Александра Маринина - Стилист

• Название: Стилист
• Автор: Александра Маринина
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-05401-4

Владимир Соловьев, человек, в которого когда-то была влюблена Настя Каменская, ныне преуспевающий переводчик и глубоко несчастный инвалид. Оперативная ситуация потребовала, чтобы Настя вновь встретилась с ним и начала сложную психологическую игру. Слишком многое связано с коттеджным поселком, где живет Соловьев: похоже, здесь обитает маньяк, убивший девятерых юношей. А тут еще в коттедже Соловьева происходит двойное убийство. Опять маньяк? Или что-то другое? Настя чувствует – разгадка где-то рядом. Но что поможет найти ее? Может быть, стихи старинного японского поэта?..

---

Книг издательства «Шерхан» было много, они сразу бросались в глаза ярким и легко узнаваемым оформлением. К своему удивлению, Настя увидела и «Клинок» – книгу, которая, по словам Соловьева, была издана год назад и давно исчезла из продажи. «Володя явно преувеличивает популярность серии», – с усмешкой подумала она. Но роман решила купить, хотя Соловьев и дал ей свой собственный экземпляр. Пусть будет, а Володину книгу она вернет, не дай бог с ней что-нибудь случится, неудобно получится. Заодно Настя приобрела еще три романа из серии «Восточный бестселлер». Соловьев уверял, что все эти детективы написаны ровно и на достаточно высоком уровне, а детективы они с мужем любили и с удовольствием читали.

Продавец-лоточник, заметив ее интерес к книгам одной серии, тут же пустился в обстоятельный разговор.

– Вам повезло, вы «Тайну времени» последнюю взяли. Ее очень хорошо берут, сегодня уже шесть книжек продал.

– А вообще как эта серия расходится? – поинтересовалась Настя.

– Отлично! Знаете, ее так берут! Ждут новую вещь, спрашивают все время, а постоянные покупатели даже просят оставить.

– А что, эта «Тайна времени» действительно последняя? – недоверчиво уточнила она. – Совсем-совсем последняя?

– На сегодня – да. Завтра еще привезут. Мы же каждого наименования берем по три-четыре штучки на день торговли. Если издание ходовое, тогда, конечно, побольше, до десять книжек. Если плохо берут – привозим по одной.

– И давно вы этой «Тайной» торгуете?

– Почти месяц.

Настя прошлась по площади, посмотрела ассортимент на других лотках. Книги с затейливым красивым вензелем «ВБ» лежали всюду, и все продавцы в один голос уверяли, что серия раскупается на «ура». Что ж, немудрено, что Соловьев стал богатым. Видно, гонорары ему платят более чем приличные. Особенно если он получает не фиксированную сумму, а процент с прибыли от реализации.

Сунув купленные книги в сумку, она подошла к месту встречи с Геной Сваловым. Геннадий опаздывал, после назначенного времени прошло уже пять минут. Настя поморщилась. Она не любила неточности.

Наконец с опозданием на пятнадцать минут появился молодой оперативник. Он и не подумал извиняться и сразу же с деловым видом принялся вытаскивать из кейса бумаги. При этом выражение лица у него было не очень-то приветливое и даже, можно сказать, брюзгливое.

– Здесь выписки из журналов по тридцати пунктам проката. Два дня убил на это.

– А сколько всего пунктов? – невинно спросила Настя.

– Семьдесят четыре.

– Значит, еще три дня убьешь, – спокойно сказала она. – И не смотри на меня так, как будто я заставляю тебя в рабочее время заниматься моими личными проблемами.

– У меня текущей работы навалом, – сердито буркнул Свалов.

– Представь себе, у меня тоже. И маньяк, который свободно гуляет по городу, – это наша с тобой головная боль. Не чья-нибудь, а именно наша с тобой. Давай постараемся все время об этом помнить, ладно?

Забрав бумаги, Настя вернулась на Петровку и занялась неотложными делами. Домой она явилась почти в десять вечера. В кухне на столе ее ждала записка:

Уехал читать лекцию, вернусь поздно. Ужин в духовке, не ленись, пожалуйста, и подогрей. Целую.

Да, Алексей хорошо знал свою жену, отрицать это глупо. Настина знаменитая лень порой доходила до парадоксальных проявлений, а уж полениться разогреть еду – дело самое обычное для нее. Если блюдо в принципе можно было съесть холодным, она так и поступала, если же в холодном виде его употреблять нельзя, она в отсутствие строгого Лешиного надзора предпочитала отрезать кусок хлеба и сжевать его с сыром или колбасой, запивая крепким кофе.

Борьба голода с ленью длилась примерно минуту, после чего Настя приняла компромиссное решение: быстро запихнуть в себя традиционный бутерброд и терпеливо ждать возвращения мужа, чтобы поужинать вместе с ним. Отрезав хлеб и кусок салями, она уселась поудобнее, вытянула ноги, положив их на второй стул, и открыла купленный на вокзале бестселлер под названием «Клинок». Книга была написана прекрасным языком, интрига разворачивалась стремительно, и первые же несколько страниц полностью захватили внимание.

