Стив Кокейн - Странники и Островитяне

• Название: Странники и Островитяне
• Автор: Стив Кокейн
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91181-979-8

Главный Волшебник Короля Леонардо Пегас создает магическую Машину Эмпатии, причудливую конструкцию, способную моделировать будущее. Школьник Рыжик Браун знакомится с загадочной девочкой, которая увлекает его в зловещий мир ночи. Виктор Лазарус берется за реставрацию заброшенного особняка, где за ним начинает следить некто невидимый. Волею таинственных обстоятельств судьбы этих трех героев тесно переплетаются, и вновь оживает древняя легенда о Странниках и Островитянах!

---

Теперь по его лицу стекала кровь, вместе с грязью и слюной, но внезапно взгляд юноши стал спокойным и глубоким, он внимательно смотрел в глаза Элис. И в этих глазах девушка с изумлением увидела то, что уже никак не ожидала встретить в этом ужасном городе… Она узнала, смутно, но безошибочно, зов своего родного края.

Юноша тоже застыл в изумлении. Теперь он видит только большие синие глаза. В этих глазах он читает страх, смертельную панику, но помимо этого в них таится что-то еще. Что-то, что пугает его, но в то же время притягивает. Юноша чувствует себя обескураженным и беззащитным. Ибо глубоко в этих глазах, там, куда не может дотянуться его рука, лежит бескрайний, невероятный океан вечного спокойствия.

И затем, на мгновение, ему кажется, что он видит всю сцену — город, переулок, замершего юношу и девушку, прижавшуюся к стенке, — с высоты, словно глазами пустельги.

Его худое тело начало расслабляться. Словно зачарованный, он убрал руку с горла своей жертвы, осторожно посмотрел, как она прерывисто глубоко вздохнула, бережно наклоняя шею, еще хранящую следы его пальцев, глядя исподлобья, как раненое животное. И юноша медленно начинает понимать, что натворил. Он смущен и обеспокоен, теперь его сердце колотится так, будто хочет выскочить из груди, и ноги отказываются держать его, когда он отступает от девушки. Остальные смотрят на него в недоумении. Затем он заговорил, и ему еле удалось выдавить из себя слова.

— Не ее, — выдохнул он. — Не сейчас. Оставьте ее!

Его лицо исказилось от муки, и с криком боли он повернулся и исчез. В следующую секунду остальные, оставшись без вожака, развернулись и последовали за ним.

Элис привалилась к стене, шея болела, дыхание сбивалось, малейшее движение причиняло боль, слезы облегчения текли по лицу. Она с удивлением смотрела вслед юноше. Наконец-то Элис начала понимать, в чем состоит ее особое задание.

Из дневника Виктора Лазаруса

Той же ночью (продолжение)

В канцелярии на двери надежный замок, поэтому я рассудил, что будет безопасно устроить моего пленника там на ночь. Я встал на колени, чтобы поднять маленькое безвольное тельце, и обнаружил, что оно почти ничего не весит. Я отнес его вниз на руках, осторожно положил на раскладушку (благоразумно убрав из-под подушки револьвер) и остановился, чтобы еще раз взглянуть на маленькое существо, свернувшееся калачиком. Внезапно меня охватило ощущение, которое сначала я и сам как следует не понял. Должно быть, я ожидал, что меня охватит гнев или справедливое негодование, но ничего подобного. В следующую минуту мне стало ясно, что я позволил себе поддаться чувству сродни состраданию к пойманному. Я сурово упрекнул себя и напомнил, что это тот самый злодей, который наделал столько бед! Его следовало держать в заключении и строго с ним расправиться. Я дважды повернул ключ в замке, затем наклонился, чтобы посмотреть в замочную скважину. Маленькое существо лежало без движения, можно было расслышать, как оно тихо сопит. Прошептав «спокойной ночи», я бес шумно пошел прочь, все еще пораженный своим поведением.

Но перед тем как отправиться спать, мне предстояло позаботиться еще кое о ком. Но к своему крайнему удивлению, добравшись до комнаты с минералами, я не нашел там старушку! Еще одно поразительное событие за эту самую тревожную ночь!

ЧАСТЬ 5 Глазами пустельги

Итак, теперь ты увидел меня в несчастье моем, и наконец жалость проснулась в тебе, и ты поднимаешь меня на руки и несешь, словно ребенка, в безопасное место, и кладешь меня на мягкую кровать, и наконец я засыпаю. И пока я сплю, мне снится сон.

Мне снится сон о мальчике, который оставил себя ради соблазна Трущоб. Некоторое время, неверно направив могучую энергию молодости, он бегал, искал и убивал невинные жертвы, вместе с дикими существами, что живут в Трущобах, разрушая свое тело ночь за ночью, подавляя разум, предавая дух забвению. И время от времени я признаюсь, что не могу противиться зову бежать с ним рядом. Но теперь, хотя он еще не совсем это понимает, он начал ощущать, что именно он ищет, начал ощущать, что пришло время двигаться к своей цели.

