Александра Торн - Возвращение надежды

• Название: Возвращение надежды
• Автор: Александра Торн
• Жанр: Исторические любовные романы

Золотоволосая Эльке приехала в дикие земли приграничного Техаса одна, без защиты, без гроша – лишь с неукротимой отвагой и желанием выжить любой ценой. Но судьба принесла девушке неожиданную встречу с мужественным Патриком Прайдом, владельцем богатого ранчо… Так начинается история пылкой страсти и опасных приключений, история любви двух непокорных сердец.

---

– Она увидела тебя?

– Слава Богу, нет. На следующий день я сказал ей, что она может больше не подстригать волосы, потому что я все знаю. Она смутилась, правда, совсем немного, и заявила, что вынуждена была надеть мужское платье, чтобы защитить себя от домогательств в пути. Ну кто, скажи на милость, ее за это осудит, если учесть, через что ей пришлось пройти? Вот именно тогда, в тот момент, я решил жениться на ней. – Отто сделал паузу. – Конечно, нужно было подождать, чтобы она немного созрела. Но дело того стоило. Такая schöne Mädchen,[9] как моя Эльке… это же настоящий клад!

С этим утверждением Патрик не мог не согласиться. Хотя оба они, и Эльке и Отто, верили, что успех их булочной зависит от искусства Отто, Патрик знал немало одиноких ковбоев, которые готовы были проскакать много миль, чтобы только посмотреть на прекрасную Эльке Зонншайн. Одним из таких ковбоев был он сам.

– И когда же ты сделал ей предложение?

– Это просто вырвалось у меня однажды. И я рад сообщить, что ответа долго ждать не пришлось. Она сразу же согласилась. – Отто улыбнулся и выпятил свой тугой живот.

«Значит, это был брак по любви, а не по расчету», – подумал Патрик с упавшим сердцем.

– Ты очень счастливый человек, Отто. Я тоже надеюсь со временем найти свое счастье.

– И найдешь. Обязательно найдешь. Я все время переживаю, что ты до сих пор не женат. Зачем, спрашивается, сжигать желание в себе, когда можно всегда иметь в своей постели женщину.

Патрик задумчиво допил свою рюмку, стараясь не думать о том, что имел в виду Отто. Если бы Отто знал, как он сгорает сейчас, в эту самую минуту…

Отто снова наполнил рюмку Патрика.

– Самое время сейчас повернуть свою страсть на что-нибудь еще, кроме земли. Я знаю, что ты назвал свое ранчо ПП, то есть Патрик Прайд. Но учитывая, как ты к нему относишься, люди прозвали твое ранчо «Страсть Прайда». Подходящее название, nicht wahr?[10]

– Полагаю, ты прав, – согласился Патрик, благодарный Отто за то, что тот не догадывается об истинном предмете его страсти.

– Ужин готов, – раздался голос Эльке.

– Пьем до дна, – объявил Отто, проглатывая свой «Штайнхагер» так, как будто это была вода.

Не привыкший уступать в таких вещах, Патрик тоже допил свою рюмку.

Еда была вкуснейшая, и ее, конечно, запивали все тем же «Штайнхагером». Вдруг Отто поднялся и сказал, что ему нужно спуститься вниз, в булочную.

Патрик чувствовал себя сейчас прекрасно. Все его дневные терзания по поводу предстоящего вечера утонули в шнапсе. Редко ему приходилось вот так вот расслабляться.

– Скоро должны прийти гости, – сказала Эльке. – Я пока уберу со стола и вымою посуду. – А ты посиди у огня.

– Что же это получается, ты будешь работать, а я наблюдать? – Как истинный джентльмен, Патрик поднялся и отвесил Эльке галантный поклон.

– Но в этом нет никакой необходимости, – испуганно проговорила Эльке, собрала тарелки и понесла их на кухню.

– Но я настаиваю, – заявил Патрик, взял оставшиеся тарелки и последовал за ней.

Она начала заливать в раковину воду.

– Позволь помочь тебе, – сказал Патрик и потянулся к кувшину.

Он хотел просто помочь, всего лишь помочь, и мог поклясться в этом. Но пальцы их соприкоснулись, встретились в воздухе, и Патрик почувствовал этот контакт всем телом, с головы до ног.

– Пожалуйста, не надо! – воскликнула Эльке, отворачивая от него свое лицо.

Она была сейчас так близко, что он мог чувствовать излучаемое ею тепло.

Всему виной была маленькая родинка, слева у рта. Если бы не она, он бы, наверное, справился с искушением. Но ему непременно захотелось узнать, подлинная ли она или Эльке нарисовала ее, как это делали многие красавицы у них в Натчезе.

Их разделяло всего лишь несколько дюймов. Патрик наклонился и коснулся этой родинки кончиком языка.

Эльке вздрогнула и, застонав, покачнулась. Было впечатление, что она сейчас упадет в обморок.

Опять же, как у истинного джентльмена, у него не было иного выбора, кроме как заключить ее в свои объятия. Разумеется, чтобы не дать ей упасть. В этом по крайней мере Патрик пытался сейчас убедить себя. Но ощутив в своих руках сладостную податливость ее тела, он тут же забыл обо всем.

