Александр Минчин - Юджиния

• Название: Юджиния
• Автор: Александр Минчин
• Издательство: Издательский дом «Ниола 21-й век»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: ISBN 5-322-00074-7

Александр, молодой писатель-эмигрант из России, устраивается шофером в семью американского миллионера — возить дочь хозяина, шестнадцатилетнюю Юджинию. Между молодыми людьми возникает чувство, и вопреки воле отца Юджиния выходит замуж за Александра. Но даже неожиданно обретенные богатство и высокое положение в обществе для Александра ничего не значат по сравнению с юной Юджинией и ее любовью...

---

— Ну-ну, продемонстрируй, какая ты смелая, покажи, как водка развязывает язык. И скажи мне слова, которые никогда не говорила.

— Я скажу, я скажу, — она собиралась с силами, — ты, ты… предал меня, ты изменил мне, ты — изменник. Ты разрушаешь мою любовь, ты все разрушил. Ты больше не прикоснешься ко мне, после другой…

Он коротко размахнулся и со всей силы, забывшись, дал ей пощечину.

Ее глаза замерли в его, полные ужаса и слез. Она онемела, боясь пошевелиться. Он опустился перед ней на колени, почти упав. И обхватил руками. Он почти задушил ее в своих объятиях, когда она шептала «сильней, сильней».

— Юджиния, Юджиния, прости меня. Я сорвался…

— Что ты, милый… Это ты прости меня, я сказала такие ужасные вещи — прости, любимый. Ты моя жизнь, не бросай меня. Я не смогу жить без тебя. Ты мое счастье и смысл, и день, и солнце, и воздух, и дыхание.

Он стал покрывать ее лицо поцелуями, как безумный. Он клял себя, что поднял руку на нее. На это уникальное создание, единственную душу в мире, благодаря которой он жил, существовал, желал, писал.

— И ты любишь меня?

— Безумно.

— А я тебя еще безумней, — теперь радостные слезы счастья текли из ее глаз. — Я клянусь, я обещаю тебе, что больше не буду пить и — курить…

— Никогда, — подчеркнул он.

— Никогда, любовь моя. — Она целовала его шею. — Только выпей со мной один, последний раз: я всегда мечтала выпить с тобой — твоей водки. И почувствовать… Ты такой сильный… Я думала, ты начнешь пить, когда узнаешь, что я больна.

— Ты выздоровеешь, зачем мне зря пить, — сказал он.

Хотя помнил, что всегда клялся говорить ей правду.

— Ты веришь в это?

— Я верю в тебя, ты необычная девочка, ты уникальная девушка… — он запнулся. После чего налил ей несколько капель и чуть-чуть себе. — Запомни, первый и последний раз мы пьем водку вместе.

— Да, любовь моя, да, мой муж, да, мой единственный.

Она была пьяна.

Он отнес ее на руках в спальню, ей трудно было ходить. Через полчаса, когда она заснула, он спустился на кухню и взял из морозильника последнюю бутылку. Дай-ана, готовившая что-то на кухне, спросила, усмехнувшись:

— У вас что это, семейное соревнование?! Он улыбнулся шутке.

— Хотите попробовать?

— Упаси Господи, — перекрестилась она. Может, потому он и не упас русский народ, что тот был неверующий.

Он поднялся в свой кабинет, сел на место Юджинии и взял ее рюмку; казалось, она еще хранила запах ее губ. Александр взял из бара хрустальный стакан и налил его дополна.

В понедельник Юджинии увеличили дозу химии, вливаемой в вены. Она начала бледнеть еще больше, у нее подскочила температура и то опускалась, то подпрыгивала опять. Она принимала шесть разных антибиотиков, но это не помогало.

Юджиния слабела и худела. Но глаза ее все так же счастливо и влюбленно смотрели на Александра, как будто ее не волновало ничего больше. Да так оно и было. История Александра и Юджинии: я плохой автор — не могу передать глубины отношений этих двух очарованных сердец.

Доктор Мортон уделял особое внимание Юджинии, он был в нее влюблен, Александр видел это и чувствовал, да и невозможно было этого не заметить. В своей жизни доктор Мортон не встречал более изящной, природной, естественной красоты. Он не хотел поверить, что эта великолепная красота, это совершенство — обречены. И старался сделать все, что в его возможностях, чтобы спасти. Но его возможности и возможности науки были, к сожалению, очень ограниченны. Человечество было — и есть — бессильно перед раком. А когда-нибудь, когда-нибудь, думал доктор, но тогда уже…

У них была назначена встреча с Александром во вторник в два часа дня, как только Юджиния закончила очередную процедуру.

— Как дела, доктор, что нового?

— Пока ничего, в первые недели лечения трудно делать выводы.

— Ее состояние ухудшается с каждым днем.

— Это результат химиотерапии в начале лечения, пока организм адаптируется…

Александр прервал его:

— Вы верите в экспериментальные методы лечения?

— Нет, — последовал короткий ответ.

