Александра Маринина - Седьмая жертва

• Название: Седьмая жертва
• Автор: Александра Маринина
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16332-8

Ни сотрудник уголовного розыска Настя Каменская, ни следователь Татьяна Образцова на могли предполагать, что их согласие участвовать в телемосте «Женщины необычной профессии» приведет к трагедии. После прямого эфира один за другим начинают гибнуть одинокие малообеспеченные люди, а рядом с трупами таинственный убийца оставляет послания, которые не удается ни понять, ни расшифровать. Кому адресованы эти послания, Насте или Татьяне? И кто будет следующей жертвой?

---

Именно поэтому глупо и непрофессионально было бы подъезжать к мальчишке, стоящему за стойкой в привокзальном кафе, с удостоверением оперработника и суровым мужественным лицом российского стража порядка. Даже если парень и не знает ничего такого, о чем следует молчать, он в разговоры все равно вступать не станет, ибо жестко проинструктирован. В контакты с милицией вступать могут только те, кому доверено и поручено, а не каждый встречный-поперечный. И уж тем паче не пацан лет двадцати.

Зарубин попросил для Насти сделать сосиску в гриле и приготовился ждать, облокотившись на прилавок. Паренек, конечно же, не утерпел и пустился в разговоры о вчерашнем происшествии. Суеты, по его словам, особой не было, вечером по Новорязанской народу ходит еще меньше, чем днем, в основном те, кто завязан с вокзалом. Но народ из кафешки, натурально, повалил полюбопытствовать, более того, те прохожие, которые останавливались посмотреть, потом заходили сюда погреться, так что в смысле торговли вечер удался. Зарубин, играя жадного до глупостей журналиста, задавал вопросы, видимой целью которых было выяснить, не появлялся ли здесь его конкурент-журналист, который как-то всегда ухитряется приносить свежие криминальные новости из района трех вокзалов, может, он тут постоянно пасется? Внешность журналиста, как ее описывал Сергей, отчего-то сильно напоминала внешность Горшкова, по крайней мере Татьяна предполагала, что он спустя столько лет мог бы выглядеть именно так. Однако искомую фигуру парень за стойкой не припомнил.

Потрепавшись для приличия еще какое-то время, пока Настя жевала горячую и вполне приятную на вкус сосиску, они ушли.

– Рыбка скушала человечка, – бормотала Настя вполголоса по дороге к метро. – Акула, что ли? Какая еще рыбка может сожрать человека? На что он намекает, этот интеллектуал недобитый? На то, что он акула преступного мира?

– Или на то, что рыбки только с виду кажутся безобидными, а на самом деле – ух! – предположил Зарубин. – Может, у него с детства комплекс из-за того, что его всерьез никто не принимает, все считают его мягким увальнем или вовсе никчемным существом. Но он совершенно сдвинутый, ты согласна?

– Угу, – промычала она задумчиво. – Покажи мне фотографии еще разочек, я там, кажется, одну штуку недоглядела.

Войдя в метро, они спустились на платформу и сели на скамейку. Сергей достал пакет с фотографиями и протянул Насте.

– Только аккуратней, – попросил он вполголоса, – нечего народ пугать видом мертвеца.

– А мне труп не нужен.

Она быстро перебрала снимки и вытащила тот, на котором была запечатлена записка. Спрятав остальные фотографии в пакет, она долго вглядывалась в слова: «Это деньги на мои похороны…»

– Сержик, я, конечно, не эксперт, но вот эту букву «д» и вот эту горбатенькую запятую я уже видела. На том самом плакатике.

ДОЦЕНКО

Просто уму непостижимо, почему это не случилось раньше! Стасов уже два года как привез жену и ее родственницу из Питера, а он, Миша Доценко, только вчера познакомился с Ириной. Два года потеряны безвозвратно, счастье еще, что за эти два года Ира не наделала глупостей и не выскочила замуж за какого-нибудь прохвоста. В том, что все потенциальные женихи Ирочки Миловановой были бы прохвостами, Доценко не сомневался. Судьба мудра и дальновидна, она сохранила эту прелестную молодую женщину для него, да и его самого уберегла от женитьбы на ком-то другом.

Уже через час после ухода из дома Стасова Миша Доценко отчетливо понял, что хочет жениться на Ире. Правда, он не был сторонником скорых решений, оттого и ходил до сих пор в холостяках, однако же и с утра намерение создать с Ирой семью громко заявило о себе.

– Мама, – спросил он, внимательно оглядывая накрытый к завтраку стол, – если молодая женщина умеет печь пироги с десятью разными начинками, это показатель?

– Безусловно, – твердо ответила старенькая Мишина мама, пряча усмешку, – это яркий показатель того, что ты созрел для женитьбы. А что еще умеет твоя избранница?

Миша юмора не оценил, поскольку голова его была занята мыслями об Ирочке, и при этом нужно было освободить краешек сознания, чтобы сделать правильный выбор: сначала съесть омлет, а потом салат, или наоборот, сначала отведать овощей, а уж потом отдать должное блюду из яиц. Поэтому на насмешливый вопрос матери он принялся отвечать вполне серьезно:

– Ты знаешь, по-моему, она умеет все. Она уже много лет ведет хозяйство у своей родственницы, а теперь и ребенка ее нянчит.

