Дэвид Геммел - Оседлавший Бурю

• Название: Оседлавший Бурю
• Автор: Дэвид Геммел
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025430-Х

Новая сага автора легендарного Дренайского цикла! Века и века назад погибли король Коннавар и его незаконный сын Бэйн, отстоявшие свободу своего народа от могущественной Империи. Давным-давно ушли в небытие сидхи, а риганты утратили и независимость, и веру в древних богов, и даже свой древний язык... Лишь на севере кланы горцев еще способны противостоять новым повелителям. Лишь в неприступных горах Друах жива еще сидхская магия, дарующая силу вождю повстанцев — герою по прозвищу Сердце Ворона. Однако с юга в Друах движется новая армия завоевателей, тем более сильная, что ведет ее противник, равный Сердцу Ворона, — могучий рыцарь, прозванный Оседлавшим Бурю...

---

— Если вы уже закончили сплетничать, — заявил он, — тут кое-кому требуется внимание мамочки.

Чара взяла ребенка у мужа, расстегнула рубашку и поднесла сына к груди. Младенец немедленно умолк, а Кэлин так и стоял, с любовью глядя на жену с сыном.

Сердце Ведуньи наполнилось гордостью. Кэлин Ринг стал именно таким, каким должен быть истинный ригант.

Живущая взяла Кэлина за руку и вернулась с ним на солнечный берег озера Птицы Печали, где они остановились, глядя на горы.

— Ты хорошо держишься, — сказала она. — Жэм бы гордился тобой.

— Добрая мысль, Ведунья. Спасибо, что поделилась ей.

— Как поживает Мэв?

— Богатеет с каждым днем. Торгует напрямую с Мойдартом, кормит своим скотом половину варлийской армии.

— Мне известно, что она богата, Кэлин, а тебе — что я спросила не об этом.

Кэлин пожал плечами.

— А что мне сказать? Она говорит только о Гримо. — Ригант криво улыбнулся. — Будто забыла, сколько раз скандалила с ним. Теперь он — лучший из людей, настоящий святой.

— Это можно понять. Ради нее он пожертвовал жизнью. На мгновение гримаса боли исказила лицо риганта.

— Да. Знаешь, иногда он снится мне. Мы смеемся, разговариваем… А потом я просыпаюсь и целую долю секунды, до первого удара сердца, верю, что он здесь, с нами. Эта рана никогда не затянется.

— Затянется, Сердце Ворона, поверь мне. Банни не пишет?

— Сейчас с юга все реже привозят почту, — покачал головой Кэлин. — Не понимаю, что ему понадобилось в армии. Лучше бы он остался с нами.

— Война придет и сюда, на север. Вы должны быть готовы к ней.

— Ты говоришь это не в первый раз, Ведунья. К твоему мнению уже прислушались. Колл Джас строит новые кузницы, отливает пушки, кует мечи и изготовляет мушкеты. Мы делаем все возможное. Если Мойдарт посмеет сунуться на север, мы устроим ему горячий прием.

Вдруг в очаге громко треснуло полено, вернув ее мысли к настоящему. На циновке тлел выскочивший из огня уголек. Ведунья наклонилась, бросила его обратно в очаг, села на циновку и устало зевнула.

Когда же Мойдарт пойдет войной на северян? Живущая не переставала удивляться тому, что этот жестокий, мстительный человек еще не присоединился к врагу. Она знала, что предложение уже поступило. Мойдарт потребовал время на обдумывание. Ведунья поежилась. Он потребует большой власти, и ему не откажут.

Перед мысленным взором появилось другое лицо, лицо красивого светловолосого юноши с необычными глазами: одним — зеленым и другим — золотисто-карим. Сын Мойдарта, Гэз Макон, Оседлавший Бурю. Он был необходим. Ведунья всем сердцем желала знать, насколько велика эта необходимость. Иногда ей казалось, что у волшебной силы есть свой, не подчиняющийся ей разум. Иногда, как в случае с Жэмом Гримо, будущее читалось ясно, и она знала, что делать. Однако грядущие дни, дни страха и боли, казались огромным полотном, сотканным из десятков, сотен тысяч нитей. Некоторые из них она различала отчетливо, но не могла восстановить всю картину. Предчувствия несли лишь фрагменты, обрывки целого. Повелитель варлийцев, похожий на Мойдарта, с ястребиным лицом; древний череп, источающий нечестивый свет. Битвы и смерти, прошлые и будущие, переполняли ее видения.

Одно Ведунья знала точно: Оседлавший Бурю необходим для выживания ригантов, так же как риганты — для сохранения не только существующего мира, но и грядущего. Почувствовав, как отяжелели от усталости веки, Живущая заставила себя встать и покинула хижину.

Ведунья направилась к развалинам древнего Круга Камней, в центр островка. От былого величия осталась единственная золотистая колонна, когда-то испещренная письменами, а теперь лишившаяся их благодаря дождю и ветру. Она поежилась и поправила шаль на плечах. Над заледеневшим озером раздавался шепот ветра.

— Уже скоро, ведьма,

— раздался голос в ее голове. — Скоро мы избавим мир от твоего зла.

