Роман Афанасьев - Мария

• Название: Мария
• Автор: Роман Афанасьев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Переступая через разбрызганные мозги охранника, она даже не вздрогнула, а я, шедший следом, едва не сблевал, увидев безголовое тело. Железная деваха. У нее явно нервы из алмазов. И это мне нравилось.

Мария подошла к задней дверце и стала вглядываться сквозь черное стекло внутрь авто. Видимо, искала того самого парня, которого так долго собиралась прикончить.

Я встал с ней рядом, направив Магнум на дверцу. Мария потянулась к ручке и в ту же секунду дверь распахнулась, движимая автоматическими моторами. Девчонку просто снесло с места, а меня крепко хлопнуло по рукам и коленям. Мой пистолет полетел вслед за Марией, а колени внезапно подогнулись, так что я упал вперед, ткнувшись носом в распахнутую бронированную дверцу.

* * *

Я часто думал о том, почему я стал Королем Замка. Я был не очень силен, — например Фил гораздо сильнее и быстрее меня. Я не был слишком уж умен. Док, из моей команды, был гораздо умнее. Так почему я? Однажды я задал этот вопрос именно Доку, — самому умному и начитанному человеку, которого я знал. Док ответил, что моему типу характера присущи определенные политические и организаторские способности. А у меня как у отдельно взятой личности очень велика харизма. Я засмеялся, — мне показалось смешным это слово, и переспросил Дока насчет харизмы. Тот пожал плечами и стал плести, что-то насчет обаяния личности и способности вербовки сторонников.

Я ни черта не понял из того, что говорил Док. Вернее, уловил то, что он хотел мне сказать, но я не мог бы объяснить это словами. Лучше всего насчет этого высказался мой дед, снимая ремень, что бы выпороть меня за то, что я курил со старшими пацанами. Дед сказал, что у НАСТОЯЩЕГО человека есть внутри стержень. Железный стержень, который и делает его настоящим человеком. Этот человек не делает того, что не хочет. Наоборот все кругом делают то, что хочет он. И этот стрежень увидеть в человеке, если посмотреть ему в глаза.

Тогда я понял деда буквально и высматривал парней, у которых из глазницы бы торчал железный штырь. Но таких я не встретил, если не считать парочку мертвых киборгов, которых вряд ли было назвать НАСТОЯЩИМИ людьми.

Но потом я понял, о чем говорил дед. Уже после того, как он умер и пропал мой отец. Гораздо позже. Тогда, когда трое ребят из банды Акул встретили меня в подворотне и, наставив на меня пистолет, велели снять штаны. Они были старше на пять лет, и им хотелось позабавиться, заставив меня пробежаться голышом по улице. Я тогда вытащил из-за пояса нож и пошел прямо на них, улыбаясь на ходу. Тот, кто держал пистолет, занервничал первым. Он был старше, у него было оружие, но он испугался меня. Я прямо таки слышал, как ворочались мысли в его голове, — он пытался сообразить, почему я такой смелый. То ли у меня есть крутые друзья, и они рядом, то ли бронежилет, то ли еще что. В общем, я вел себя непонятно. И этого непонятного он и испугался. И убежал. А двоих оставшихся мне пришлось зарезать, потому что они были слишком пьяны, что бы чего-либо бояться.

Так вот. Во мне был этот стержень. Просто словами я не мог это описать. Но я знал о нем. И я научился видеть этот стержень в других. Некоторые из них становились моими друзьями, некоторые врагами. И тех и других я уважал. А они уважали меня. Они тоже знали о стержне, хотя называли его каждый по-своему.

Но я первый раз видел женщину, практически девчонку, в которой этот стержень просто сиял. Мария. Она была не такой. Не такой, как все. Совершенно ни на кого не похожей. Особенной.

Я видел много интересных девиц, — от безразличных городских студенток, до агрессивных уличных воительниц, — в которых уже практически не осталось ничего женского. Студентки, садились в кружок, рядом со своими странными плакатами и покуривали косячки. И ни на что не реагировали. Они были вялыми и пассивными. Даже в постели. Воительницы… Они царапались как дикие кошки. Они были дикими.

И те и другие мне нравились. Я в каждой находил симпатичные мне черты. Но в них была одна общая. Обреченность. Как будто они жили последний день и уже смирились с этим. «Студентки» были подавлены этим, бойцы бесились. Но они уже знали это. И смирились. Эта черта была присуща всем нам, — мы жили в мире отравленном тяжелыми металлами и радиоактивными отходами. Мы могли умереть в любой момент. И знали об этом.

Мария была не такая. Она была совершенно другая. В ней мне нравилось все. И жизнь так и плескалась в ней. Она знала, что будет жить вечно. Так же как и я. Она хотела жить и жила. Жила на свой лад, наперекор всем. Так же как и я. И в ней был этот проклятый дух. Стержень. Она была как бы равной мне. И я уважал ее. Уважала ли она меня? Видела ли во мне этот стержень? Вот вопрос, который я задавал себе.

