Элизабет Чедвик - Зимняя мантия

• Название: Зимняя мантия
• Автор: Элизабет Чедвик
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-7905-4383-9

Разбив при Гастингсе войско англосаксонского короля Гарольда II, Вильгельм Нормандский вернулся домой триумфатором; его сопровождали знатные английские феодалы из числа тех, кого он не мог оставить без присмотра. Но Уолтефа Хантингдонского куда больше занимала другая победа. Едва увидев Джудит, дочь грозной сестры короля, он понял, что нашел для себя будущую жену.

После того как Уолтеф спас жизнь Джудит, становится ясно, что он может рассчитывать на взаимность. Но в средневековой Европе брак не имеет ничего общего с любовью. Вильгельм отказывает Уолтефу в руке Джудит, и разгневанный рыцарь присоединяется к своим друзьям, восставшим против короля. Вильгельм жестоко подавляет восстание, но, понимая, что с Уолтефом надо считаться, он решает, что, женив на своей племяннице, его можно будет держать под контролем…

Роман «Зимняя мантия» вошел в шорт-лист Паркеровской премии за 2003.

---

– Пожалуйста… – прошептала она, не зная, о чем попросить – остановиться или продолжать.

Не нарушая ритма, он просунул руку между ними и погладил ее. Это ввергло ее в первый в ее жизни оргазм. Она выгнулась, вцепилась в него ногтями, сжала зубы. Потом, ничего не соображая, откинула голову и закричала. За ее криком последовал рев Уолтефа, и он всей тяжестью рухнул на нее. Там, где их тела соприкасались, она ощущала пульсацию, напоминающую сердцебиение, – сначала сильную и четкую, но постепенно затихающую.

Тишину нарушали только звуки их дыхания. Джудит попыталась выбраться из-под навалившегося на нее тела. Ее ноги были раскинуты, и она чувствовала жжение между ногами.

Уолтеф медленно сдвинулся в сторону, потом прижал ее к себе и отвел с лица спутавшиеся волосы.

– Я тебя люблю, – прошептал он. – Прости, если было больно. Потом станет лучше.

Джудит спрятала лицо у него на груди.

– Мы должны благодарить судьбу за то, что приносит нам радость, – сказал Уолтеф. Он поцеловал ее, она ответила, но уже несколько сдержанно. Ей требовалось время, чтобы привыкнуть и прийти в себя. Она бедром чувствовала его эрекцию, хотя всего мгновение назад его член был мягким. Сибилла рассказывала ей о мужчинах и женщинах, которые утоляли свою похоть с вечера до утра. Она надеялась, что Уолтеф не такой.

– Скажи правду, я доставил тебе удовольствие?

Она расслышала в его голосе надежду и закусила губу.

– Да, мне было приятно, – прошептала она. – Я даже и думать не могла, что будет именно так. Теперь я понимаю, почему так часто не обращают внимания на призывы священников к безбрачию.

Уолтеф фыркнул.

– Больше половины деревенских священников в Англии имеют жен и детей. Церковь только совсем недавно заняла иную позицию. Я понимаю, что сладострастие может отвлекать монахов и монахинь, но обычный священник должен жить так же, как живет его паства.

Он зевнул.

– Я рад, что ты получила столько же удовольствия от выполнения своих обязанностей, сколько и я.

Через несколько секунд он уже спал. Джудит высвободилась из его объятий и осторожно откинула одеяло. С внутренней стороны на ее бедрах виднелись пятна кроки, простыня тоже была испачкана – доказательство ее девственности. Она снова натянула одеяло, легла на бок так, чтобы не касаться мужа, и заснула.

Утром он снова овладел ею, еще раз вознеся ее на вершину наслаждения. Он сказал, что любит ее, что в ней вся его жизнь, и подарил ей золотую брошь и украшения с драгоценными камнями, чтобы вплетать в косы.

Окровавленную простыню продемонстрировали в зале перед всем двором как доказательство ее невинности и успешной брачной ночи.

Практичная Сибилла сунула Джудит маленькую баночку с мазью.

– Пока не привыкнете, – прошептала она.

Сама она провела ночь, завернувшись в плащ Токи, оруженосца Уолтефа, и вид у нее был цветущий, как у женщины, которую хорошо любили.

Джудит мазь взяла, но усомнилась, что когда-нибудь привыкнет.

– Жаль, что я не такая, как ты, – сказала она служанке почти с горечью. – И не такая, как мой муж. – Она перевела взгляд на Уолтефа, с аппетитом поглощающего хлеб с медом и одновременно весело беседующего с Ришаром де Рюлем.

– Не стоит хотеть быть такой, как другие, – заметила служанка. – Вы должны научиться жить в мире в своей собственной шкуре. – Она сочувственно сжала руку Джудит. – Сеньор Уолтеф – хороший человек. Просто доверьтесь ему – и все будет в порядке.

Джудит промолчала. С этим у нее как раз было хуже всего.

Глава 13

Лето 1072 года

Симон въехал в Хантингдон теплым июньским вечером. Запах пищи и дыма перемешивался с нежными ароматами лета и навязчивой вонью выгребных ям и отхожих мест.

