Ант Скаладинс - ПАРИКМАХЕРСКИЕ РЕБЯТА. Сборник остросюжетной фантастики

• Название: ПАРИКМАХЕРСКИЕ РЕБЯТА. Сборник остросюжетной фантастики
• Автор: Ант Скаладинс
• Издательство: СОВЕТСКИЙ ПИСАТЕЛЬ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: ISBN 5-265-02618-5

Сборник современных авторов остросюжетной фантастики — признанных мастеров этого популярного жанра и молодых талантливых дебютантов. Но всех их объединяет умение заинтриговать читателя динамикой действия, дстективностью и увлекательностью сюжета.

---

— Теперь возьмешь?

— А что изменилось-то? — хрипел упрямо Алехин. — Цены упали, что ли? Не надо мне чужого, чужой он мне, этот рак.

— Вот заладил, — у длинноволосого прямо руки опускались. — «Наше — ваше», как попугай. Раз наше, значит, и твое. Не так, что ли?

— Не так.

— А как? — совсем обозлился длинноволосый. — Рак наш, а что твое?

— Ветровка моя, шарфик мой, домик мой, — перечислил Алехин. — Работа моя, земля моя, родина моя.

— Родина? — удивился длинноволосый, даже оглянулся на Вия и Заратустру. — Твоя?

— Ну, наша, — не очень ловко поправил себя Алехин.

— Тебя не поймешь. Твоя — моя, наша — ваша, — ; длинноволосый быстро сунул рака в карман его ветровки. — Ладно, без денег бери. Но на время. Только на время. Только тебе даем. Ты нам сразу понравился. — И не давая возможности возразить, спросил: — А реки, горы, леса, они чьи?

— Мои, — Алехин окончательно запутался. — Наши.

— А море?

— Обское, что ли?

— Пусть Обское.

— Наше.

— А Черное?

— Тоже наше.

— Значит, и твое?

— Значит, и мое.

Черное море, понт Евксинский Алехин любил. Раз пять ездил в Сочи, в Пицунду. Возвращался похорошевший, обаятельный, так говорили его клиентки. А он, загорелый, еще каждое утро тренировал у зеркала улыбку, чтобы действовать на службе наверняка. Черное море — это его море, это точно. Лучшего места, чем этот понт, нигде не найти.

— А лишишься Черного моря, хорошо будет?

Ну, козлы! — Алехин якобы даже рассмеялся. В экологов играют.

Гринпис. Зеленые. Пока что Черного моря хватает и на нас, и на турков, и на румын, и на болгар, как это мы его лишимся? Или они говорят — лишишься? Как это он его лишится? Руки-ноги ему поломают? Так он, Алехин, застрахован, его лучшие врачи будут лечить.

— А вы, — сказал он Заратустре и его корешам, — поедете совсем в другую сторону.

Заратустра и его кореша переглянулись, вроде как не поверили Алехину. Мокрые, телогрейка на Вие прямо раскисла. Рожи тупые. Алехин, прижатый к забору, совсем заскучал. Сейчас бы сидел сухой, чайку бы сварил. Он хныкнул. Получалось, сварил бы сейчас птицу морскую чайку, а он имел в виду чай. И эти зеленые его мучили. Глаза тусклые, без интереса, а гундят, шумят на него: зря, мол, не веришь. Аральского моря вот лишились, Азовского практически лишились, Байкала лишаемся, а еще и Черное потеряем. Вот вспыхнет море и не будет больше его! Совсем никогда не будет.

— Как это вспыхнет? — поразился Алехин их тупости.

— Вот так, — длинноволосый сделал движение, будто чиркнул спичкой. — Пых! И готово.

Алехин якобы даже хохотнул. Обидно хохотнул. Придурки. Море сгорит! Он их за людей уже и не держал — хулиганье, дебилы, подрабатывают на ворованных игрушках. Нашли о чем рассуждать, о море! Пых, и готово! Придурки.

Они видели, что он им нисколько не верит.

— У тебя есть телефон? — спросил длинноволосый.

Алехин помедлил, но кивнул. Телефон был предметом его гордости.

Он, Алехин, стоял в очереди на телефон почти десять лет, а поставили ему «воздушку» в один день и почти случайно. Впрочем, случайности надо самому создавать. В истории с телефоном ему и Вера помогла. Алехин тогда впервые ее увидел, он самолично пробился на прием к Первому. В райкоме особой сутолоки нет, Алехин сперва проник в райкомовскую столовую, а там с какими-то инструкторами в отделы. Тут, главное, вести себя скромно и подобающе. Алехин это умел.

Он дошел до приемной, он вошел в приемную, он чуть — не охнул.

Нельзя сказать, чтобы жизнь Алехина текла скучно, без приключений, всякое бывало, и любовь была. А тут Вера. Ноги длинные, глаза лесные, зеленые, кофточка на ней, юбка — все как на всех, а сама все равно не такая как все. И Алехин ее чем-то привлек. Улыбкой, наверное. Ответив на его улыбку, она пробежала длинным пальчиком по длинному списку и заметила мягко:

— Вы опаздываете, товарищ Алехин.

