душе. Потом улыбнулся и сказал себе: «Ну что ж. человек редко знает тот день и час, когда ему суждено умереть. Я могу быть убит в любую минуту, но ни черта не могу сделать, чтобы это предотвратить. Чему быть, того не миновать, и я не стану тратить зря время на бессмысленные опасения. Несчастья всегда обрушиваются на тех, кто их ждет. Самое главное — уметь найти счастье в кратких перерывах между чередой несчастий. Биргит все равно поступит так, как подсказывает ей совесть, и уж когда это случится, тогда я и буду что-то предпринимать».

У левой ступни он заметил какой-то желтоватый камень, поднял его и принялся разглядывать. Затем, сосредоточившись изо всех сил, произнес магические слова:

— Стенр рийза!

Но камешек сто приказу не подчинился и остался неподвижен. Роран сердито всхрапнул и отшвырнул его прочь.

Затем он встал и широкими шагами пошел меж палатками, пытаясь на ходу развязать затянувшиеся у горла тесемки, однако узел не поддавался, и он плюнул на это занятие, поскольку уже добрался до жилища Хорста, палатка которого была раза в два больше всех остальных.

— Эй, привет! Дома кто есть? — крикнул Роран и постучал костяшками пальцев по крепежному шесту у входа.

Катрина вихрем вылетела из палатки; рыжие волосы развевались у нее за спиной, как крылья. Она обхватила его за шею, и он со смехом приподнял ее над землей, обняв за талию, и немного покружил, так что все вокруг, кроме ее лица. слилось для него в сплошную неясную полосу. Затем он бережно поставил Катрину на землю, она чмокнула его в губы — раз, два. целых три раза! — а он, замерев, впился взглядом в ее глаза, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете.

— Как хорошо от тебя пахнет! — прошептала Катрина.

— Ну, как ты? — единственное, что омрачало его радость, это то, какой худенькой и бледной стала его любимая после мрачных подземелий Хелгринда. Жаль, подумал он, что нельзя было этих проклятых раззаков взять в плен и подвергнуть тем же мучениям, каким они подвергли Катрину и ее отца!

— Каждый день ты меня об этом спрашиваешь, и каждый день я отвечаю: «Мне лучше». Наберись же терпения; я поправлюсь, просто нужно немного времени. Самое лучшее лекарство для меня сейчас — это быть с тобой и наслаждаться теплым солнышком. Это доставляет мне такое наслаждение, что и описать невозможно.

— Но я не только об этом спрашиваю.

На щеках у Катрины пятнами заалел румянец, она гордо вскинула голову, и губы ее искривились в недоброй усмешке.

— Ну-ну, ты что-то совсем обнаглел, господин хороший! Слишком даже, я бы сказала. И я совсем не уверена, что мне следует оставаться с тобой наедине — боюсь, как бы ты снова не начал со мной вольничать.

То, как она это ответила, наконец-то полностью погасило тревогу в его душе.

— Вольничать, да? Ну, раз ты уже считаешь меня наглым мерзавцем, то я, пожалуй, все-таки и впрямь позволю себе кое-какие вольности. — И он поцеловал ее так крепко, что она в итоге забилась, не пытаясь, впрочем, вырваться из его объятий.

— Ох, — с трудом выдохнула она, — до чего же трудно с тобой спорить, Роран Молотобоец!

— Такой уж я. — И он. мотнув головой в сторону палатки. тихонько спросил: — А Илейн знает?

— Знала бы, если б не была так поглощена собственной беременностью. Боюсь, как бы тяготы долгого пути из Карвахолла сюда пагубно не сказались на ее ребенке. Ее все время тошнит, и боли у нее бывают… в общем, это не совсем нормально… Гертруда все время пытается ей помочь, да только не очень-то много она может сделать. Так или иначе, а чем раньше Эрагон вернется, тем лучше. Я не уверена, долго ли я смогу хранить нашу с тобой тайну.