Александрия Скотт - Во власти твоих глаз

• Название: Во власти твоих глаз
• Автор: Александрия Скотт
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-055972-5, 978-5-97I3-9848-6

Прелестная Брук Хэммонд приехала в далекую Луизиану, дабы вступить во владения унаследованной плантацией. Но неожиданно выяснилось, что по условиям завещания она будет всего лишь совладелицей богатого южного имения, половина которого принадлежит джентльмену Тревису Монтгомери. А если тот в течение года женится и произведет на свет наследника, плантация и вовсе перейдет к нему.

Брук не собирается сдаваться. Ей, одной из самых знаменитых дам лондонского полусвета, не пристало бояться мужчин.

Тревис планирует жениться?

Отлично. Значит, он женится на ней!

---

Брук подняла глаза и встретила взгляд его синих, блестящих, как лед, глаз. Она чувствовала его сексуальную притягательность, делавшую его таким самоуверенным и неотразимым. Казалось, он околдовал ее, и мысли у нее путались. Ей удалось нерешительно улыбнуться ему.

– Что ты сказал?

Он крепче обнял ее и еще ближе прижал к себе. «Ужасно неприлично», – подумала она, наслаждаясь каждым мгновением. Взгляд Тревиса остановился на ее лице, как будто он старался запомнить его, затем перешел на ее губы.

– Я спросил, получаешь ли ты удовольствие.

– Да, – рассеянно призналась она. – А ты?

Что-то дерзкое мелькнуло в его улыбке.

– Было совсем не так неприятно, как я ожидал, – сухим тоном признался он.

Брук рассмеялась:

– Думаю, благодаря тебе. Меня удивило, как хорошо ты танцуешь, – весело заметила она. – Некоторые до сих пор думают, что вальс неприличный танец. Когда я была маленькой, моя мать говорила мне, что принц-регент устроил в Лондоне бал, на котором гости танцевали вальс, а спустя несколько дней, «Таймс» писал: «Мы с болью в сердце должны отметить, что в пятницу при английском дворе танцевали неприличный иностранный танец, который назывался вальс, – с ярко выраженным акцентом процитировала Брук. – Мы считаем своим долгом предупредить всех родителей не подвергать своих дочерей этой гибельной заразе».

Тревис откинул назад голову и расхохотался.

– Как я понимаю, ты не последовала этому совету?

– Мне нравится этот танец, как нравится делать все, что шокирует других, – сказала она с вызывающей улыбкой. – Кроме того, мы все одеты, так что в нем неприличного?

– Ты недолго останешься одетой, моя дорогая, – предупредил ее Тревис с дьявольской улыбкой, когда вальс кончился. Брук почувствовала, как от возбуждения у нее вдруг дрогнуло сердце.

Взяв ее за локоть, он подвел ее к столу с закусками.

– Через несколько минут мы уйдем.

«Он совершенно ясно выражает свои намерения», – подумала Брук с восхитительным трепетом предвкушения. Она уловила неуверенность в его голосе и не смогла удержаться и поддразнила его:

– В самом деле? И куда же, позволь спросить, мы пойдем?

Тревис осушил высокий бокал шампанского до последней капли и только тогда ответил:

– Одна из креольских традиций состоит в том, что новобрачные не покидают свою спальню по меньшей мере пять дней.

«О-о, мне это нравится», – подумала Брук. Она улыбнулась, думая еще об одной креольской традиции. Их было много, и ей было интересно, не будет ли кто-то наблюдать, чтобы убедиться, что брак консуммирован.

– Ты не можешь говорить всерьез.

– О, я говорю серьезно, – подтвердил Тревис, – поэтому заказал для нас каюту на речном судне для путешествия по Миссисипи. Я подумал, что тебе может понравиться такая поездка. – Когда он заметил выражение беспокойства на ее лице, он добавил: – Колесный пароход сильно отличается от корабля, на котором ты приплыла. А так мы будем далеко от моего семейства и сможем чувствовать себя свободно.

– А как же плантация?

– Ах, какая же ты деловая женщина, – заметил он, улыбаясь. – Мне это нравится. Я попросил Джереми присмотреть за всем или, по крайней мере, за остатками урожая. Буря нанесла такой урон, что ничего не остается делать, кроме как готовить почву к следующему сезону. И мистер Джеффрис сказал, что останется и, пока нас не будет, займется финансовыми делами с банком.

– Похоже, ты обо всем позаботился, – сказала Брук, не зная, быть ли ей довольной или недовольной его распорядительностью. Но ведь как хорошо, когда кто-то другой принимает решения! Раньше ей не на кого было положиться. А это так приятно.

– Я пытаюсь. Теперь ты единственная задача, оставшаяся в моем списке.

Брук притворно вздохнула:

– И что бы это могло быть?

Он хищно улыбнулся.

– По-моему, ты знаешь ответ на этот вопрос, дорогая моя.

– Задача, ты говоришь. – Она наклонила голову. – У тебя это звучит как работа, – прошептала она.

– Да, – ответил Тревис. – И какой же восхитительной будет эта работа!

