Виталий Чернов - Сын Розовой Медведицы. Фантастический роман

• Название: Сын Розовой Медведицы. Фантастический роман
• Автор: Виталий Чернов
• Издательство: Издательство "Молодая гвардия"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1988

Фантастический роман о медведях нашедших и воспитавших мальчика.

---

Именно так он и поступил. Он ткнул носом Рваное Ухо и пристально посмотрел ему в зеленовато-дымчатые глаза. Их взгляды встретились, и они оба прочли в них, что ненавидят друг друга. Потом Рваное Ухо поднял голову и протяжно взвыл. Это означало: он идет на подвиг и пусть стая видит, он готов выполнить перед нею нелегкий долг.

Волки, распрямив хвосты, напряглись, нервно и нетерпеливо переступая лапами. Зубы их время от времени щелкали, а жесткая на загривке щетина поднималась дыбом. Они не сводили глаз с Рваного Уха. Даже прибылые, совсем еще молодые и не имеющие опыта в охоте, тоже старались выглядеть внушительней и свирепей.

Рваное Ухо подошел к пещере и понюхал снег, слегка побуревший и уплотненный в том месте, где находился заваленный хворостом лаз. Он поднял заднюю лапу и помочился. Пусть его запах скажет медведице прямо, чего от нее хотят. Волки просят ее поделиться с ними тем запасом жира, который она нагуляла по осени, и они ни при чем, коль выпала такая зима и больше не у кого одолжить необходимого им пропитания. Это был оскорбительный вызов, и это было насмешкой над достоинством Розовой Медведицы. Она в первый раз глухо зарычала в пещере, и волки напряглись еще больше, готовясь к опасной схватке.

Рваное Ухо, держась настороже, принялся быстро и ловко работать передними лапами. Комья снега полетели в стороны. Показались черные сучья. Из пещеры пахнуло теплом, медвежьей шерстью. Теперь Рваное Ухо отодвинулся вбок, давая выход медведице и продолжая в то же время разбрасывать хворост.

Будь Розовая Медведица постарше и неопытней, она не выскочила бы из берлоги, находясь в ней, оценила бы свое преимущество перед стаей волков. Ибо все разом они не могли на нее навалиться, потому что вход в пещеру был все-таки узок, и всякий, кто осмелился бы сунуться к ней, был бы немедленно убит одним ударом лапы. Но она была молодой и горячей.

Ослепленная гневом, еще не видя числа врагов и не разгадав их намерений, она темным смерчем выбросилась из пещеры. Завал сучьев с треском разлетелся в разные стороны.

Яркая белизна снега на миг ослепила медведицу, но уже в следующий миг на нее бросилась вся волчья свора. Тучей подняв вокруг себя снег, медведица стремительно развернулась. Ее передние лапы описали перед собой смертоносный круг. Три или четыре волка полетели через голову. Еще двое, успевшие вцепиться в бока, тоже отлетели в стороны. Но тут она увидела оставленный для нее коридор и, уже не помня, что в конце его обрыв, кинулась в этот проход, чтобы спастись бегством. Опомнилась на краю, в метре от пропасти. Ее спасло мгновенное торможение всеми четырьмя лапами. Глубокий снег подавил силу инерции. Резко повернувшись, Розовая Медведица увидела только, что какой-то расхрабрившийся переярок промахнулся у нее над ухом и, словно камень, пущенный из пращи, с визгом полетел в пропасть. Еще троих она покалечила лапами, отбиваясь от них как попало.

Затея Хитрой не удалась, и теперь она всей своей волчьей смекалкой искала новые пути к победе над Розовой Медведицей. Стая тесным полукольцом прижала медведицу к самому краю пропасти. Волки лязгали зубами, пытались теснить ее, но отступать было некуда. Она могла делать только короткие выпады вперед, время от времени взревывая и отбиваясь лапами. Теперь все поле битвы было перед глазами. Впереди чернел круглым пятном лаз в пещеру, от него до нее тянулась глубокая борозда в снегу, вся испещренная следами волчьих лап. И на этом поле лежало всего пять зверей, корчившихся в агонии. Не многих же она заставила заплатить жизнью за коварное нападение. Глупый переярок в счет не шел. Теперь он лежал где-то внизу с переломленным о камни позвоночником или раздробленным черепом. С такими она справилась бы в два счета. Но перед ней были матерые, видавшие виды волки. Красноватый оттенок их густого длинного меха четко выделялся на белом снегу. Отбиваясь, она ни на секунду не выпускала из поля зрения высокую поджарую волчицу и ее постоянного спутника Бесхвостого. Чутьем, звериным инстинктом Розовая Медведица чувствовала, что это вожаки стаи и что они бросятся на нее только в самый решающий момент. И вряд ли промахнутся.

Розовая Медведица не обманулась. Поджарая волчица, оставив Бесхвостого у края пропасти, обошла наседающую волчью подкову, покусывая за голяшки задних, чтобы они не смиряли свой пыл, и затем смело вклинилась в середину. Волк с рваным ухом встал рядом с нею. Медведица, вздрагивая, приседая, щелкая пастью, приготовилась к их нападению.