Через некоторое время Настя с удивлением заметила, что подушечка пальца, которым она прижимала страницы, почернела. Краска, что ли, пачкается? Она приложила к тексту другой палец и слегка потерла. На белом листе появились грязные разводы. Настя поднесла книгу к самому лицу – так и есть, характерный запах, который бывает у книг, только-только вышедших из типографии.

Она открыла книгу с конца и посмотрела выходные данные. Сдано в набор 26 января 1995 года, подписано в печать 3 марта 1995 года. Больше года прошло, а краска пачкается. И запах. Так не бывает. Наверное, это допечатка, дополнительный тираж. Но почему указаны старые выходные данные? Выходит, это остатки прошлогоднего тиража.

Она полезла в сумку и достала вторую книгу – ту, которую ей дал Соловьев из собственных запасов. Книги были абсолютно одинаковыми, и выходные данные совпадали. Но эта книга свежей краской не пахла, и разводы на странице не оставались. Как же так могло получиться, если обе книги отпечатаны в одно и то же время, год назад?

Тут же мысль ее заработала в математическом направлении. Продавец книжного лотка сказал, что ходовые книги продаются до десять штук в день. Хорошо, пусть пять. Сколько в Москве лотков? Около трехсот. Возьмем двести. По пять книг с двухсот лотков – тысяча в день. Какой тираж указан в выходных данных? 70 000 экземпляров. Это на 70 дней торговли. И только в Москве. Но ведь в других городах «Шерхан» тоже продает свои книги. Вот, на предпоследней странице целый список официальных дилеров этого издательства. Двенадцать фирм в двенадцати областях России. Предположим, половина тиража осталась в Москве, другая половина ушла в другие города. Значит, 35 000. 35 дней торговли. Может быть, по пять книг в день продают только в первую неделю, а потом продажа идет медленнее? Но продавец на вокзале сказал, что «Тайна времени» в продаже уже около месяца, а только сегодня он продал семь книжек. Нет, никак не получается. Не может «Клинок» из популярнейшей серии год лежать на прилавках при тираже 70 000 экземпляров. Он должен был исчезнуть из продажи еще в мае – июне прошлого года. Ну хорошо, пусть в августе. Но сейчас-то уже апрель… Откуда же взялась эта книга на лотке у Ленинградского вокзала?

В замке клацнул ключ, вернулся Алексей.

– Как твоя лекция? – спросила Настя, ласково потершись щекой о его плечо.

– Нормально. Ты почему не ела, нахалка?

– Тебя ждала. Ты же знаешь, я не могу есть одна, мне скучно. Сейчас вместе поедим.

– Ну да, – хмыкнул Чистяков, – сейчас добрый Леша все разогреет и подаст, и поедим. Ладно, сиди уж, все равно тебя не переделать. Что читаешь?

– «Восточный бестселлер» из японско-американской жизни.

– А вторая книжка?

– Она точно такая же. Две одинаковые.

– Купила для кого-то?

– Нет. Леш, отвлекись на минутку, пожалуйста.

Алексей уже поставил жаркое разогреваться и ловко резал помидоры на разделочной доске, повернувшись к Насте спиной.

– Говори, я слушаю, – сказал он, не оборачиваясь.

– Мне надо, чтобы ты посмотрел.

– Тогда подожди.

Он быстро закончил делать салат, вытер руки полотенцем и подошел к ней.

– Посмотри, пожалуйста, на эти две книги, – попросила Настя, – и скажи, что ты о них думаешь.

– Кроме того, что они совершенно одинаковые?

– Да.

Алексей открыл обе книги и стал внимательно изучать титульный лист, на котором, по мнению Насти, не было ничего интересного. Наверху – черными буквами имя автора, Акира Накахара. В середине страницы название «Клинок». Внизу логотип издательства «Шерхан» – морда рычащего тигра.

– Но они же разные, – наконец сказал он, подняв на жену удивленные глаза.

– С чего ты взял?

– Они изготовлены разным способом. Вот эта, – он взял в руки экземпляр Соловьева, – отпечатана фотомеханическим способом, а другая фотоэлектрографическим. Это же видно невооруженным глазом.

– Мне не видно. По каким признакам ты определил?

– Прокраска букв разная. При фотомеханическом способе краска лежит ровно, а вот здесь, на второй книжке, видно, что в нижней части больших букв краска заметно бледнее, чем в верхней части. Посмотри сама.

Теперь и Настя это увидела. Точнее, это было видно и раньше, но человек, не разбирающийся в полиграфии, просто никогда не обратил бы на это внимания.

– И что это означает? – медленно спросила она, уже понимая, что нащупала что-то важное.

– Это означает, что книги не могут быть из одного тиража. Ты, кстати, почему меня вообще об этом спросила? У тебя какие-то подозрения?

– Краска пачкается, – объяснила она, показывая Леше почерневшую подушечку пальца. – Она совсем свежая. А в выходных данных написано, что тираж отпечатан год назад. Ой, Лешик, у нас что-то горит!