Элизабет Чедвик - Зимняя мантия

• Название: Зимняя мантия
• Автор: Элизабет Чедвик
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-7905-4383-9

Разбив при Гастингсе войско англосаксонского короля Гарольда II, Вильгельм Нормандский вернулся домой триумфатором; его сопровождали знатные английские феодалы из числа тех, кого он не мог оставить без присмотра. Но Уолтефа Хантингдонского куда больше занимала другая победа. Едва увидев Джудит, дочь грозной сестры короля, он понял, что нашел для себя будущую жену.

После того как Уолтеф спас жизнь Джудит, становится ясно, что он может рассчитывать на взаимность. Но в средневековой Европе брак не имеет ничего общего с любовью. Вильгельм отказывает Уолтефу в руке Джудит, и разгневанный рыцарь присоединяется к своим друзьям, восставшим против короля. Вильгельм жестоко подавляет восстание, но, понимая, что с Уолтефом надо считаться, он решает, что, женив на своей племяннице, его можно будет держать под контролем…

Роман «Зимняя мантия» вошел в шорт-лист Паркеровской премии за 2003.

---

Мне тоже, хотелось сказать Уолтефу, но он не посмел. Опустив голову, он направился к деннику, куда Ральф положил Симона. Мальчик был бледен, лицо его покрывал пот, он сжимал кулаки, превозмогая боль.

– Нога сломана, – сказал де Гал, сам слегка побледневший. – Пойду позову его отца.

Уолтеф понял, что это предлог, – он вполне мог послать грума. Сняв свой плащ, он накрыл им мальчика.

– Я знаю, тебе очень больно, – сказал он. – Потерпи, сейчас тебе помогут.

В дверях, заслонив свет, появился Вильгельм.

– Вы спасли и его жизнь, господин Уолтеф, – сказал он. – Я послал за лекарем. Будем надеяться, что мальчик поправится. Смелый парень, – похвалил Вильгельм, наклоняясь над Симоном. В его грубом голосе звучало сочувствие.

– Спасибо, сир, – ответил Симон, борясь с болью. Он резко моргнул, чтобы скрыть набежавшие на глаза слезы.

Вильгельм одобрительно кивнул и дождался прихода Ришара де Рюля и лекаря.

– Держись, солдат, – сказал он, когда лекарь начал разрезать штанину, чтобы осмотреть поврежденную ногу.

Уолтеф поморщился. Мальчику было всего десять лет, и, каким бы отважным он ни был, ему наверняка было очень больно и очень страшно. К счастью, Вильгельм удалился. Только тогда Симон позволил себе застонать.

– Не загораживайте свет, – велел лекарь. Он хмуро взглянул на стоящую в дверях Джудит.

– Он поправится? – спросила она.

– Миледи, я ничего не могу сказать, пока не увижу, насколько сложен перелом, а для этого мне нужен свет, – терпеливо объяснил лекарь.

Закусив губу, Джудит вышла из конюшни. Уолтеф поднялся и последовал за ней.

Она стояла у стены, нервно перебирая пальцами складки на платье.

– Это я виновата, – прошептала она. – Если бы я не была так упряма, пытаясь доказать, что могу справиться с лошадью, ничего бы не случилось.

– Вы слишком строги к себе, миледи, – возразил Уолтеф. – Лошадь встала на дыбы не потому, что вы не сумели с ней справиться. Она была напугана. Остальное все невезение, а может быть, напротив, везение – ведь вы оба остались живы.

– Мне следовало послушать вас и выбрать другую лошадь.

– Того, что случилось, уже не изменить. – Ему хотелось утешить Симона. Ему также хотелось заключить ее в объятия, провести рукой по ее волосам и успокоить.

– Вам легко говорить. – В голосе Джудит слышались горечь и вызов.

Уолтеф сделал шаг к ней, но вовремя остановился, боясь, что не сможет сдержаться.

– Разве, обвиняя себя, вы не взваливаете на себя слишком много? Ведь вам следует принять все как волю Божью, – сказал он.

Она гневно сверкнула на него глазами.

– Да как вы смеете?

Он пожал плечами.

– Мне почти нечего терять, а приобрести я могу все.

Она продолжала гневно смотреть на него, потом вздрогнула, подобрала подол и бросилась прочь. Нахмурясь, Уолтеф следил за ней. Затем он вернулся в темноту конюшни и сел рядом с покалеченным мальчиком и его отцом и стал ждать, когда лекарь выправит ему кость.

Черт бы его побрал! Джудит не могла вспомнить, когда плакала в последний раз. Она не проронила ни слезинки, когда умер отец. Не плакала она и когда мать порола ее за плохое поведение. Почему же так подействовало на нее укоризненное замечание англичанина? Она прислонилась к стене, стараясь взять себя в руки, понимая, что, если мать увидит ее в таком состоянии, расспросов не избежать.

Появилась ее сестра Адела и спросила:

– Ты уже выбрала лошадь? – Сестра совершенно не интересовалась верховой ездой, но то, что Джудит могла выбирать себе лошадь, вызывало у нее легкую зависть. Она уже начала приставать к матери, чтобы ей сшили новое платье в порядке компенсации.

Джудит отрицательно покачала головой.

– Симона де Санли лягнула одна из новых лошадей и сломала ему ногу, – сообщила она и с удовлетворением услышала свой спокойный голос.

Адела охнула.

– Бедняжка… – Она закусила губу. – А нога заживет?