На несколько минут он погрузился в мир, где ничего не существовало: ни плохого, ни хорошего, ни правильного, ни неправильного. Один только чистый, неземной восторг.

Ее дыхание трепетало у него на щеке, как будто ее касалась своими крылышками бабочка. Ее груди прижались к нему. Своим плоским животом Патрик ощущал восхитительное покачивание ее тела. Тепло, исходящее от нее, посылало импульсы, которые разносились по всему его телу и острой сладостной болью отдавались в паху.

Отто и Патрик с наслаждением поедали жаркое, не забывая и о «Штайнхагере». Эльке же к еде едва прикоснулась. Она чувствовала себя как приговоренная к казни узница, которой принесли ее последнюю трапезу.

Украдкой она бросала взгляды на Патрика, пытаясь получше запомнить его лицо. Неизвестно, когда вновь доведется его увидеть. И увидит ли она его вообще? Очнулась Эльке от своих мыслей, только когда Отто встал из-за стола и сообщил, что ему опять нужно спуститься в булочную.

– Тебе действительно нужно? – спросила она, страшась остаться с Патриком наедине, боясь что он сможет прочесть в ее глазах то, о чем она сейчас думала. Отто обогнул стол и звонко поцеловал ее в макушку.

– Надеюсь, несколько минут ты пережить без меня сможешь.

Разумеется, она могла без него пережить гораздо дольше, но не эти несколько минут. Эльке в страхе смотрела, как Отто направляется к двери. Затем, хотя и невежливо оставлять гостя одного, она все же решилась.

Повернувшись к Патрику, Эльке произнесла:

– Я пока уберу со стола и помою посуду.

Она была так возбуждена, что даже не слышала, ответил он ей что-нибудь или нет. И не увидела, что он идет за ней к раковине. А когда осознала, было уже поздно.

Нет, все было не так. Прежде чем Эльке что-то осознала, она уже была в его объятиях и целовала его жадно и бесстыдно. С такой жадностью, наверное, пьет воду путник, долгие дни блуждавший в пустыне и наконец добравшийся до оазиса.

Она была натянута как струна, ее плоть сливалась с его плотью. Он обнял ее, прижав к себе еще крепче. Тонкая ткань белья между ее бедрами стала влажной. Ее соски напряглись.

Всему, что Эльке знала об интимной жизни, ее научил Отто. Он объяснил ей в первую же брачную ночь, что делать и как делать. И она следовала его советам.

Первый опыт был для нее шоком, но затем, поразмыслив, она решила, что если мужчине нужна женщина вот таким вот образом, если он получает от этого удовольствие, значит, так тому и быть. Но о том, чтобы самой получать от этого хоть какое-то удовольствие, она и не мечтала.

Когда Отто целовал ее, он никогда не открывал рта, чтобы коснуться ее языка. Впрочем, и слава Богу! Она этого не хотела.

Теперь же поцелуи Патрика разбудили ту часть ее души и тела, о существовании которой она даже не подозревала. Она вела себя сейчас так, как, наверное, ведут себя проститутки из заведения Вельвит Гилхули: погружала свой язык глубоко в рот Патрика, приближала его руки к своим грудям, раздвигала свои бедра, чтобы запрятать его восставшую мужественность.

Теперь Эльке наконец поняла, почему родители так торопились отослать ее в постель, несмотря на ее мольбы рассказать хотя бы еще одну сказку. Теперь ей открылся секретный язык их вздохов, дрожащих трепетных улыбок, мягких прикосновений. Теперь она знала, что это за река чувственности, по которой они плыли и в которой она – Господи, прости ее душу грешную – хотела бы искупаться сама.

Ее родители провели вместе двадцать восхитительных лет.

Она же познала один только вот этот момент и только могла молиться, чтобы он длился вечно.

Поцелуи все усиливались, Эльке припала к Патрику так, как будто составляла с ним одно целое. Ее кожа пылала, ее груди колыхались, она чувствовала себя сейчас полностью женщиной на том примитивном уровне, на каком не чувствовала себя никогда прежде; дикое ликование пульсировало в ней.

Но тут разум начал робко поднимать голову. Господи, что же это она такое делает! А что, если Отто застанет ее в таком виде, сплетенной с Патриком руками, ртом, бедрами, всем телом? Слезы наполнили ее глаза, она наконец нашла силы оттолкнуть Патрика от себя.

Он коснулся ее снова, и потребовалось все ее мужество не поддаться глубочайшему желанию сердца.

– Ты не должен. Мы не должны… – прошептала она.

Патрик отпрянул назад.

– О Боже мой, Эльке, я прошу прощения. Пожалуйста, прости меня! Это все чертов «Штайнхагер». Я никогда бы не осмелился поцеловать тебя, если бы не выпил столько.

Ах, значит, он все это сделал только под влиянием шнапса! Два желания разрывали ее сейчас. Ей остро хотелось заплакать, но не менее острым было желание ударить его по лицу, да так, чтобы из глаз потекли слезы. Но благоразумие взяло верх. Она не сделала ни того, ни другого. И тут на лестнице послышались тяжелые шаги Отто.