Виталий Чернов - Сын Розовой Медведицы. Фантастический роман

• Название: Сын Розовой Медведицы. Фантастический роман
• Автор: Виталий Чернов
• Издательство: Издательство "Молодая гвардия"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1988

Фантастический роман о медведях нашедших и воспитавших мальчика.

---

Закат угасал спокойно и величаво. Тихо и безмятежно было вокруг. И хотя эти горы резко отличались от родных гор, он не считал их чужими. Весь этот мир принадлежал ему, его силе, его ловкости, его умению ко всему приспособиться, везде найти пищу и отдых.

Хуги шел по старой козьей тропе, шел не спеша, твердо полагаясь на то, что ничто не останется незамеченным на пути. И он действительно замечал все: слышал легкий шорох ящерицы, скользнувшей по камню, успевал подмечать за какую-то долю секунды крохотного жучка, перелетевшего с ветки на ветку, ловил нюхом самый тончайший запах едва завядшего к вечеру горного лютика. Но как бы ни были обострены и отточены эти чувства, он не всегда мог избежать опасности, не имей в себе внутреннего чутья, которое подсознательно руководило его действиями. Так случилось и на этот раз.

Хуги внезапно остановился. По телу пробежала дрожь, а кожа покрылась пупырышками. Он никого не услышал, не увидел и не унюхал, просто почувствовал запах страха и понял, что его подстерегает опасность. И еще понял, что этой опасностью грозит где-то спрятавшаяся в камнях рысь. Не волк, не барс, не другой хищник, а именно рысь, зверь, которого он встречал не однажды, путешествуя с Полосатым Когтем. Ему еще не приходилось вступать с нею в единоборство, но он угадывал в ней сильного противника. Рыси обычно уходили с пути и, став где-нибудь в стороне, провожали Хуги злобными взглядами. Они боялись Полосатого Когтя, а может быть, их приводило в недоумение и пугало странное содружество медведя и человека. Но сейчас Хуги был один.

Он быстро оглянулся, потом опять посмотрел вперед и вверх, на каменные выступы. Все было открыто взору, он сумел бы заметить даже едва высунувшиеся из-за камня кончики кистей на ушах зверя. Но рыси нигде не было. И все-таки она была где-то тут, неподалеку. Хуги зарычал и оскалился. Не переставая зорко следить вокруг, он медленно пошел по тропе назад. Его никто не преследовал. Тишина стояла, как прежде…

Запах страха постепенно погас. И вдруг Хуги снова остановился. Он не знал, хотя смотрел во все глаза, как это рыси удалось так бесшумно обойти тропу и опять встать у него на пути. Дьявольская кошка, с коротким обрубленным хвостом! Только она умеет скользить невидимкой. Это уже считалось вызовом. И тогда Хуги осенила мысль. Так иногда делал Полосатый Коготь, когда нужно было кого-нибудь выпугнуть. Он брал камень и швырял вниз по склону, а потом смотрел, скособочив голову. Такое зрелище было приятным, даже интересным, особенно если камень катился вниз и действительно выпугивал затаившееся существо.

Хуги столкнул с тропы большой кусок камня. Сперва тот перевернулся как бы нехотя, а потом, набирая разгон, пошел быстрее, быстрее и, наконец, полетел, подпрыгивая и увлекая за собой другие.

Прятавшаяся рысь попалась на эту нехитрую уловку. Она выдала себя рычанием. Огромная кошка теперь лежала за большим валуном, мимо которого проходила козья тропа. Пройди Хуги еще несколько шагов, и она прыгнула бы сзади на его плечи. Сейчас же ей ничего не оставалось, как или уйти посрамленной, или попытать счастья в открытом бою.

Рысь вспрыгнула на камень, тупомордая, с массивным коротким телом буровато-белесой окраски. Молча оскалилась, готовая кинуться в любую секунду. Глаза были светло-зеленые, почти желтые, широкое переносье наморщилось от злых собранных складок, усы встопорщились, а короткий хвост, с темным узором поперечных колец и черной маковкой, ходил из стороны в сторону.

Хуги принял оборонительную позу. Он опустился на четвереньки и тоже весь подобрался. Этот поединок на выдержку продолжался не более двух минут, и рысь не выдержала человеческого взгляда. Она отвернула морду и мягко соскочила с валуна вниз, а затем, соблюдая достоинство, неторопливо проследовала по склону и исчезла в зарослях джугды. И только тогда Хуги издал свой клич, клич победителя.

И все-таки рысь не оставила преследований. Она незримо караулила его три дня. И все три дня Хуги чувствовал ее присутствие. Он был осторожен, как никогда. Две ночи проспал на одиноком дереве, а третью в неглубокой пещерке. Но и во сне все время был настороже, давая отдых телу, но не органам чувств — неусыпным своим сторожам.

То ли рысь устала, то ли голод возобладал над ее осторожностью, только она набралась храбрости и решилась на открытый бой.