– Надеюсь. – Вспомнив страдальческое выражение на лице мальчика и вывернутую ногу, Джудит поняла, что, как бы ее ни оправдывал Уолтеф Хантингдонский, виновата она, а расплачиваться придется молодому Симону де Санли.

Глава 4

Пригнувшись, Уолтеф вошел в маленькое помещение, где лежал Симон.

Около узкой кровати сидел Ришар де Рюль, с беспокойством глядя на заснувшего сына.

– Как он? – тихо спросил Уолтеф.

Ришар вздохнул.

– Сейчас неплохо. Лекарь сделал что мог, но перелом очень сложный.

– Все в руках Божьих, – сказал Уолтеф.

– Все так, – вздохнул де Рюль. – Господи, ведь ему всего лишь девять лет. Он хотел обучаться воинскому искусству. Что с ним будет, если он останется калекой?

– Он упорный, такого не случится. Даже если он будет хромать, он ведь все равно сможет ездить верхом, так? И глупее он от этого не станет.

– Я и сам себе то же самое твержу. – Нормандец протянул руку Уолтефу. – Как бы то ни было, я в долгу перед вами, ведь вы спасли ему жизнь.

– Я только жалею, что промедлил. – Уолтеф пожал руку де Рюля. – Я зайду, когда он проснется.

– Я скажу ему, что вы приходили. – Де Рюль показал на плащ, лежащий на скамье. – Ваш плащ, сеньор Уолтеф. Спасибо, что вы его позаимствовали.

Уолтеф бережно перекинул плащ через руку.

– Рад, что смог помочь, – сказал он и вышел. Он был очень взволнован. Если перелом сложный, то какие шансы у мальчика? Хоть Уолтеф сам и не воевал, он видел достаточно ран, из-за которых люди оставались калеками на всю жизнь.

Он спустился в главный зал, где слуги герцога накрывали стол к ужину.

– Господин Уолтеф?

Он обернулся – в этом женском голосе звучали властные нотки – и увидел перед собой грозную мамашу Джудит Аделаиду Омальскую.

– Графиня, – склонил он голову и тревожно взглянул на нее.

– Я слышала про утреннее происшествие на конном дворе, – сухо сказала она. – Похоже, мне снова придется поблагодарить вас за помощь моей дочери.

– Рад, что там оказался, – вежливо ответил Уолтеф. – Надеюсь, с ней все в порядке?

– Да, хотя я понимаю, что не вмешайся вы – все могло бы кончиться иначе.

Аделаида кивнула, изобразив поклон, спина ее оставалась прямой, как натянутая струна. Ее муж, Юдо Шампанский, находился в Англии, следя за порядком. Уолтеф не без злорадства подумал, что тот предпочитает оставаться там, вместо того чтобы возвращаться в ледяную постель своей жены.

Одна из сопровождавших ее служанок замедлила шаг, проходя мимо Уолтефа. У девушки было свежее личико и веселые серые глаза.

– Леди Джудит сейчас в часовне аббатства, молится за выздоровление мальчика, – прошептала она, многозначительно взглянула на него и поспешила за своей госпожой.

Уолтеф озадаченно посмотрел ей вслед. Затем улыбнулся и решительно направился в сторону часовни.

Присоединившись к толпе монахов-бенедиктинцев, Уолтеф вошел в часовню. Он молился там перед Пасхой, и опять красота убранства наполнила его сердце радостью и трепетом. Он любил все церкви, всегда умел почувствовать присутствие там Господа. Но сегодня у него была другая цель. Он отошел от паломников и направился по проходу к алтарю, разыскивая среди склоненных голов головку Джудит.

Он нашел ее немного в стороне от остальных прихожан. Она стояла на коленях, сосредоточенно молясь – руки сложены у груди, глаза опущены. Уолтеф опустился на колени рядом с ней.

Джудит открыла глаза, почувствовав его присутствие. Уолтеф улыбнулся и склонил голову в молитве, но не мог полностью сосредоточиться.

Они долго стояли рядом на коленях. Часть паломников ушли, их место заняли другие.

– Одна из служанок сказала мне, что вы здесь, – произнес Уолтеф, смотря прямо перед собой.

– Я пришла, чтобы помолиться о выздоровлении Симона де Санли, – сухо сообщила Джудит.

– И я здесь с той же целью, – ответил Уолтеф, немного кривя душой. Он был уверен, что Бог все поймет.

Когда она поднялась, он тоже встал и проводил ее к выходу, слегка поддерживая под локоть. Она не отдернула руку, но на широком крыльце повернулась к нему лицом.

– То, что вы раньше сказали о воле Господней, – призналась она, – заставило меня устыдиться.

– Простите, миледи, я вовсе этого не хотел.

– Я понимаю. Вы пытались меня утешить. – Ее губы тронула редкая для нее улыбка. – И вы отчасти преуспели, заставив меня задуматься.

Уолтефу больше всего на свете хотелось прижать ее к стене и поцеловать, но он сжал кулаки и напомнил себе, что умирать ему вовсе не хочется.

– Со мной бывает так: сначала скажу, потом подумаю. – Он зашагал рядом с ней, не желая отпускать ее. Видимо, ей хотелось того же, потому что они уже покинули территорию аббатства, а она даже не попыталась спровадить его, хотя кругом было много свидетелей их совместной прогулки.

– Но есть одно дело, о котором я думаю с того первого дня в Руане, – пробормотал он. – Я думаю об этом непрестанно.