Он удивился, но виду не подал. Если тут ждали какого-то другого Алехина, значит, поговорят и с ним. Он десять лет просит установить ему телефон, он ждет десять лет, и все безрезультатно. Он, наверное, будет ждать еще десять лет. Алехин так и хотел начать разговор с Первым: сперва заругаться, потом упомянуть Конституцию, потом перейти к своим правам.

Но в таких кабинетах он никогда прежде не бывал. Кабинет был огромен. На окнах портьеры, вдали письменный стол, даже как бы в дымке.

Первый — видный мужчина, шатен, был занят. Как и полагается всем первым, он склонял голову над бумагами. Бумаг перед ним было немного, но, наверное, важные. Алехин сразу подумал: он бы с такой работой не справился. И решил об этом тоже сказать. Сперва заругаться, потом про Конституцию, потом про свои гражданские права, а потом обязательно и про это, что он бы не справился с работой Первого.

В этот момент Первый поднял голову.

Посмотрел он на Алехина устало, но и демократично:

— Входите, входите, товарищ Алехин.

В общем, не строго посмотрел, но поскольку Алехин уже вошел и даже пробился сквозь дымку к его столу, сразу несколько посуровел:

— Это хорошо, что вы к нам пришли, товарищ Алехин. Работы много, работа ответственная, всем нам много надо учиться, товарищ Алехин. Учиться и работать. Работа прежде всего. — Он совсем уже стал строг и спросил отрывисто: — В данный момент над чем конкретно работаете?

Алехин заробел. Он забыл про Конституцию и права, в голове почему-то вертелся пенсионер Евченко, никак не желающий пролонгировать страховые договора, но, чувствуя неподдельный и строгий интерес Первого, он решил не финтить, решил разговаривать правдиво, открыто и сам не понял, как такое сказалось:

— Над вторым томом Пришвина работаю.

— Как? — брови Первого изумленно поползли вверх, он растерянно моргнул. Это позже от Веры Алехин узнал: совсем недавно замом у Первого работал некто Пришвин. Однофамилец того, который про зайчиков. Съели однофамильца за плохие организационные способности, вот Первый и насторожился. Время горячее. Сегодня тебя съели, завтра ты кого-то сжуешь. Может, этот Пришвин вынырнул уже где-то в Обкоме, труды издает, второй том выпустил в свет. Тут осторожность необходима. Осторожность и вдумчивость. Но какая-то пробка в голове Первого перегорела:

— Над Пришвиным? Вот как? Но ведь у него плохие организационные способности.

Алехин тоже растерялся, он не знал раньше, что у Пришвина плохие организационные способности. Ничего такого Вера ему про любимого писателя тогда еще не говорила. Но золотую жилу он уже интуитивно нащупал. Он не желал упускать инициативу. Он возразил Первому:

— Да, организационные способности плохие, но природу хорошо пишет.

Первый совсем растерялся:

— Да, природу хорошо пишет, но организационные способности плохие.

Так они вели беседу, дивясь друг другу, потом Первый опомнился:

— Это хорошо, что вы именно к нами пришли, товарищ Алехин. Вместе учиться будем. Нам много надо учиться. — И спросил: — Чай? Кофе?

— Кофе, конечно, — совсем осмелел Алехин.

— Почему конечно? — не понял Первый.

— Я из отпуска. С Черного моря еду, полстраны проехал, нигде не купил кофе.

— Почему? — удивился Первый.

— Да нет нигде кофе, — удивился Алехин.

Первый, уже нервничая, нажал на звонок.

— Верочка, — насупясь, спросил он длинноногую секретаршу, — у нас что, нет кофе?

Верочка видела, разговор в кабинете идет деловой. Она сказала: есть у нас кофе, не может не быть у нас кофе. И даже волосами взметнула как-то по-особенному.

— Две чашки, — сказал Первый. И добавил: — И две банки. Растворимого. — И укоризненно уставился на Алехина: — Это вы верно, товарищ Алехин, природу пишет хорошо, но организационные способности плохие.

Алехин прежде никогда не задумывался об организационных способностях писателя Пришвина, но Первый говорил убедительно. Алехин ему, пожалуй, верил. Но из принципа все еще возражал: организационные способности плохие, но ведь природу хорошо пишет. А сам ел глазами Верочку, пока она ставила на стол подносик с чашками и банками.

Юбка у Верочки была длинная, с длинным разрезом. При ходьбе разрез вдруг расходился, но ничего такого Алехин никак не мог ухватить. Зато Первый не без укоризны пододвинул к нему банки с растворимым кофе.

Если есть проблемы, товарищ Алехин, прямо к нам. Решим проблемы.

Сработаемся. Я чувствую, сработаемся. Сейчас какие проблемы есть?

Телефон. Решим проблему. Верочка, запиши. Проследи, Верочка.

Алехин не знал, что там было. дальше, когда в кабинете появился настоящий Алехин, но его это и не интересовало, потому что телефон ему поставили на следующий день. Он подозревал, без Веры тут не обошлось, и в тот же день позвонил Вере. А эти кореша еще сомневаются, есть ли у него телефон!