Мне снится волшебник, покинувший город, он ничего не взял с собой, у него никакого имущества, кроме одежды, что на нем. Он был охотником, и на него охотились, и в конечном счете его ловко и бесстыдно обманула женщина по имени Нина, но он все равно шагает вперед, полный воли к жизни. Ибо город был тюрьмой его, а дворец — оковами, и, только сбросив их, он может начать поиски того, что ему нужно по-настоящему.

И мне снится женщина, она едет через все королевство с тем, что она украла, с предметом, который, как она верит, обогатит ее. И ненадолго мне становится грустно, ибо я знаю, что вещь, похищенная ею, слишком сложна для ее понимания, слишком сильна, чтобы овладеть ею, слишком могущественна, чтобы насытить алчный дух своей временной хозяйки. Но еще мгновение, и меня снова охватывает ощущение счастья, потому что я знаю, что ей будет суждено узнать все опасности дороги, которой она следует.

Но чаще всего мне снится, как будто я поднимаюсь в высоту, и мне снится обновление, и мне снится надежда. Я испытываю радость, Виктор, потому что ты нашел меня и позаботился обо мне. Ибо теперь, когда я сплю в твоей постели, мы с тобой можем приняться за настоящее дело, которое я так давно хочу начать. Я вознагражу тебя за твою доброту, Виктор. Ты был ласков со мною, и теперь я буду твоим другом. И тогда ты и я, мы сможем начать узнавать друг друга.

В бегах

Он побежал и уже не хотел останавливаться. Позади он слышал лающие крики своих товарищей, чьи-то возгласы, стук тяжелых сапог полицейских, случайные выстрелы. Неутомимые ноги по дорожкам и переулкам Трущоб вынесли своего хозяина на оживленный Северный путь, где он врезался в толпу испуганных горожан, не обращая внимания на проклятия, которые посылали ему владельцы разбитых витрин, уворачиваясь от повозок и экипажей.

Добежав до разрушенной сторожки у старых городских стен, он позволил себе сбавить ход и стал красться через однообразные застройки Северных районов. Наконец, добравшись до южного берега реки, он нашел сухое место и уснул там, среди шатких столбиков причала, рядом с паромом, стоящим в доке. У него не было денег, чтобы заплатить за переправу, а река была слишком быстрой и широкой, чтобы ее переплыть. Но на следующий день, рано утром, он рискнул перебраться через реку, зацепившись за тяжелую веревочную решетку, свисающую с борта лодки, по грудь в ледяной мутной воде.

К полудню он добрался до северного конца города, где впервые ему удалось различить очертания далеких холмов. Некоторое время он брел по Королевской дороге, но вскоре ее суровая каменистая поверхность измучила его, а огромные самодвижущиеся механизмы, которые проносились мимо с угрожающим шумом, заставляли его задыхаться от облаков сажи. Поэтому при первой же возможности он свернул в сторону и исчез в спутанной сети петляющих троп, стелющихся по сельским угодьям, которые, как он знал, должны привести его к цели.

Позже в тот день пошел дождь, и ему пришлось искать убежище в далеком заброшенном доме, почти целиком спрятавшемся в разросшемся саду. В одной из комнат на стене все еще висело потрескавшееся зеркало. Он вглядывался в свое отражение, в отражение жалкого существа, которым он почему-то позволил себе стать — грязный, босоногий, последние лохмотья одежды едва прикрывают тело. Волосы длинные и тусклые, на щеке кровавый след от ногтей девушки. Один глаз опух и не открывается, одно плечо ниже другого, из-за чего тело неровно ссутулилось. Он остановил взгляд на ужасном ожерелье из костей, что царапало грудь. Содрогнувшись, он сорвал его с шеи и швырнул о стену, оно рассыпалось с глухим насмешливым стуком.

В ту ночь он впервые за долгое время спал под крышей дома, и ему снилось, как полицейские с пистолетами крадутся по комнатам в поисках его. На следующее утро, сгорающий от стыда, он снова взглянул на свое отражение в зеркале и понял, что не может позволить кому-либо видеть себя при дневном свете. Он остался в доме до наступления ночи и лишь потом выскользнул в спящую деревню.

С этого времени он спал днем в развалинах, при дорожном кустарнике или просто в лесу, а шел ночью. Голод постоянно терзал его, и ему приходилось перебиваться пищей, которую удавалось стянуть с поля или с фермерских угодий. Время от времени он встречал на своем пути других ночных путешественников. Большинство из них быстро перебегали на другую сторону дороги, а одна старуха пробормотала что-то похожее на проклятие, отгоняя его злым взмахом руки. Однажды ночью компания деревенских парней обнаружила его, когда он прятался за таверной, они прогнали его, кидая вслед камни, ножи и яростно ругаясь.