Василий Ванюшин - Желтое облако

• Название: Желтое облако
• Автор: Василий Ванюшин
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Имя Василия Федоровича Ванюшина известно широкому кругу читателей по книгам «Вторая жизнь», «Старое русло», «Волчий глаз» и другим. «Желтое облако» — новое произведение писателя в жанре научной фантастики.

Когда на японские города упали американские атомные бомбы, озаботилось не только человечество Земли. Об атомных взрывах стало известно на далекой планете Альва. Альвины однажды пережили атомное нападение с соседней планеты Рам; обеспокоенные взрывами на Земле, они посылают свою экспедицию на Луну — ближайший спутник Земли.

Советский космонавт Николай Стебельков прилетел на Луну, чтобы положить здесь начало созданию научной базы. Совсем с иной целью появился на Луне Дин Руис, сын президента «Атлантик-компани»…

Альвинам были известны планы милитаристов — использовать для войны космос. Этого нельзя было допустить: «желтое облако» — сила, разрушающая металлы, но безвредная для человека, готова была уничтожить на Земле все оружие, а заодно и достижения цивилизации.

Борьба за сохранение мира и цивилизации шла не только на Земле, но и на Луне. Поистине героический подвиг совершил советский космонавт. О судьбе Николая Стебелькова и Дина Руиса стало известно только через семнадцать лет, когда неожиданно у Земли появился искусственный спутник, запущенный альвинами. С этого и начинается роман, развивающийся дальше динамично и напряженно.

Не допустить войны, сохранить мир, цивилизацию — вот основная идея романа.

---

— Как же вы могли согласиться служить Руису? — воскликнула Инга.

— Трагедия таких людей, как я, в том, что возле них не было друзей, как вы, — это я хорошо понял, хотя и очень поздно. Связь с Патом Руисом — длинная история, — вздохнул Валентин Юльевич. — Не хочется вспоминать. У меня остались силы только для одного дела… Я вам верю, вы имеете основание не верить мне, но, надеюсь, поможете мне произвести земные расчеты…

— Что вы задумали? — строго спросила Инга.

— Нет, не с собой покончить… Это придет само собой, скоро. — Валентин Юльевич говорил спокойно, с тихой улыбкой. — Я врач и знаю. Вмешательства не потребуется… Уничтожу все, чего достиг, ибо это не нужно людям, а ученый обязан служить только им.

Он проглотил еще одну таблетку, вытер бледное вспотевшее лицо.

Инга встала.

— Что нужно сделать?

— Пойдите с фрау Эльзой вниз, в лабораторию, закройте плотно все окна. Если окажутся щели, заклейте бумагой. Затем пошлите фрау Эльзу наверх — здесь нужно закрыть вытяжную трубу, — и сами отверните кран на шланге баллона, понимаете? Сделав это, быстро выйдите из лаборатории и закройте дверь. Под ней остается щель — закройте чем-нибудь… Не задерживайтесь лишней минуты, хотя это и безвредно для человека. Часы снимите и оставьте здесь.

— Мне непонятно, что вы хотите этим доказать? — спросила Инга, подумав, а не лучше ли до комиссии ничего не трогать? Предстоящее дело ее разочаровывало: совсем не к такому подвигу готовила она себя.

— Скоро появится Руис. Он непременно приедет. Надо спешить. Позовите сюда фрау Эльзу.

Явилась служанка, получила наставления хозяина, и вместе с ней Инга спустилась в цокольный этаж. Там поблескивали приборы, и было жалко уничтожать их, но Инга помнила, что все они были приспособлены для одной цели — создать такое, что могло бы уничтожить созданное.

Створки окон были хорошо пригнаны, и не требовалось заклеивать их в местах соединения. Разбившееся при недавнем землетрясении стекло было тогда же заменено новым. Инга внимательно осмотрела столы, полки — не забыл ли Шкубин что из своих вещей. Она увидела электронный микроскоп — нужный для врача прибор — и попросила фрау Эльзу отнести его в кабинет доктора. Когда служанка вышла, Инга размотала шланг от баллона и отвернула кран. Из шланга с легким шипением вырвалась струя желтого газа, он расползался в воздухе. Инга быстро вышла, захлопнула дверь и закрыла на ключ. В углу лежала тряпка, которой служанка протирала полы. Инга растянула влажную тряпку и прикрыла щель внизу между дверью и полом. Потом она поднялась к Шкубину и отдала ему ключ.

— Вот ваши часы, — сказал Валентин Юльевич. Он сидел, все так же откинувшись на спинку кресла, и левой рукой держался за сердце, он словно боялся сделать лишнее движение. — Сейчас девять тридцать… Через полчаса с одним делом будет покончено. Вот вам другой ключ, откройте шкатулку, ту, что стоит под столом. Там лежит сверток бумаги в темной обертке.

Инга открыла небольшой металлический ящик, достала свернутый в трубку плотный лист бумаги.

— Это, пожалуй, самое главное, — сказал Валентин Юльевич. — Посмотрите!

Она увидела цифры, буквенные обозначения, краткие записи, которые трудно было понять. Весь лист бумаги был исписан, беспорядочно, наспех.

— Это дал мне Руис семнадцать лет назад, и с тех пор я старался расшифровать, не подозревая, что тут заложен секрет «желтого облака». По его словам, это передал ему один из ученых. Какая злая неправда! Посмотрите подпись внизу справа.

Инга с трудом прочитала: «Принял Киджи». То была подпись отца Лео. Вот из-за этого он и погиб!..