– О, я смотрю, ты начал оценивать перспективы отцовства. И где ж ты сыскал такое сокровище?

Миша наконец заметил иронию.

– На то я и сыскарь, мамуля. Но что удивительно, все остальные претенденты прошли мимо и не заметили, а ведь на самом виду лежало сокровище-то.

– На виду? – переспросила мать. – Но я надеюсь, не на панели?

– Никогда! – решительно воскликнул он. – В квартире у коллеги. Приличная семья, муж – бывший наш сотрудник, жена – следователь. Ты, кстати, должна знать, о ком идет речь, я же тебе книжки Татьяны Томилиной в больницу приносил.

– Боже мой! – всплеснула руками мать. – Только не говори, что ты женишься на писательнице!

– Успокойся, я женюсь на ее родственнице. А можно мне майонезика в салат добавить?

Мать достала из холодильника банку с майонезом и поставила перед ним.

– Добавляй сам, сыночек. Хорошо, про то, что ты женишься, я все поняла. А она выходит за тебя замуж?

– Пока не знаю. Но, поскольку я сыщик, я постараюсь это выяснить как можно скорее. Ты не возражаешь насчет познакомиться с невесткой?

– С будущей, – строго уточнила мать. – Приводи. Только предупреди заранее.

– Естесь-сь-сьно, – протянул Миша, опрокидывая в себя стакан кефира. – Спасибо, драгоценная, я помчался.

К полудню он поймал себя на том, что ищет повод позвонить Ирине, но повод этот как-то не подворачивался, поскольку занимался Михаил целый день работой по недавнему изнасилованию, и в этой связи ни спросить у Иры что-нибудь умное, ни сказать что-то интересное не мог. К вечеру он решил позвонить просто так, без повода, но к телефону в квартире Стасова никто не подошел.

Вернувшись домой почти в полночь, Михаил задумчиво погладил пальцами телефонную трубку и подумал, что ведет себя как полный и окончательный идиот.

ЗАРУБИН

Со стариком Айрумяном он встречался впервые, и, надо признать, впечатления у Сергея были неслабые. Судмедэкснерт говорил без остановки, и совершенно непонятно, как он при этом умудрялся не отвлекаться от дела. Его розовая проплешинка в окружении коротко стриженных седых волос мелькала в разных концах комнаты в соответствии с тем, какой именно предмет или документ Гурген Арташесович хотел достать и продемонстрировать в каждый данный момент. Он быстро и безошибочно все находил, показывал и комментировал, при этом не умолкая ни на мгновение.

– Как я рад, попугайчик мой пестрокрылый, – приговаривал он, обращаясь к Насте, – что ты вернулась к дяде Вите. У дяди Вити ты была на месте, на самом что ни есть своем родном месте. И мне, старику, радость, хоть иногда ко мне заглянешь. А то я уж перепугался было, когда узнал, что ты на штабную работу ушла. Кто же, думаю, будет мне всякие разные-разнообразные вопросы задавать, кто безымянных покойничков разматывать будет, кому я буду глазки свои старческие строить, кого я теперь буду рыбонькой и звездочкой своей называть. Раньше-то я так внучек своих называл, но с недавних пор охота пропала, не годятся они в звездочки, не понять мне, старику, их образ жизни.

– А кто такой дядя Витя? – шепотом поинтересовался Зарубин у Насти, когда Айрумян отвернулся и принялся искать в шкафу очередную папку.

– Это мой начальник Гордеев, – так же шепотом ответила Настя. – Виктор Алексеевич.

– А почему дядя? Они что, родственники? – недоумевал Сергей.

– Это чисто армянское, – пояснила она, косясь на медэксперта. – Человека, которого уважаешь, называть дядей. У них же изначально отчество не принято, это уж в соответствии с советскими законами и правилами они стали ими пользоваться. А так были просто Гургены, Сурены и Ашоты. Вот чтобы подчеркнуть уважительное отношение, они и говорят «дядя». А в Грузии говорят «батоно», что, в сущности, то же самое.

– Не шепчитесь, – не оборачиваясь, встрял Гурген Арташесович, – и где вас, молодежь, воспитывают? Вот, рыбочка моя вуалехвостая, твой неопознанный трупик. Значит, про причины смерти я вам все уже рассказал, два огнестрельных ранения в область сердца. С какого расстояния стреляли… это нам экспертизочка пришла сегодня утром… это вот… тут… – Он схватил с полки еще одну папку и ловко извлек из нее скрепленные листы. – На вот, сама прочтешь. А по моей части в трупике полный набор всех мыслимых, а также неизвестных пока науке заболеваний. Желчнокаменная болезнь, хронический гепатит, микрокровоизлияния в вещество мозга, язва желудка, вполне свеженькая, атеросклероз сосудов сердца, хроническая пневмония, на ногах незаживающие трофические язвы, и по всему телу свежие и зарубцевавшиеся фурункулы. В общем, мое старческое сознание отступило перед этим парадоксом.