Александра Маринина - Светлый лик смерти

• Название: Светлый лик смерти
• Автор: Александра Маринина
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05402-2

Ревность, зависть, в конце концов, любовь – все может стать причиной убийства или самоубийства. А того и другого в деле, которое распутывает Анастасия Каменская, хватает. Никаких зацепок, совершенно непонятны мотивы убийства двух молодых и красивых женщин, не вполне ясно, почему покончила с собой третья. Известно только, что все трое были знакомы с удачливым плейбоем Владимиром Стрельниковым. Но у того железное алиби. Похоже, что истину знает лишь серебряный купидон, найденный на теле одной из убитых. Но – увы! – купидон свидетель ненадежный… Впрочем, Каменской порой достаточно пустяка, чтобы найти верное решение.

---

Ненависть Ларисы к Стрельникову была огромной. Бездонной. Безмерной. Но говорить об этом она могла только с Аней Леонтьевой и с Любой. Ни ее муж, ни муж Ани и слышать ничего не хотели. Для них Стрельников был фигурой неприкосновенной, и говорить о нем дурно было запрещено категорически.

– Почему Слава ему все прощает? – недоумевала Люба. – Неужели он не понимает того, что понимаешь ты?

– Да не хочет он понимать. Он влюблен в своего Стрельникова, как девица в жениха. Что бы этот изверг ни делал – все хорошо. Ума не приложу, чем он их с Генкой так приворожил…

…Когда Владимир Алексеевич Стрельников стал ректором института, он тут же начал собирать вокруг себя команду преданных единомышленников. Перед ним было два пути: убеждать людей, заражать их своими идеями реорганизации вуза и усовершенствования учебного процесса, добиваться понимания и согласия со своей позицией или просто пригласить верных друзей, которые будут плясать под его дудку и воплощать его идеи в жизнь. Друзья – они и есть друзья, они не подведут, на них можно переложить всю текущую работу, от них можно требовать беспрекословного подчинения и выполнения указаний и быть уверенным, что все будет сделано как надо. Потому что друзья не подведут и не подставят. Второй путь был куда проще, и Стрельников пошел именно по нему. Вячеслав Томчак был в то время заведующим лабораторией в одном из профильных НИИ и считался весьма перспективным ученым, Геннадий Леонтьев руководил в другом вузе кафедрой психологии управления. Стрельников предложил Томчаку должность проректора по научной работе, а Леонтьеву – должность заместителя по кадрам. Даже не предложил, а попросил:

– Переходи ко мне. Ты мне нужен.

Эти слова были священными. Раз друг говорит, что нуждается в тебе, нуждается в твоей помощи, нельзя отказать. Даже если переходить очень не хочется. Томчак в тот период уже вплотную приступил к написанию докторской диссертации, но по первому же слову Стрельникова бросил науку и перешел к нему в институт. Правда, Стрельников что-то такое говорил насчет того, что, дескать, на этой должности будет возможность заняться докторской, и Томчак ему поверил, но уже через неделю понял, что к настоящей науке его должность и близко не лежала. Это была хлопотная суматошная административная работа, которая включала в себя не только контроль за ходом выполнения плана научно-исследовательской работы на кафедрах, но и организацию семинаров и конференций, обеспечение научного рецензирования, руководство работой аспирантуры института и множество других вещей, совершенно не интересных человеку, занимающемуся чистой наукой. Нехватка бумаги или поломка техники на участке оперативной полиграфии, где тиражируются подготовленные сотрудниками института научные и учебно-методические работы, слишком большой конкурс в аспирантуру, необходимость раздобыть машины и привезти на заседание ученого совета строптивых старых профессоров, которые сказались немощными и поставили под угрозу срыва защиту чьей-то диссертации, выбивание из финансистов денег на приобретение книг для институтской библиотеки – всем этим пришлось заниматься несостоявшемуся доктору наук Вячеславу Томчаку. И это при том, что до прежней работы он успевал добираться за тридцать пять минут, а теперь тратил на дорогу по полтора часа в один конец.

Самым неприятным было то, что Стрельников, судя по всему, не собирался быть ректором до конца своих дней. Все его друзья знали, что дольше двух-трех лет он ни в одном кресле не высиживал. Ему становилось скучно, он рвался к новым просторам и новым вершинам, менял сферу деятельности, затевал новые дела. Томчак и Леонтьев, по прямому указанию ректора жестко закрутившие все гайки и нажившие себе в институте множество врагов, подспудно ждали того дня, когда их друг Володя уйдет из института. Они твердо знали, что после его ухода они здесь не останутся. Придет новый ректор и начнет избавляться от старой команды, как это сделал в свое время сам Стрельников.