А однажды, Док рассмешил ее. Мы сидели за столом в нашем Замке и закусывали. Док рассказывал свои анекдоты, и внезапно Мария засмеялась. Ее глаза ожили. Они больше не были безразличными. Они были живыми. Она повернулась ко мне и кивнула головой на Дока, словно призывая посмеяться над удачной шуткой. Ее глаза сияли как звезды. И они смотрели на меня. Тогда я понял, что если эта женщина не станет моей женой, моей Королевой, то я навсегда останусь холостым. Ради нее я бы бросил свое королевство.

* * *

В следующую секунду меня схватили за шиворот и встряхнули как котенка. Поставили на ноги. Чья-то рука мгновенно обвила мне шею, едва не придушив, а мой правый висок ощутил холод металла.

Я поднял глаза, и первое что увидел, — это огромное отверстие ствола своего же собственного пистолета, заглядывающего мне в правый глаз. Пистолет держала Мария, двумя руками, поддерживая левой рукой рукоять моего Магнума. Она стояла в пяти шагах от меня, и безразличие ушло из ее глаз. Они теперь сверкали как проклятые неоновые лампочки в центре города. Ее руки ничуть не дрожали, и по всему было видно, что она без лишних вопросов нажмет на курок. Прямо сейчас!

Рука, сгибом локтя прижавшая мое горло, дернулась, и я почувствовал, как хрустят мои шейные позвонки, вытягиваясь в струнку. Если бы я чуть шевельнулся, то моя шея бы сломалась. Парень что меня схватил, явно имел мышечные усилители. Или искусственные мышцы, что почти то же самое. И еще от этой руки пахло жареным мясом. Паленой плотью. И смертью.

— Сука! — Прохрипел голос над моим ухом. — Кто ты?

— Мария. — Спокойно отозвалась она, прищурив левый глаз.

— Это ты меня сюда позвала? — Снова тяжкий всхлип прямо мне в затылок.

— Да. Ты попался в мою ловушку.

— Значит, информация об эксперименте Сейко, — фуфло? О Боже! Слава небесам хоть что-то хорошее за этот поганый день!

— Нет, — голос у Марии ровный, — эксперимент был, и прошел удачно. В отличие от вашего.

— Что?! — Я почувствовал, как дрогнула сталь ствола, прижимающаяся к моему виску — Не дразни меня маленькая сучка!

Но Мария уже снова смотрела внутрь себя. Огонь в ее глазах погас, вернее, стал меньше, почти исчез. В таком состоянии она могла находиться часами, и иногда, у меня создавалось впечатление, что она все-таки тайно, что-то колет или курит.

— Ты должен умереть, — просто сказала она, — ты, последний из тех, кто выжил после эксперимента в девяносто восьмом.

Пистолет у моего виска снова вздохнул, а рука на моем горле еще больше напряглась. Я буквально висел на своей шее.

— Не дергайся, — все тем же ровным тоном продолжала Мария, — если ты отведешь пистолет от его головы, и попытаешься направить на меня, то я выпущу всю обойму.

— Кто ты, черт бы тебя драл?! — Голос у мужика за моей спиной прорезался визгливыми нотками, и я понял, что ему страшно.

— Генри, Мондего, Роджер Вонючка, Велагро, Тифони, — стала перечислять Мария.

Над моим ухом снова яростно захрипели. Проклятый тип разговаривал так эмоционально, что аж брызгал слюной. Он уже заплевал мне все правое ухо.

— Это была ты? Их убила ты?

— Да. Это была я. Торранс, ты последний.

— Сука! — Новый плевок мне в ухо. — На кого ты работаешь? Судзуки? Сейко? Ангелы?

— Я работаю на смерть, — холодно отозвалась Мария, — на ту, что с косой, на ту, на которую поработал и ты, своим проклятым экспериментом!

— Эксперимент провалился. — Хрипло задышал мужик над моим ухом, и я сообразил, что это тот самый Торранс, — исполнительный директор корпорации Бездна.

— Все совалось, — продолжал хрипеть он, — это сделала ты?

— Нет.

— Откуда ты тогда знаешь об эксперименте девяносто восьмого года, а? Передача тел во времени на сто лет назад! Это было так засекречено, что я сам узнал о нашей цели буквально за месяц до даты! Это было супер секретно! Члены правления до сих пор не знают об этом! Кто тебе рассказал? Кто? Скажи, и мы забудем обо всем, об этой глупой перестрелке. Верь, мне важнее найти предателя у себя в гнезде, чем мстить тебе!

— Твой эксперимент удался, Торранс, — сказала Мария, и мне показалось, что ее голос дрогнул, — там, куда вы послали первого в мире хрононавта, получился взрыв. Слишком быстрое высвобождение энергии. Взрыв разрушил жилой многоэтажны дом и часть площади.