Александрия Скотт - Во власти твоих глаз

• Название: Во власти твоих глаз
• Автор: Александрия Скотт
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-055972-5, 978-5-97I3-9848-6

Прелестная Брук Хэммонд приехала в далекую Луизиану, дабы вступить во владения унаследованной плантацией. Но неожиданно выяснилось, что по условиям завещания она будет всего лишь совладелицей богатого южного имения, половина которого принадлежит джентльмену Тревису Монтгомери. А если тот в течение года женится и произведет на свет наследника, плантация и вовсе перейдет к нему.

Брук не собирается сдаваться. Ей, одной из самых знаменитых дам лондонского полусвета, не пристало бояться мужчин.

Тревис планирует жениться?

Отлично. Значит, он женится на ней!

---

– Вы очень хорошенькая. Я знаю ваше имя, но все еще не знаю, кто вы и почему вы здесь.

Девочка была настолько забавной, что Брук не могла не усомниться, что она действительно член этой семьи. Элиза, как ребенок, тоже была хорошенькой, с этими неяркими веснушками, осыпавшими ее вздернутый носик. Блестящие волосы с каштановым оттенком были по обе стороны лица завиты в крупные локоны. Такой же красивый каштановый оттенок имели и пытливые глаза Элизы. Она с откровенным любопытством разглядывала Брук.

– Это Брук Хэммонд, мой новый деловой партнер, – просто объяснил Тревис. – По-моему, ее комната находится рядом с твоей.

– Так она живет с нами? – спросила Элиза.

Тревис кивнул.

– О, чудесно! – Элиза от радости захлопала в ладоши. – Я и не знала, что у Тревиса есть партнер, – сказала она. Она обращалась к Брук, но ей ответил Тревис.

– И я не знал, – язвительно вставил он, но Элизу больше интересовала новая леди, и она не обратила на него внимания.

Брук улыбнулась девочке.

– Надеюсь, ты не против, если я составлю тебе компанию там, в твоем конце коридора.

– Конечно, нет. Мне так нравится ваш английский акцент. А вы, правда, из Англии?

– Да, – подтвердила Брук. – Я совершила очень длинное путешествие.

Элиза сложила пальцы домиком и положила на них подбородок.

– Могу поспорить, вы все знаете о последней моде. Вы были дебютанткой, у вас был первый бал и вообще вы выезжали на разные вечера? Не могу дождаться, когда я стану выезжать на балы и вечера. Я буду танцевать всю ночь напролет. – Она вздохнула и на минуту погрузилась в свой собственный мир. – Вы должны рассказать мне обо всех знаменитых лондонских празднествах, которые вы посещали.

Девочка была свежа, как ветер, и Брук чувствовала, как ее притягивает этот сгусток энергии.

– Нет, у меня не было первого бала, но я бывала на многих балах, так что могу развлечь тебя рассказами.

– О, это было бы чудесно!

Тревис, слушая болтовню кузины с Брук, подумал, что он мало, что знает о том, как Брук жила в Англии. Затем поспешил напомнить себе, что его это совсем не интересует. Она находилась здесь, и она ему мешала.

– Господи, Элиза, как же ты сегодня разболталась. Тебе что, не разрешали разговаривать во время поездки домой?

– Разумеется, я разговаривала, – нахмурилась она, – но мои братья и сестры такие скучные! – Она сделала большие глаза.

– Ну, моя дорогая, не думаю, что кто-нибудь говорил так о тебе. – Тревис позвонил в маленький колокольчик, стоявший у его тарелки. – А не приступить ли нам к обеду? Ты, должно быть, умираешь от голода после длинной дороги.

По сигналу в столовую вошли слуги с блюдами, полными закусок, и большой супницей.

– Должно быть, сейчас семь часов, – засмеялась Брук.

– Минута в минуту, – подтвердил Тревис.

Он усмехнулся, и выражение его лица смягчилось. Оно показалось Брук почти мальчишеским. Волна возбуждения прокатилась по ее телу. «Не спеши», – напомнила она себе. Не ей полагалось испытывать это влечение, а Тревису. Взглянув на него из-под ресниц, Брук увидела, что суп интересовал его больше, чем она.

Очевидно, она утратила свой дар обольщения мужчин.

Тревис поднял глаза.

– А вы не будете есть?

Она кивнула, взяла суповую ложку и стала помешивать суп, определяя, из чего он состоит. Пахло восхитительно. Это был густой суп со стручками бамии и картофелем и каким-то белым мясом. Она заметила, что Тревису не пришлось уговаривать Элизу есть. Она уже приступила к еде, наслаждаясь, горячим супом.

Первая же ложка ароматного супа вызвала у Брук восхищение.

– Это превосходно!

– А разве в Англии не едят бамию? – удивилась Элиза.

– Боюсь, что нет. Этот суп очень не похож на те, к которым я привыкла. Из чего он?

Тревис не донес ложку до рта и улыбнулся:

– Это бамия с крабом. Я рад, что вам нравится.

Перед тем как проглотить вторую ложку, Брук подула на нее. Тревис и Элиза увлеклись разговором, давая Брук возможность наблюдать за ними из-под опущенных ресниц. В этот вечер Тревис как будто расслабился. Может быть, присутствие в доме ребенка благотворно влияло на него. Действительно, Элиза, казалось, хорошо действовала на Тревиса.

