Василий Ванюшин - Желтое облако

• Название: Желтое облако
• Автор: Василий Ванюшин
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Имя Василия Федоровича Ванюшина известно широкому кругу читателей по книгам «Вторая жизнь», «Старое русло», «Волчий глаз» и другим. «Желтое облако» — новое произведение писателя в жанре научной фантастики.

Когда на японские города упали американские атомные бомбы, озаботилось не только человечество Земли. Об атомных взрывах стало известно на далекой планете Альва. Альвины однажды пережили атомное нападение с соседней планеты Рам; обеспокоенные взрывами на Земле, они посылают свою экспедицию на Луну — ближайший спутник Земли.

Советский космонавт Николай Стебельков прилетел на Луну, чтобы положить здесь начало созданию научной базы. Совсем с иной целью появился на Луне Дин Руис, сын президента «Атлантик-компани»…

Альвинам были известны планы милитаристов — использовать для войны космос. Этого нельзя было допустить: «желтое облако» — сила, разрушающая металлы, но безвредная для человека, готова была уничтожить на Земле все оружие, а заодно и достижения цивилизации.

Борьба за сохранение мира и цивилизации шла не только на Земле, но и на Луне. Поистине героический подвиг совершил советский космонавт. О судьбе Николая Стебелькова и Дина Руиса стало известно только через семнадцать лет, когда неожиданно у Земли появился искусственный спутник, запущенный альвинами. С этого и начинается роман, развивающийся дальше динамично и напряженно.

Не допустить войны, сохранить мир, цивилизацию — вот основная идея романа.

---

— Это был «Сириус», Инга Михайловна. Корабль Дина Руиса.

— Вы уверены?

— Я сфотографировал его. Взгляните на снимок. — Киджи достал фотокарточку из внутреннего кармана своей спортивной куртки.

Инга хорошо помнила по фотографиям в старых газетах и журналах советский космический корабль, который не вернулся на Землю. Этот, на снимке Киджи, отличался от корабля Стебелькова формой, особенно в носовой части, и имел стабилизаторы в виде треугольников.

— Да, это «Сириус», — сказала Инга, возвращая фотографию.

— «Сириус» перед полетом Руиса был так разрекламирован, что найти на Земле его снимок было нетрудно. Я сличил фотографии. Это он!

— И вы ни слова не написали об этом!

— Нет. Не написал и пока не напишу, — сказал Киджи, отведя в сторону темные глаза, в которых мелькнул недобрый рыжий огонек.

— Вы — индивидуалист, — упрекнула Инга.

— Может быть. Но в этом деле я иначе поступить не могу. Я не хочу сыграть на руку Руису. Если бы я сказал о «Сириусе» хоть слово в печати или по радио, он использовал бы его в своих целях: мой сын — борец за прогресс, рискнул полететь на помощь русскому парню и стал вечным спутником Солнца! Не верю, не могу и имею на это моральное право. Я однажды поспешил опубликовать статью, — Киджи показал рукой на журнал «Космос», лежавший у ног, — теперь спешить не буду. Семнадцать лет «Сириус» летает по орбите вокруг Солнца, теперь уже ничто не поможет Дину Руису, об этом и думать нечего… Найти «Сириус» в космосе невозможно, вторая случайная встреча мало вероятна. Я подожду публиковать этот снимок. Прошло семнадцать лет, пусть пройдет еще семь или семнадцать дней — это теперь дела не меняет. Пожалуй, меня легкомысленным не назовешь, правда?

— Да, — сказала Инга и добавила, — но, может быть, немножко жестоким.

— Этого я не боюсь, это мою совесть не потревожит. И тогда, — Киджи снова показал на журнал, — я не мог поступить без оснований. Но скоро я доведу начатое дело до конца — это мой святой долг. Руис едет к Шкубину не лечиться, их связывает давняя дружба. Я должен узнать, зачем понадобилась столь неотложная встреча.

Киджи взял пустые бутылки и одну за другой швырнул их в реку, первая ударилась о камень и разбилась, вторая, подпрыгивая, понеслась в бурном течении. Инга смотрела вдоль реки. Много интересного узнала она от Киджи. Пожалуй, он скорее добьется своей цели: из космоса ему ждать нечего, земные загадки разгадывать легче…

— Кто-то, как и мы, не знал, что тут делать, и разжег костер, — медленно проговорила Инга.

— Костер? Не может быть!

— Куча золы. Это было вечером или ночью…

Киджи встал рядом с ней. Шагах в пятидесяти на берегу среди зеленого разлива травы виднелось большое серое пятно.

— Очень похоже на золу, но… Дело в том, Инга Михайловна, что вы опять забыли, где находитесь. Крестьянин — хозяйчик этого луга — не позволит никому разжигать тут костер и уничтожать траву.

Они пошли прямо по траве, не думая о том, что скажет им хозяин луга.

Это была зола. Но откуда она взялась? Трава под ней не обгорела — костер тут не разжигали. Осмотревшись вокруг, Инга заметила, что в некоторых местах трава была припудрена такой же золой или пылью. Тонкий серый слой тянулся полосой к реке, и разноцветные камни в этой полосе словно поседели. А рядом, на перекатах бурлила вода, омывая камни, и они были чистые, смеющиеся. И за речкой, на том берегу, они блестели, смоченные брызгами, — белые, черные, оранжевые, синие, всех красок и оттенков.