— Как же тогда они станут традиционными, если не пройдут экспериментальную стадию?

— Что вы хотите предложить? Я понимаю, что вы начали этот разговор не ради разговора.

— Вы лечите Юджинию методами, которым десять, пятнадцать, двадцать…

— И даже тридцать лет. И что? На сегодня это единственная система, которой медицина владеет. Плюс облучение.

— Я не хочу категорически, чтобы ее тело… ее тело облучалось. Выпадали волосы, атрофировались центры, анемировались части.

— Я вас прекрасно понимаю.

— Вы меня не понимаете. Я не дам облучать самое бесценное, что есть в моей жизни.

— Что вы предлагаете? — без эмоций произнес доктор. Он знал, что ему будет нелегко с этим молодым человеком.

— В середине этой недели ей привезут швейцарские препараты, которые весьма успешно используются в Европе. Я надеюсь, вы согласитесь, что швейцарские коллеги кое-что познали из области медицины, построив лучшие клиники в мире.

— Безусловно. Сравнение же швейцарских и американских врачей — это долгий разговор, я не думаю, что у нас есть на это время. Что вы желаете?

— Я хочу, чтобы она начала принимать европейские лекарства от рака.

— И если я буду против и не соглашусь, вы все равно поступите, как считаете нужным.

Александр помолчал, выдержав паузу.

— Я бы не хотел что-то делать без вашего согласия и в обход. Наоборот, я хочу, чтобы вы назначили и проводили курс лечения этими препаратами.

— Да, но я мало что знаю о них и никогда этими лекарствами не пользовался.

— Вам будет предоставлена всевозможнейшая литература и описания. Для вас будет устроена специальная телеконференция с двумя ведущими онкологами Цюриха. А также — двадцатичетырехчасовая прямая связь со Швейцарией, где ваши коллеги будут готовы обсудить любой вопрос и удовлетворить любую вашу просьбу. Или даже намек на нее.

— Вы уже все решили за меня, — в раздумье сказал доктор. — Почему бы вам тогда не отвезти Юджинию в Швейцарию и не лечить ее там — в их клинике, а не идти окольным путем?

— Доктор, речь идет о жизни Юджинии, — голос Александра дрогнул, — по сравнению с которой весь мир не стоит ничего. Вы — лучший специалист в Америке. Юджиния — американка, как и вся ее семья. Сначала я должен извлечь, получить для нее все лучшее, что создано и достигнуто в Америке, прежде чем везти ее дальше, в другие Палестины. Я не хочу, чтобы вы обижались или воспринимали это личностно.

Доктор Мортон был поражен, с каким хладнокровием этот пришелец изложил свой план. Он принял его за гораздо более слабого человека, без американской кости (хребта), предметом гордости предприимчивой нации, человеком, который заливает свою слабость большим количеством водки.

— И если я не сделаю по-вашему, вы отправите меня в Сибирь?

Александр рассмеялся от неожиданности.

— Когда вы ожидаете получить эти лекарства?

— Послезавтра их доставят на самолете.

— Так быстро? — удивился доктор. — Я не хочу думать, сколько это стоит.

— И не надо. Моя жизнь не стоит ничего по сравнению с жизнью Юджинии.

— Не разбрасывайтесь так своей жизнью. Она вам пригодится. Вы говорили об этом с Юджинией?

— Нет, я хочу, чтобы объяснили ей все это вы, вы ее лечащий врач, и при этом вообще не упоминали моего имени или участия. Все должно исходить от вас.

— Я еще не дал своего согласия.

— Я уверен, что вы согласитесь. У вас нет другого выхода, как экспериментировать. У нас слишком мало времени, и вы это знаете лучше, чем я.

Доктор кивнул в никуда головой.

— Как жаль, что вы никогда не будете моим студентом. Вы быстро схватываете.

— Я жду вас через два дня к шести в том же баре. Я привезу вам коробки и прочее.

— Когда мы еще выпьем? — проверил доктор.

— В этом нет необходимости, когда я работаю.

— Я очень рад, — сказал доктор.

Александр долго и внимательно посмотрел на него и произнес:

— Все-таки вам надо было заняться психоанализом. Как Зигмунд Фрейд. Хотя в этом случае мы бы никогда не встретились.

Попрощавшись, он вышел от доктора, лицо которого стало глубоко озабоченным. После долгого раздумья тот снял трубку.

— Приготовьте Юджинию, у меня с ней будет долгий разговор. Сделайте ей перед этим инъекцию, чтобы у нее хватило сил и… — он не договорил и повесил трубку.

В отеле, быстро переодевшись и не поев ничего, Александр поехал в аэропорт.

В субботу они вылетали из Нью-Йорка домой, на уик-энд. Юджиния лежала, пристегнутая ремнями, на кожаном диване. Она смотрела ему в глаза.

— Ты похудел, — с грустью произнесла она. — У тебя осунулось лицо. Я доставляю тебе много хлопот.