— Единственный экземпляр, — продолжал Валентин Юльевич, не замечая волнения Инги Михайловны. — Ни одна голова не удержит в памяти этих сложных, во многом путанных, неправильно записанных формул и расчетов. Мне потребовалось семнадцать лет, чтобы свести концы с концами и то благодаря тому, что пришлось заняться анализами космической пыли… Мы сожжем бумагу, а то, что осталось здесь, — он тронул пальцами правой руки лоб, — умрет вместе со мной.

Инга взяла спички, подошла к камину, чиркнула и тут же погасила вспыхнувшую спичку.

— Я думал, вы решительнее, — заметил Валентин Юльевич. — Или вы считаете, что уничтожать не нужно?

— Позвольте мне отрезать уголок с подписью, ее надо сохранить.

— Вы правы. Зачем уничтожать имя человека, погибшего от руки Руиса.

Отрезав ножницами треугольник с подписью отца Лео, Инга подожгла лист и бросила в камин. Плотная, свившаяся в трубку бумага горела медленно, они молча смотрели в камин, пока там белое не стало черным и не распалось, превратившись в кучку золы, похожую на сажу.

— Все, — сказал Валентин Юльевич. — Теперь все. Взгляните, сколько времени?

— Десять часов.

— Можно открыть вытяжную трубу. Из нижнего этажа она проходит справа у камина. Будьте добры, Инга Михайловна… Пусть остатки постепенно улетучатся в воздух. Они не причинят вреда — рассеются в огромном пространстве.

Труба была открыта. Инга сказала:

— Вам необходим врач.

— Ни в коем случае, — резко сказал Валентин Юльевич. — Я сам врач. В конце концов, это мое личное дело. У меня к вам есть только одна просьба.

— Пожалуйста.

— Я догадываюсь, что вы эти дни не сидели сложа руки и не ждали, что же я предприму сам. И все же мне хотелось бы, пока я жив, пусть никто не знает…

Он не договорил: в кабинет заглянула фрау Эльза.

— Приехал господин Руис.

— Где он?

— На веранде.

— Я его жду, — сказал Шкубин и попросил Ингу: — Подождите пока в своей комнате. После мы еще поговорим.

Инга вышла, хотя она не прочь была послушать разговор Руиса и Шкубина.

4

Когда кончилась радиопередача, первой мыслью Руиса было скрыться у Шкубина за железной оградой «Ордена». И он стал лихорадочно укладывать чемодан. Была уже ночь. Руис сообразил, что внезапный отъезд его из отеля могут расценить как паническое бегство и признание в преступлениях, которые раскрылись только теперь. Дальнейшие размышления привели к вопросу: а могут ли его судить, если прошло семнадцать лет? По законам не могли.

Руис немного успокоился и остался в отеле. А рано утром появился немой посланец Шкубина и передал конверт — в нем был чек. Значит, Шкубин, перепуган, он отказывается работать для Руиса. Единственная опора и надежда… Это был второй удар. Надо непременно уговорить Шкубина, пригрозить, заплатить вперед — все сделать, чтобы он продолжал работу. Подземный завод на его территории должен быть построен.

Руис вошел в кабинет Шкубина, собрав нервы, стараясь показать, что ничего существенного не произошло.

— Эти комми, ах, эти комми! Здорово они научились делать пропаганду, не так ли, мистер Шкубин? Но кто может поверить? — Он говорил больше с восхищением, нежели с возмущением.

Шкубин полулежал в кресле, словно разбитый параличом, он не встал и лишь вяло протянул руку.

— Вы не верите, мистер Руис?

— Как можно верить, если я знаю, чьих рук это дело. Передача подготовлена корреспондентами. Главную роль тут играет Лео Киджи, сын моего радиста, который погиб по нелепой случайности. Мотивы, побуждающие его на это, ясны. Позавчера, за день до радиопередачи, он явился ко мне в номер и прокрутил на своем магнитофоне заранее приготовленную запись, которую потом запустили в эфир. Я позвал полицию, и корреспондента едва не спустили с лестницы вниз головой. Вот вам доказательства, что это всего-навсего пропаганда. Напрасно вы испугались и послали чек. Или я оказался скуповат?

— Я болен, — тихо сказал Шкубин.

— Вы просто устали, дорогой друг, — смягчил голос Руис. — Вам нужно отдохнуть несколько дней. Пусть уляжется вся эта суматоха. Кстати, и мне не лишне переехать к вам. Пожалуй, найдутся здесь такие, кто качнет преследовать меня.

— Любой из моих коттеджей — в вашем распоряжении.

— Благодарю вас. Иного я не мог ожидать.

Шкубин посмотрел на Руиса усталым взглядом, отвернулся, достал таблетку и проглотил ее.

— Так вы полагаете, что все это выдумка, ложь? Не было ни альвинов, ни «желтого облака»? — спросил он.

— Уверен, дорогой друг.

— А откуда этот Лео Киджи мог узнать о формулах?

— Отец его знал моего ученого, который умер. Ученый диктовал их перед своей смертью, а Киджи записывал.

— Но я еще жив, мистер Руис, я проделал подобный опыт, и это не мое открытие, — голос Шкубина заметно окреп.

— Лабораторный опыт, кусочек металла, щепотка пыли… — пожимал плечами Руис. — Как далеко это от того, что рассказано по радио.

Шкубин медленным движением достал из кармана ключ и протянул его Руису.

— Сэр, пойдите в лабораторию. Я не могу вас сопровождать. Пойдите и взгляните — там поставлен другой опыт. Я обещал вам тонны, горы подобной пыли. Гор вы не найдете, но кое-что интересное увидите.