Громкий лязг зубов, и Хитрая свечкой взвилась кверху, запрокидываясь назад, тогда как Рваное Ухо прижался к земле, готовясь к прыжку снизу. Розовая Медведица рявкнула и оттолкнулась вперед, пытаясь достать лапой волчицу. В этот момент она совсем забыла о Бесхвостом, давая ему возможность прыгнуть на нее сзади. Так и случилось. Бесхвостый сделал огромный прыжок и… промахнулся. Его челюсти лязгнули где-то у самой холки. Перевернувшись в воздухе, он перелетел через медведицу. Непредвиденное сальто чуть не стоило ему жизни. Задние лапы пришлись в самую кромку передутого снегом обрыва. Царапнув о камни, они провалились, и Бесхвостый повис на передних, напрягаясь из последних сил, чтобы выбраться кверху. Это удалось, но с каким холодным бешенством посмотрел в его сторону Рваное Ухо. Он словно бы говорил:

«Твой приказ выманить наружу медведицу я выполнил. Но сам ты не сумел сделать Решающего броска. Вся стая видела твой позор. Ты отныне не достоин быть вожаком…»

Однако это был слишком поспешный вывод.

Розовая Медведица наконец поняла свою ошибку, сделанную в порыве гнева. Ее спасение было не в открытой борьбе против огромной стаи и не в бегстве по глубокому снегу. Волки настигли бы сразу, и, окруженная со всех сторон, она не смогла бы долго обороняться. Это она поняла и теперь искала удачного момента, чтобы, расшвыряв наседающих волков, снова кинуться по следу в берлогу. Только пещера могла спасти ее от голодной, рассвирепевшей стаи.

Волки завыли, низко и дико. Так они выли всегда перед решительной схваткой. Это был вой охотников, одолевающих жертву. В нем чувствовалась радость и желание насладиться победой; как два рукава реки сливаются в одно русло, так и звуки эти, самые низкие, какие только могут исторгнуть звериные глотки, и самые чистые, ясные квинты, неслись теперь вместе, выражая безмерное величие сильного над слабым, торжество победы над поражением. Это была сама хвала жизни, вознесенная небу.

Вой смолк внезапно, словно по уговору. Лишь один прибылой протянул его на секунду дольше, чем следовало, и был немедленно наказан ударом клыков. Рваное Ухо демонстративно занял позицию Бесхвостого. Пусть все видят этот вызов посрамившемуся вожаку. Рваное Ухо не промахнется. Его Решающий бросок всем принесет победу.

Хитрая будто не заметила вызова. Она лучше знала Бесхвостого и потому не хотела вмешиваться в их соперничество.

Хитрая снова изготовилась к ложному броску, отвлекающему внимание Розовой Медведицы от истинной для нее опасности. Все на мгновение замерли. И тогда она прыгнула. Розовая Медведица рявкнула, взвилась на дыбы. И в тот же миг Рваное Ухо повис в воздухе. Нет, он не просчитался, его челюсти сомкнулись точно там, где была у медведицы сонная артерия. Но ее удар наотмашь оказался настолько силен, что мотнул тело Рваного Уха вверх. Челюсти его разжались, и он упал в самую гущу волчьей стаи. Боль в позвоночнике была такой острой, что у Рваного Уха потемнело в глазах, а когда он пришел в себя, то увидел, что Розовая Медведица, вся облепленная волками, как бывает облеплен слепнями марал, огромными прыжками неслась обратно к берлоге. Потом визг, вой, огромная туча сухой снежной пыли. Волчий клубок разлетелся в стороны…

Когда опал снег, Рваное Ухо увидел, что добыча упущена, и тогда, одиноко и беспомощно лежа на снегу, тоскливо и протяжно взвыл. Взбешенные неудачей, волки еще продолжали в бесплодной ярости наскакивать на логово медведицы, а он, зная, что она теперь недоступна и что сам обречен на гибель, на ту участь, которую готовили ей, глухо, с отчаянием исторгал к небу прощальную песню смерти.

Перед ним лежало опустевшее поле битвы, истоптанное, усеянное клоками шерсти. Несколько волчьих трупов лежало на нем. И он выл над этим полем, чувствуя, что все погибшие в схватке, в том числе и он, скоро будут растерзаны и съедены голодной стаей.

Бесхвостый высоко задрал морду и беззвучно разинул пасть. Казалось, судорога свела ему глотку и он не может извлечь те нужные звуки, которые бы сказали стае, что охота кончилась неудачей и что он зовет ее совершить погребальную тризну. Пасть его открывалась и закрывалась, а голоса все не было, только со свистом вырывалось дыхание, пока, наконец, оно не вылилось из груди низким, протяжным, все нарастающим траурным воем. Он перекрыл голос Рваного Уха и замер на самой высокой ноте. Челюсти его сомкнулись. Он, вожак, выразил свою волю.