Их прогноз сбылся. Не прошло и трех лет, как Стрельников задумал организовать Фонд поддержки и развития гуманитарного образования. К немалому облегчению своих друзей-заместителей, он позвал их с собой. Однако предусмотрительная Лариса Томчак уже тогда предупреждала мужа:

– Не делай этого, Слава, лучше вернись в науку, пока не стало слишком поздно. Трехлетний перерыв пока еще можно как-то наверстать, тем более что ты сейчас на должности проректора по науке, а с этой должности вполне можно уйти заместителем директора какого-нибудь НИИ. Если ты потащишься за Стрельниковым в Фонд, это будет уже необратимо. Людей, уходящих с государственной службы в бизнес, обратно не берут, их там не любят. Максимум, на что ты сможешь рассчитывать после работы в Фонде, это старший научный сотрудник. Не высоко падать-то будет?

– Я нужен ему, – упрямо твердил Томчак. – Он меня попросил уйти вместе с ним.

С этим Лариса ничего не смогла поделать. И точно в таком же положении оказались супруги Леонтьевы. Анна умоляла мужа одуматься, пока не стало поздно, а тот, в свою очередь, произносил выспренние слова о мужской дружбе. Томчак и Леонтьев ушли из института вместе со Стрельниковым в придуманный и созданный им самим Фонд. И вот теперь, как выяснилось, Владимир Стрельников занял высокую должность в аппарате Госкомвуза, бросив своих верных товарищей на произвол судьбы. Оба они были совершенно не приспособлены к коммерческой деятельности, не любили ее и плохо понимали. Руководить Фондом без оборотистого, энергичного, предприимчивого Стрельникова они не могли. Более того, налаживая работу Фонда, они, как и несколько раньше в институте, проявляли по приказу своего шефа жесткость и требовательность к остальным сотрудникам. Даже в тех случаях, когда Владимир Алексеевич был совершенно очевидно не прав или несправедлив, они демонстрировали солидарность с ним перед сотрудниками, которые приходили искать у них защиты и понимания. Этого требовали законы корпоративности и мужской дружбы. После всего этого трудно было ожидать, что с уходом Стрельникова все в Фонде останется по-прежнему. Недоброжелателей и врагов у Томчака и Леонтьева и здесь оказалось предостаточно, и все они взбодрились и подняли головы, с энтузиазмом выискивая возможность поквитаться с обидчиками.

Но все это было, так сказать, глобально. Это было тем фундаментом, на котором возвела свое здание злость и ненависть. Однако, кроме фундамента, необходимы и кирпичи. Их Стрельников поставлял Ларисе Томчак и Анне Леонтьевой бесперебойно.

У него была очаровательная привычка звонить часов около шести из машины и говорить своей секретарше:

– Наталья Семеновна, скажите Томчаку, чтобы не уходил. Он мне нужен. Я буду через двадцать минут.

И Томчак сидел в своем кабинете как привязанный. Через полчаса он звонил в приемную, недоумевая, почему Стрельников до сих пор его не вызвал, раз уж он ему так нужен. Наталья Семеновна отвечала:

– Владимир Алексеевич занят, у него посетители.

Томчак ждал. Каждые десять минут звонила Лариса, потому что они собирались куда-то идти: в гости, в театр, на банкет, и вообще у них были вполне определенные планы на этот вечер. В конце концов, она ждала мужа к ужину, без него за стол не садилась и хотела хоть какой-то определенности.

– Иди домой, – говорила Лариса. – Ничего не случится.

– Он просил, чтобы я не уходил. Я ему нужен.

Наконец в девятом часу распахивалась дверь и на пороге кабинета Томчака возникал Стрельников собственной персоной, невозможно красивый, в распахнутой дорогой куртке и с сотовым телефоном в руках.

– Собирайся, пошли по домам, – говорил он как ни в чем не бывало.

– Ты хотел о чем-то поговорить со мной? – робко напоминал Томчак.

– Завтра поговорим. Мне пришла в голову одна идея, завтра расскажу.

Ему ни разу не пришло в голову предложить Томчаку, добросовестно отпускавшему водителя служебной машины ровно в шесть часов, подвезти его на своей машине, коль уж тот так сильно задержался в институте по его же просьбе. А о том, чтобы извиниться, даже и речи быть не могло. Но так происходило далеко не всегда. Случалось, что взбесившийся от бесцельного ожидания Томчак сам шел в кабинет к ректору и с удивлением обнаруживал запертую дверь. Стрельников уже ушел, даже и не вспомнив о том, что «привязал» своего заместителя к месту просьбой дождаться его.

Он распоряжался своими заместителями как собственными рабами, совершенно не думая о том, что у них есть какие-то планы, нужды и вообще жизнь. И при этом мастерски избегал возможных объяснений по этому поводу. Мог, например, в четверть десятого утра позвонить неизвестно откуда (в том числе, из теплой постели) секретарю Наталье Семеновне со словами:

– Скажите Леонтьеву, что он должен быть в десять часов в министерстве на совещании. Если его нет на месте, пошлите Томчака. Я буду после часа.