Чтобы успокоиться, Ведунья сделала глубокий вдох и прошептала слово силы. Ее окутала яркая вспышка, мир ушел из-под ног, она пошатнулась… и упала на мягкую почву в лесу Древа Желания, далеко к югу от озера Птицы Печали. Искупители найдут ее, причем скоро. Теперь им известны почти все ее трюки.

Ведунья встала и посмотрела на стволы древних деревьев.

— Мне нужна помощь, Риамфада! — воскликнула она срывающимся голосом. — Помоги мне!

В нескольких футах над заснеженной землей возник зыбкий, как свечка, огонек и постепенно превратился в мерцающий шар, подобный стеклянному, в котором запечатали освещенный лунным светом туман.

— Что беспокоит тебя, дитя? — раздался голос.

— Я давно не ребенок, Риамфада. Посмотри на меня. Я стара, у меня ноют кости, без помощи магии я уже не могу вставить нитку в иголку. — Ведунья вздохнула. — Сорок лет прошло с тех пор, как ты впервые привел меня в лес Древа Желания. Сорок долгих лет.

— Тебя именно это беспокоит?

— Нет. — Ведунья посмотрела на мерцающий шар, и на минуту ее оставили мысли о собственных проблемах. — Почему ты больше не принимаешь человеческий облик?

— Это мой настоящий облик, дитя. Я превращаюсь в человека только тогда, когда говорю с людьми, неспособными понять моей истинной природы. Собирать частицы из воздуха и придавать им нужную форму утомительно. Так мне удобнее. Так я выгляжу в обществе друзей. Что ты страшишься сказать мне?

— Я боюсь, Риамфада.

— Демонов, которые устроили на тебя охоту?

— Они не демоны и не духи, подобные тебе, — ответила Живущая. — Это люди, которые нашли способ покидать свои тела. Меня преследует их ненавидящий шепот, они пытаются напасть, когда мой дух свободен от тела. Пока еще мне удается убегать, но они становятся все сильнее, и… — Незаконченная фраза повисла в воздухе.

— Ты хочешь сразиться с ними, Карефа? Убить их?

— Неужели это так плохо?

— На простой вопрос не всегда найдется простой ответ. Твой дар в том, чтобы исцелять, поддерживать угасающую магию мира. Когда целитель бросается в бой, гибнет последняя надежда.

— Значит, я должна позволить убить себя?

— Лучше это, чем уподобиться им. В них кроется настоящая опасность. Зло не превозмочь злом. Даже сидхи в конце концов поняли это.

— Почему они покинули нас? — перебила Ведунья. — Они могли помочь, указать путь. Тогда не было бы ни войн, ни чумы, ни убийств.

— Когда-то они думали так же, как и ты, — ответил Риамфада. — И тысячи лет пытались что-то изменить, заставить людей прекратить безжалостно поглощать магию, сеять семена зла, ведущие к уничтожению мира, к гибели всего живого. Однако вскоре сидхи поняли, что ничем не лучше людей. Они тоже питались магией и приближали гибель мира. Сидхи тоже начали воевать, друг с другом и с людьми. Величайший из них, Керуннос, на какое-то время взял верх, принял человеческое обличье и стал королем. Три сотни лет его армии опустошали земли. Затем Керунноса свергли, а его тело уничтожили. После этого сидхи начали покидать этот мир. Последней ушла Морригу. Я любил ее. Когда-то она привела меня в мир сидхов. Я проводил ее.

— Куда они ушли?

— Далеко к звездам. Я не знаю, что там.

— Почему ты остался?

— Я рожден здесь и принадлежу этому миру, дитя. Внезапно Ведунья выпрямилась, подняв глаза к ночному небу.

— Они здесь, — сказала она.

— Вижу. Встань между колоннами, — ответил голос Риамфады.

Ведунья заставила себя подняться. Шаль упала с плеч, она поспешно водворила ее на место. Снова все вокруг вспыхнуло. Секунду она просто висела в воздухе, лишившись собственного веса. Затем что-то плавно опустило ее на мягкую землю. Свет не погас. Открыв глаза, Живущая обнаружила, что кругом день. Низко висящее в голубом небе солнце освещало незнакомый пейзаж. Повсюду, куда хватало глаз, росли деревья невероятной величины, с красноватой корой, настолько высокие, что их верхние ветви, казалось, пронзали небо.

Позади нее, кружась, словно вихрь, с земли поднялась тучка пыли. Постепенно она приобрела человеческие очертания. За формой последовали цвета, зазолотились волосы, поголубели глаза. На рубахе из крашеной оленьей кожи появилось орлиное перо с белым кончиком. Когда все замерло, перед Ведуньей предстал Риамфада в одеянии, какого она никогда еще не видела. На ногах его были мягкие сапожки, рубаха украшена нарисованными отпечатками ладоней и концентрическими кругами, с оленями и птицами в центре.

Ведунья не успела произнести ни слова, как почувствовала, что сквозь нее, будто тронутая ветром, рябью пронеслась магия. Живущая упала на колени и вытянула руки. Сила магии приводила в трепет. Казалось, земля источает ее, как туман.

— Это рай? — прошептала она.

— Пока да, — ответил Риамфада. — Это Узамат. Видишь то дерево?

Он указал налево. Ведунья оглянулась и замерла, не веря собственным глазам. Перед ней предстало дерево в десять, в двадцать раз толще любого, которое она когда-либо видела.