Люди смотрели на него и тут же отворачивались. Симон даже подумал, что они отпускают едкие замечания за его спиной, но потом решил, что это не так. В нем ничего не выдавало нормандца, если, разумеется, он не открывал рот. Зеленый капюшон скрывал его коротко стриженные волосы, туника была скромной, всего лишь с узкой оторочкой.

В свои четырнадцать Симон был гибок, как лоза. Сколько бы он ни ел, все равно оставался худым, не поправлялся – разве что рос. Отец как-то пошутил, что кто-то наверняка положил навоз в его сапоги – так стремительно он прибавлял в росте. Над верхней губой уже появилась темная полоска.

Навстречу ему ехал отряд патрульных, и он посторонился, чтобы дать им дорогу. Их латы сверкали на солнце, и до него донеслась французская и фламандская речь. Один из них натянул поводья и взглянул на Симона из-под шлема.

– Скоро комендантский час, парень, – буркнул он. – Что ты здесь делаешь? – Он присмотрелся к лошади, и Симон испугался. Он знал, что таких хороших лошадей, как у него, зачастую отбирают. Потребность в них после Северной кампании была огромной.

– Я направляюсь в поместье Уолтефа Хантингдонского с посланием от короля, – ответил Симон с большей смелостью, чем ощущал. – Меня зовут Симон де Санли, я королевский оруженосец и сын управляющего двором короля.

– Больно молод ты для такого важного задания, – прищурился солдат.

Симон пожал плечами.

– Король и раньше доверял мне письма.

– Дай-ка посмотреть на эти послания.

Симон решил было возмутиться, но потом подумал, что шестеро против одного – слишком много. Не сводя глаз с солдата, он полез в седельную сумку и вынул пакет. Тот взял его, повертел в руках, изучил красную печать и неохотно вернул пакет Симону.

– Поезжай, – сказал он и махнул рукой, будто муху отгонял.

Симон пришпорил коня и поспешил побыстрее удалиться. Он знал, насколько униженными чувствуют себя англичане в подобных ситуациях. Пленники на собственной земле.

На вполне пристойном английском он спросил возвращавшегося с поля крестьянина, как найти дорогу к дому Уолтефа. Тот показал ему на длинное строение с деревянной крышей. У ворот стоял вооруженный солдат. Завидев Симона, он встал по стойке смирно.

– Токи, – улыбнулся ему Симон. – Рад тебя видеть.

Воин прикрыл глаза ладонью от солнца и внезапно расплылся в улыбке.

– Господин Симон! Я вас и не признал!

– Я привез письма для графа. Он здесь?

– Здесь. – Токи придержал лошадь за уздцы, пока Симон спешивался. – Матерь Божья! Ну и выросли же вы!

– Я знаю. Мне дома приходится нагибаться, чтобы войти в конюшню, – засмеялся Симон. Он перенес вес на левую ногу и мгновенно почувствовал резкую боль. Но он уже научился не морщиться. Он не хотел видеть от посторонних ни проявления жалости, ни особого к себе отношения, так что чем меньше он будет показывать, как ему больно, тем скорее все будут относиться к нему как к ровне. Токи позвал конюхов, чтобы те позаботились о лошади, а Симон рассказал ему о встреченных по дороге рыцарях.

Улыбка исчезла с лица сакса.

– Это наверняка люди шерифа из замка, – проворчал он. – И сущее наказание для господина Уолтефа. Хоть король Вильгельм и отдал ему собственную племянницу в жены, но он навязал ему нормандских надсмотрщиков и нормандского шерифа, который обладает таким же чувством справедливости, как волк сочувствием к убитой им овце. – Он вздохнул. – Что-то я разговорился. Идите в зал. Хозяин будет рад вас видеть… и его леди тоже, – добавил он дипломатично.

Симон заставил себя улыбнуться. Он с нетерпением ждал встречи с Уолтефом, но леди Джудит – совсем другое дело. Он боялся, что она не слишком ему обрадуется.

Войдя в дом, он заметил, что стены были заново покрашены белой известкой и не успели еще задымиться, так что хорошо были видны изображенные на них круглые саксонские щиты. Несколько узких вышитых полотнищ искусно делили большой зал. Молодой солдат провел его к Уолтефу. Хотя у графа не было отдельного от зала помещения, определенная часть его была отгорожена тяжелыми шерстяными занавесями и служила одновременно гостиной и спальней.

– Леди Джудит предпочитает задергивать занавес, – сказал солдат. – Ей вообще больше нравится жить в Нортгемптоне, у них там отдельные покои, но милорд любит Хантингдон, говорит, что здесь чувствует себя дома. – Он помолчал и более громким голосом попросил разрешения войти.

Уолтеф ответил жизнерадостным приветствием, и Симон вошел к нему за занавеску.

Уолтеф сидел за столом, наклонившись над шахматной доской. Одну руку он упер в бок, другой почесывал подбородок. Напротив сидела Джудит с несколько раздраженным выражением лица, вызванным, как подозревал Симон, его появлением.

– Симон! – Уолтеф вскочил на ноги, качнув столик и опрокинув несколько фигур. С широкой улыбкой он подошел к Симону и крепко обнял его, чуть не переломав ему все кости. – Что привело тебя в Хантингдон?

– Я привез письма от короля Вильгельма, – милорд, – ответил Симон. – Я попросил, чтобы послали именно меня.

Уолтеф так хлопнул его по плечу, что он едва удержался на ногах.