— Послушайте, Лео, — обратилась Инга к своему спутнику. — Я согласна, что здешний крестьянин не разрешит раскладывать костер на своем участке земли и уничтожать траву. Но будет ли он сам носить сюда из дома золу и рассыпать вдоль берега? Видите, часть ворохом лежит на траве, часть рассеяна по камням.

— И это невероятно, — сказал Киджи. — Но почему именно зола! Это просто пыль.

— Дождя в этих местах давно не было?

— Давно. Вы видели по дороге деревья — они серые от пыли. Здесь, вблизи гор, часто вспыхивают ветровые вихри, они поднимают столбы пыли.

— Вы меня разочаровываете, — сказала Инга с сожалением.

— Ученые утверждают, — усмехнулся Киджи, — что в каждом кубическом сантиметре воздуха содержится до тысячи пылинок, и человек вдыхает их за сутки до шести миллиардов. Это ужасно!

— Ученые утверждают также, — в тон ему сказала Инга, — что в образовании столь большого количества пыли повинны и сгорающие в воздухе метеориты. На землю каждые сутки падают десятки тонн метеорного вещества в виде отдельных метеоритов и космической пыли.

— Этого я никак не подозревал. Хотелось бы знать… Впрочем, лучше не заикаться, а то вы опять приведете какой-нибудь пример из истории.

— В таком случае, помогите мне собрать вот этой пыли по щепотке из разных мест, а я буду делать пакеты.

— С удовольствием, — сказал Киджи. Чувствовалось, что он разочарован. Еще бы! Он повидал в жизни многое, изъездил всю землю, недавно побывал на Луне и Марсе, видел в космосе «Сириус», а тут — пыль! Что она, даже метеорная, может доказать?

5

Это была не просто пыль и не зола.

На другой день Инга отправила фототелеграмму профессору Новосельскому. В ней говорилось:

«Уважаемый Евгений Викторович!

Как и следовало ожидать, здесь никакого метеорита не обнаружено, и вообще поиски его прекращены повсеместно: считают глупым искать кусок небесного тела под ногами — многим он представляется непременно золотым. И считают неправдоподобным, чтобы золото оставалось под ногами долго. Метеорит мог упасть только на территорию частного землепользования, и хозяин, отлично знающий свой участок, непременно заметил бы его. Он сразу же огородил бы его и выгодно продал или потребовал бы страховое вознаграждение за попорченный посев, покос и т. п. Но подобных претензий в местное страховое агентство не поступало.

Вывод: данные радиолокационной станции верны, метеорита нет.

Мы нашли нечто вроде золы, рассыпанной среди луга и по берегу реки. Она занимала довольно большую площадь, но в двух местах лежала кучно. Первый анализ, произведенный самим профессором Дольцем, показал, что это не зола. Совершенно ясно, что вдали от населенных пунктов мы имели бы золу растительного топлива, однако в ней не оказалось ни малейшего присутствия калия, фосфора, кальция, магния или бора. Профессор не решился сказать что-то определенное, ссылаясь на отсутствие в своей лаборатории возможностей для более глубокого и разностороннего анализа. Он порекомендовал обратиться к другому ученому, который известен здесь больше как врач. Это — Валентин Юльевич Шкубин, отец его — выходец из России. В. Ю. Шкубин оказался любезен, он располагает большой собственной лабораторией с вполне современным оборудованием. Я задержусь здесь, чтобы выяснить, есть ли тут какая-нибудь связь с метеоритом.

Посылаю Вам почтой пять проб для анализа в лаборатории нашего института».

* * *

Выйдя из почтамта, Инга долго и без всякой цели ходила по городу. Профессор Дольц звонил Шкубину, и доктор сказал, что будет свободен только в четыре часа. Сейчас было два часа.

Люди обгоняли ее на тротуаре, спешили по своим делам, по улице проносились машины — это мешало думать. Инга улавливала обрывки разговора. Она знала немецкий язык. Его основательно пришлось подучить в университете, чтобы прочитать в подлиннике книгу Э. Хладни «О происхождении найденной Палласом железной массы и других подобных ей масс». На самом деле этот железный метеорит был найден в Сибири учителем Медведевым, который показал неземное железо русскому академику П. С. Палласу. А чешский ученый Хладни описал это железо в своей книге, изданной на немецком языке в Риге в 1794 году. С тех пор и зародилась новая область науки — метеоритика. Не прочитав в подлиннике этой книги, нельзя с полным правом называться ученым-метеоритиком.

Инга вошла в сквер. Под деревьями стояли узкие скользкие скамейки. Свободных мест было много — в эти часы людям не до отдыха.

Пепельный след на траве, которая не обгорела, — кто его оставил?

В воздухе, которым мы дышим, есть удивительный газ — аргон; его не много, и он словно бережет себя, не образует соединений, его атомы не улетают в межпланетное пространство. Бывает, аргон образуется при радиоактивном распаде калия в горных породах, но атомы его не гибнут. Следовательно одни и те же атомы аргона побывали в легких одного человека, другого, третьего, их вдыхали миллионы людей от первобытного общества и до наших дней.

«Я вдыхаю сейчас те же атомы аргона, — размышляла Инга, — которые побывали в легких у древних римлян, средневековых рыцарей, знаменитых поэтов и художников, у прототипов героинь и героев классических романов, которые мы и теперь читаем с таким волнением за их судьбы. Те же атомы аргона, которые сию секунду во мне, были „знакомы“ с великими людьми, имена которых будут жить вечно, как и эти атомы. Если бы они были наделены хоть какой-то памятью, я узнала бы о великих людях что-то новое, что осталось для нас тайной. И конечно легко было бы узнать, кто оставил пепельный след».