Тревис и его молодая жена прибыли на пристань и взошли на борт «Натчеза» около десяти вечера. Судно, великолепное творение из дерева и металла, в темноте выглядело необычайно таинственно.

Капитан Лидерс вышел приветствовать их на борту. В темноте Брук не могла ясно разглядеть его, но Тревис еще по дороге сказал ей, что речные капитаны здесь, в Луизиане, считаются почти богами. Большинство из них сами конструировали и строили свои суда и знали реку так же хорошо, как собственное тело. Тревис также сказал, что Лидерс один из самых непокладистых капитанов, которых он знал, и самых лучших на реке Миссисипи.

– Добро пожаловать на «Натчез», мэм, – с сильным южным акцентом сказал капитан. – Большая часть пассажиров сядут утром, – сообщил он. – Поскольку это особый день для вас обоих, я сделал исключение.

Брук благодарно улыбнулась, подошедший носильщик взял вещи Тревиса.

– Сюда, мадам.

Он проводил Брук до их каюты, которая, по его словам, была самой большой на пароходе. Бесспорно, она была намного лучше той тесной каморки, которую она делила с Джоселин и Шеннон во время их путешествия из Англии.

Сказав Брук, что он скоро придет, Тревис остался поговорить с капитаном Лидерсом. Брук предположила, что он хотел дать ей время побыть одной, и оценила это. Ей не впервые предстояло заняться любовью, но в первый раз как замужней женщине.

Брук тихо вошла в каюту и была поражена ее элегантностью. Каюта была просторной, в центре стояла огромная тестеровская кровать, а окна были настоящие, за которыми открывался прекрасный вид на реку Миссисипи. На окнах развевались белые кружевные занавески. В углу стояло кресло, а рядом с туалетным столиком висело большое зеркало. Пол покрывал кремовый ковер. Возле двери Брук увидела свой дорожный сундук. Очевидно, Милли Энн была посвящена в тайну и сложила ее вещи.

Улыбнувшись, Брук подошла к сундуку и подняла крышку. Сверху лежала ее любимая белоснежная ночная рубашка. Брук вынула ее и встряхнула, разглаживая складки. Верх рубашки был из тонкого прозрачного кружева, плотно облегавшего ее грудь и стянутый розовыми и голубыми лентами. Целые ярды тонкого шелка будут соблазнительно развеваться вокруг ее бедер.

Брук хотела, чтобы Тревис, когда войдет, увидел ее в этой рубашке, и поспешно принялась расстегивать многочисленные крючки на своем платье. Наконец, освободившись от свадебного платья, она повесила его на спинку стула и набросила на себя ночную рубашку. Ей нравилось, как мягкая ткань холодит ее кожу.

Вынув из волос шпильки, Брук тряхнула головой, и ее волосы свободно заструились по плечам и спине. Она стояла перед зеркалом и с восхищением смотрела, как переливается ткань при ее движениях. Казалось, она прилипала к ее телу как раз там, где нужно. Она, удовлетворенно улыбнувшись, огляделась. Комната была залита мягким светом свечей… все выглядело идеально.

Она была готова. И ей был нужен жених.

Тревис шагал по палубе, пока не решил, что предоставил Брук достаточно времени, чтобы приготовиться и лечь в постель. Он знал, какими стеснительными и стыдливыми становятся женщины, когда им приходится раздеваться перед мужчиной. Он только надеялся, что Брук оставит горящей хотя бы одну свечу, чтобы он, входя в комнату, не сломал себе шею.

Остановившись перед дверью, он взялся за медную ручку и затаил дыхание. Он мечтал об этой ночи. Ручка легко повернулась под его рукой. «Хороший знак», – подумал он, его не оставили перед запертой дверью. Он толкнул дверь.

Войдя в комнату, Тревис увидел не одну, а несколько горевших свечей. Комната была полна света, а не темноты, как он ожидал, а постель была раскрыта.

Его ждали.

Открыв пошире дверь, он увидел Брук, сидевшую у туалетного столика, она расчесывала свои длинные золотистые волосы. Первое, что поразило его, – глубокий вырез на ее спине, и при каждом движении перед ним обольстительно мелькала ее обнаженная белая, как сливки, кожа. Да, одежда с закрытым воротом была не для нее.

Должно быть, она увидела его отражение в зеркале, ибо улыбнулась и спросила:

– О чем ты думаешь?

– Я думаю, как ты очаровательна и какое наслаждение мне сулит эта ночь, – признался он. От овладевшего им желания у него перехватывало дыхание Тревис положил руку на нежную кожу ее плеча.

Брук откинулась навстречу его ласке, а затем отодвинулась от столика и повернулась к нему. Под тонкой тканью Тревис видел тело совершенной красоты. Он чувствовал себя как человек, заблудившийся в пустыне. Его руки неожиданно стали непослушными, ему с трудом удалось расстегнуть пуговицы на рубашке.

Глядя на прекрасное создание, на котором он женился, Тревис словно испытал удар, оглушивший и ослепивший его. Чтобы видеть ее тело, не требовалось воображение. Рубашка облегала его, подчеркивая все линии фигуры, и его сердце билось с удвоенной силой. Кружево соблазнительно обтягивало ее затвердевшие от возбуждения соски.