Хуги лежал в пещерке, головой к выходу. Была лунная ночь, горы отсвечивали мертвенным светом. И вот в этом-то свете, как ночное привидение, рысь появилась перед логовом Хуги. Он заметил ее тотчас же. Нет, это было уже слишком. Нельзя так долго жить в постоянном ожидании внезапного нападения. Конечно, он мог бы и на этот раз не принять боя. Пещерка была недоступной, и, дождавшись в ней утра, он снова заставил бы дьявольскую кошку идти по его следам. Но всякому терпению есть предел.

Два тела одновременно сшиблись на каменистой площадке. Хуги почувствовал сперва упругий удар мягкого пушистого комка, и почти сразу же острая боль пронзила плечо. Рысь метила вцепиться в горло, но он умел оберегать это уязвимое место. Мгновенным поворотом головы отбросил от горла тупорылую морду и, почти задыхаясь от острого кошачьего запаха, сам впился зубами в то место, где должна была проходить яремная вена. Когти рыси не менее страшны, чем зубы, и поэтому Хуги молниеносно захватил передние лапы себе под мышку. Но рысь успела царапнуть задними, пройдясь по его голеням. Всей тяжестью он придавил ее к земле, а сам все глубже и глубже впивался зубами в мохнатую шею. Правая рука держала рысь за ухо и больше не давала ей терзать плечо. Она визжала, дико мяукала и хрипела, извиваясь в цепких объятиях. Она, наверно, не понимала, как это так случилось, что оказалась будто связанной, лишенной возможности пустить в ход свои массивные длинные ноги. Чуть не задохнувшись, Хуги отстранил ушастую голову от себя. Теперь они смотрели друг на друга в упор, почти нос к носу Он видел ощеренные зубы, частые, острые резцы и четыре клыка, меж которыми быстро сновал тонкий гибкий язык

Хуги чувствовал, как прокушенное плечо все жарче обволакивается густой кровью, но то уже была кровь рыси, обильно стекавшая из порванной вены. Желтые кошачьи глаза, уставленные в упор, несколько раз дрогнули, потом вяло опустились веки, словно кошка готовилась засыпать. Хуги сдавил мохнатое тело сильнее. Он чувствовал запас сил и знал, что победа теперь будет одержана. Рысь вторично опустила веки в смертельной усталости. Круглые глаза, полные желтого огня, закрылись. По телу стали пробегать короткие судороги. Тогда Хуги внезапно отпрянул. Рысь приподнялась и, как изломанная, шагнула в сторону, потом еще сделала шаг и ткнулась широким лбом в каменистый выступ. Больше она не поднялась.

Хуги до утра пролежал в пещерке, зализывая раны, а утром, удостоив мертвую рысь мимолетным презрительным взглядом, спустился в долину и долго катался по росистой траве, смывая с себя чужую кровь и чужие запахи.

14

Весна снова застала его на южных склонах Джунгарского Алатау. Потом он, выждав, пошел по ее следам. Эти следы пахли обновленной листвой, молодыми травами, стрекотом проснувшихся кузнечиков и порханием горных бабочек величиной с ладонь. На пригорках, на обнаженных от снега полянах токовали редкие в этих местах косачи. Их любовные песни издали были похожи на дремотное бормотание горного ключа. Хуги вслушивался в них не с трепетом азартного охотника, а просто так, из одного удовольствия, как много раз слушал звонкие крики кедровок или таинственный и тоже по-своему музыкальный перестук дятла.

От земли поднималось пряное испарение — и это тоже было чудесно, как лесная музыка птиц.

К концу апреля Хуги вышел к родным местам. Теперь он был уже не только искусным охотником, но и закаленным воином, одержавшим славную битву на тропе сильных. С этой весны пошел ему четырнадцатый год.

Полосатого Когтя юноша нашел на альпийских лугах. Старик, хорошо отоспавшийся, но здорово похудевший за зиму, без устали трудился, разрывая сурчины.

Увидя Хуги, он сперва зарычал, сослепу не узнав его, а потом, когда разглядел, радостно кинулся облизывать. Встреча была самой родственной, самой неистовой, каких еще никогда не было. Старик совал ему нос в глаза, в уши, в рот, нигде не забывая лизнуть шершавым длинным языком. Как же, вернулся блудный сын, оставивший его в одиночестве коротать зиму в спячке.

Натешившись ласками, Полосатый Коготь угостил Хуги большим сурком, добытым впрок, а затем повел к опушке леса. Там разыскал огромный пень с острыми сломами и потянул лапой за продольную щепу. Щепа щелкнула и вдруг тоненько зазвучала, мелко вибрируя.

Ти-у-у-о-о-у… — мелодично неслось от нее.

А когда звук смолк, Полосатый Коготь все повторил сначала. Кто бы когда подумал, что у старика прорежется музыкальный слух и что он станет страстным любителем пенечной мелодии!