Владимир Надеин - О пользе ненависти к Украине

• Название: О пользе ненависти к Украине
• Автор: Владимир Надеин
• Жанр: Публицистика
• Год: 2009

Из Москвы течет антиукраинская желчь, часто ничем не объяснимая. Что тому причиной? Банковская ли непрозрачность Газпрома и «Роснефти»? Личный интерес Путина к углеводородам? Сталинский бред советской школьной истории, где все извращено донельзя? Бездарность путинских спецслужб, которые и врут как-то уныло, по-советски? Сосед по деревне, где я живу, выпив, сокрушается: «Эх, просрали мы нашу Украину!» Если не сердить его возражениями, а расспрашивать легонько, по шерсти, то выясняется, что на «нашей Украине» ни друзей, ни поместий у него не было и нет. Однако слово «Крым» при соседе произносить нельзя, впадает в буйство. Твердо убежден, что украинского языка нет — есть тот же наш, только испорченный поляками. Фамилии украинского президента не помнит, но не сомневается, что тот — американский шпион. Этот же агент душит русский язык. Хохлы над русскими измываются. Ну и так далее.

---

Это слово, в его нынешнем восприятии, впервые появилось в документах ООН 1949 года. Хотя поголовное уничтожение этносов физически, биологически, культурно старо, как мир. Библейский Моисей тщательно проводил этнические чистки, что не мешало ему стать пророком. Лишать жизни не только целые народы, но и скот их, волов и коз — это было специализацией Иисуса Навина. Трагедию начала ХХ века армяне называли резней, а турки — усмирением бунта. Теперь армяне переквалифицировали резню на геноцид, а турки уверяют, что боролись против сепаратистов. Так что настаивать на терминологической чистоте этого слова — значит проявлять неуважение к истории.

Но украинское несчастье как раз соответствует термину. Судите сами. Три столетия украинская культура оттеснялась на задворки общественной жизни. Село оставалось не только колыбелью «холопского языка», но и хранительницей национальной культуры. Став горожанами, люди часто перетекали в иной язык и нравы. Воспроизводство украинского национального сознания оставалось за селом. Его уничтожение означало перелом культурного хребта украинского этноса. То есть, согласно ООН, — типичный геноцид.

Страшный голод на Дону и в Казахстане никак не лишает Голодомор свойств геноцида. Гитлеровцы методично уничтожали цыган, но никто на этом основании не отрицал геноцида против евреев. Геноцид против калмыков не может служить опровержением параллельного геноцида чеченцев и ингушей. Среди жертв Бабьего Яра были украинцы и русские, но это не лишило трагедию мученического еврейского венца.

Жонглирование логикой настораживает, но манипуляции с цифрами жертв особенно омерзительны. «Вести» прибегают к этому часто и охотно. Российская государственная (т. е. живущая на деньги налогоплательщиков) корпорация без устали сравнивает количество погибших с процентами. Проценты — с неправильными дробями. Тут «45» это «более сорока». Чуть дальше «45» — «без малого пятьдесят». Ну, типичные трюки самого беспардонного агитпропа!

Или вот еще: «Даже беспристрастные западные ученые считают…». Понятно, что они считают. Совсем не так, как плохой Ющенко. Вот, извольте, американский профессор Таугер. Цитирую: «Любимый миф украинского президента про рекордный урожай 33-го Марк Таугер превращает в руины на первой же странице».

Послушайте, «Вести», но нельзя же так врать в эпоху интернета. И даже не в том суть, что этот Таугер — он на самом деле Тоджер. И не профессор он, а вроде как доцент. И служит в захолустном университете Западной Вирджинии. И сам себя считает специалистом по Латинской Америке. В Киеве был раз проездом. Языка не знает. Виднейшие американские эксперты (Конквест, Мейс, Кравченко, Кузьо) считают Тоджера невеждой. Где его догнали наши пропагандисты, отчего тихий доцент заговорил языком негодующего Путина — дело пока темное.

И уж совсем гнусную затею положило наше ТВ в основу серии жутких фотографических разоблачений. «Липа!» — радостно завопили кремлевские правдолюбы. Это когда на севастопольской выставке «случайно выявилось» неслыханное коварство. Из шести фотографий четыре — из Америки. Это там фотографы запечатлели худые детские лица, впалые щеки страдальца под шляпой — это никакая не Житомирщина. Это Канзас, чтобы не сказать Оклахома.

Лично я убежден, что тут наши ребята недоработали. Внутренний голос подсказывает мне, что и другие две карточки — не из нашего Голодомора. Дело в том, что на все шесть миллионов вряд ли был хоть один фотоаппарат. Вспомните бытовые романы начала 30-х. Булгаков, Пильняк, Ильф и Петров. Сколько разных лиц — и ни одного фотоаппарата. До первого советского ФЭДа (Феликс Эдмундович Дзержинский) оставалось пять лет. Остаются профессионалы. Но чекистские цепи, плотно окружавшие села «черной доски», на дух не подпустили бы не только иностранца, но и партийного соотечественника. Тьма безвестности поглотила шесть миллионов украинских крестьян, оставив по себе только боль — и новые жертвы.

Возможно, дальше был уже не сам геноцид, а его эхо. Жизнь стала веселее, люди уже жрали кору не каждой весной. Тут-то и самого Ивана Микитенко взяли, даром что знаменитый писатель и член разных Советов. Без Голодомора, но за него. За то, что преступно дал приют вырвавшемуся из железного кольца родному брату-кулаку. Тут же расстреляли обоих — и классика, и кулака.

Долгие годы в Советском Союзе отрицали тот всемирно известный факт, что главной жертвой Бабьего Яра были киевские евреи. Цензура пропускала только один вариант: «Погибли советские граждане». Я никогда не понимал, в чем была прелесть цековского варианта. Тем более не понимаю нынешних. Ну, хотят сами украинцы считать своих земляков жертвами украинского Холокоста — нам-то что? Зачем нам ловить их за руку? Для чего тыкать в нос, мол, не врите, не шесть миллионов вас с голодухи перемерло, а лишь пять с половиною? Для чего упрекать украинцев: о своих, дескать, горюя — отчего не причитаете вы про миллионы жертв расказачивания. Они не люди, что ли?

Ну, я не помню, чтобы Медведев и на юбилеи расказачивания приезжал, да не в нем дело. Наш мстительный и злопамятный лидер уж кого невзлюбит, так невзлюбит. А невзлюбит всех подряд, так и нам с ними нечего челомкаться. Ненависть обостряет взор, и сразу видишь: вот хохол, вот газ, а вот хохол наш газ тырит. Конечно, это хохол — а вы подумали, будто кто-то еще?