Каждая ложка супа была вкуснее предыдущей.

– Я чувствую вкус краба и многих специй, некоторые из них мне незнакомы, – заметила Брук.

– Должен признаться, это одно из моих любимых блюд, – сказал Тревис и взял длинную булку свежеиспеченного французского хлеба. Он предложил его дамам и взял ломтик для себя.

С каждым вносимым блюдом Брук убеждалась, что Проспер не хвастался своими кулинарными способностями. Он говорил правду. Он был превосходным поваром.

Наконец внесли десерт. Перед ними поставили торт с замороженным сливочным кремом, уложенным, по меньшей мере, в четыре слоя. От одного его вида у Брук потекли слюнки, а его вкус не разочаровал ее.

Когда Брук проглотила последний кусочек, она вздохнула:

– По-моему, это самое вкусное из всего, что я когда-либо ела.

– Проспер замечательный повар, – подтвердил Тревис. – Он – лучшее из того, что досталось мне от отца.

– Не считая меня, – съязвила Брук.

Тревис не удостоил ее ответом.

– Я слышала о твоем отце, – сказала Элиза. – Мне так жаль. Ты грустишь? – спросила она, приписывая Тревису любовь к отцу, которой, как знала Брук, он не испытывал.

– Спасибо, детка. Я в порядке, – сказал он, не отвечая на ее вопрос. – А теперь скажи мне, как там твоя семья?

Брук отметила, как быстро он ушел от разговора о своем покойном отце. Тревис явно чувствовал себя неловко, когда о нем заходила речь.

Элиза пожала плечами:

– Как обычно.

– У тебя есть братья и сестры? – спросила Брук.

– У меня? – Элиза хихикнула. – У меня восемь братьев и сестер.

– В самом деле? – Брук изумила такая большая семья. – Спорю, ты не помнишь все их имена.

– Спорю, что помню, – заверила Элиза и начала перечислять: – Констанс, Маргерит, Фелисите, Мари, Николя, Жан, Гортенсия и Гертруда. Как видите, мне осталось немного места, и вот почему я попросилась приехать сюда и пожить у кузена Тревиса и тети Маргарет.

– Не могу представить такую большую семью, – заметила Брук.

Элиза вытерла губы льняной салфеткой.

– А у вас нет никаких братьев и сестер?

Брук покачала головой.

– Совсем никого, – сказала она с сожалением. – Только я одна. – Как бы сложилась ее жизнь, будь у нее заботливая семья? Этого она никогда не узнает.

– Звучит божественно, – со вздохом сказала Элиза. – Я хочу сказать, быть единственным ребенком – замечательно. Должно быть, я родилась не в той семье. – Она весело рассмеялась.

Разговор кузины давал Тревису массу сведений о его незваной гостье, поэтому он не затыкал ей рот, указывая на неуместность ее вопросов. Даже двенадцатилетние должны вести себя как леди… а не дерзкие девчонки.

– Можно мне выйти? – положив салфетку на стол, спросила Элиза, прерывая его размышления.

Тревис не сознавал, что сидит, уставившись на Брук, пока Элиза не перегнулась через стол и не тронула его за плечо.

– Кузен Тревис?

Он взглянул на девочку, которая, положив на руку подбородок, явно ожидала его ответа на какой-то вопрос.

– Что?

– Я спросила, – не сразу сказала она, чтобы казалось, что он заставил ее ждать, – можно мне выйти? День был длинный, и мне очень хочется спать.

Тревис кивнул, разрешая.

Элиза встала и поцеловала Тревиса в щеку.

– Доброй ночи, миссис Хэммонд, – сказала она, затем повернулась и вышла, оставив Брук и Тревиса наедине.

– Иногда я забываю, сколько от нее шума, – заметил Тревис, обращаясь скорее к себе, а не к Брук.

– По-моему, она восхитительна, – заметила Брук. – И здесь она как глоток свежего воздуха.

Тревис ответил саркастической улыбкой.

– По-моему, вы только что оскорбили меня.

Брук мило улыбнулась ему:

– Только если вы считаете правду оскорблением. Вы должны признать, что дух, царящий в этом доме, слишком мрачен.

– Вы можете уехать в любую минуту, – отомстил он.

В этот вечер Брук не хотела затевать ссору с Тревисом. У нее тоже был длинный день, поэтому она проигнорировала его колкость.

– Вы не позовете сюда Проспера?

На этот раз Тревис выполнил ее просьбу. Войдя в комнату, Проспер обратился к Тревису в ожидании распоряжений:

– Сэр?

Тревис указал на Брук:

– По-моему, с тобой хотела поговорить вот эта леди.

Проспер взглянул на нее и отвесил короткий, неглубокий поклон:

– Мадемуазель.

– Я всего лишь хотела вам сказать, что еще никогда не получала такого удовольствия от еды, – сказала она, прижимая руку к сердцу. – И с этого дня, Проспер, я ваша преданная поклонница. Вы – величайший из всех существующих поваров.

– Благодарю вас, – сказал он с самоуверенной улыбкой и легким кивком. – Думаю, найдется один, возможно два, которые лучше меня.