Андре де Нерсиа - ФЕЛИСИЯ, или Мои проказы (Félicia, ou Mes Fredaines, 1772)

• Название: ФЕЛИСИЯ, или Мои проказы (Félicia, ou Mes Fredaines, 1772)
• Автор: Андре де Нерсиа
• Издательство: «Крон-Пресс»
• Жанр: Европейская старинная литература
• Год: 2000
• ISBN: 5-232-01145-6

Андре-Робер де Нерсиа (Дижон, 1739 — Неаполь, 1800) талантливый французский писатель XVIII века. В первую очередь знаменит своими эротическими романами, во многом предвосхитившими сексуальную революцию ХХ века. Его эротика противостоит как мрачным, криминальным фантазиям маркиза де Сада, так и любовному коварству Шодерло де Лакло, религиозному чувству греховности плотских утех, романтическим «темным страстям». Пожалуй, никогда в мировой литературе не было писателя, который бы так открыто, легко и весело описывал то, что сейчас принято называть «радостью секса».

---

Глава XVIII. Как я сообщила графу то, что мы от него скрывали. О том, что с нами случилось. Первая встреча с милордом Сидни

Как только мы остались одни, граф заговорил:

— Наконец-то наступил роковой момент, когда будет решено, жить мне или умереть! Он вернулся, этот ужасный незнакомец, вечная преграда на пути моего счастья! Я не могу и не хочу скрывать от себя, что госпожа де Керландек любит милорда Сидни, и, если вы, прекрасная Фелисия, не употребите власть своего очарования и ума, чтобы отвратить англичанина от желания вернуть себе госпожу де Керландек, надежда на счастье, поддерживавшая во мне жизнь, уйдет навсегда….

Граф разрыдался, не удержались от слез и мы с Сильвиной.

— Дорогой граф, — сказала я, обращаясь к несчастному самым ласковым тоном, — воображаемое счастье воссоединения с госпожой де Керландек не должно быть главным предметом ваших желаний, не теперь! Прогоните прочь из сердца тоску и ревность. Сегодня судьба хочет исправить все причиненные вам несправедливости.

Граф слушал с жадным вниманием.

— Как? Какое счастье, о чем вы говорите, мадам?.. Какую надежду хотите мне подать?.. Разве со мной может случиться что-нибудь радостное? Нет, дорогая Фелисия, я не верю! Я могу стать счастливым, только если…

— Вы будете счастливы, милый граф, благодаря великому событию, и, если бы вам пришлось выбирать между рукой бесчувственной Керландек и безмерным счастьем, которое я вам предсказываю…

— Заканчивайте же, Фелисия, я умираю от нетерпения! Не дразните человека, которому, возможно, осталось жить всего несколько дней!

— Вы будете жить, граф! Ваш достойный отец…

— Мой отец?

— Этот человек, такой благородный и такой несчастный, оправдан благодаря признанию тех, кто его когда-то оклеветал. Вы будете удовлетворены, видя, как его памяти воздается должное, сможете гордиться своим происхождением и положением, вернетесь в общество…

То, чего мы так опасались, случилось. Волнение оказалось столь сильным, что граф потерял сознание. Весь дом кинулся ему на помощь. Графа перенесли в его комнату, но я не жалела о своем поступке: несчастный неизбежно должен был встретиться с милордом Сидни, и я не хотела, чтобы он, поддавшись бешеному темпераменту, затеял ссору с моим покровителем, она могла иметь трагические последствия. Я пролила на душу умирающего бальзам надежды и утешения, а волнение первых мгновений скоро пройдет.

Я отвратила воображение графа от роковых идей и предметов, которые раздували в его душе опасную ревность (Сильвина не осудила моего поведения). Врач, лечивший графа, сделал ему небольшое кровопускание, и больной спокойно заснул.

Наконец приехал милорд Сидни; он обнял меня, шепча нежные слова, я отвечала демонстративно холодно, опасаясь, как бы не пришлось позднее краснеть за свое коварство. Одним словом, я приняла Сидни совсем не так, как хотела моя искренне привязанная к нему душа, — а виной всему были мысли о маркизе.

Милорд не сумел скрыть изумления при виде изуродованного лица, Сильвины, что не ускользнуло от ее внимания.

— Признайтесь, милорд, — произнесла Сильвина, стараясь казаться безмятежной и даже веселой, — в другом месте вы не узнали бы меня при встрече? — Потом добавила с наивностью, которая самым странным образом уживается в женщинах со скрытностью: — Как счастлива эта маленькая сумасбродка! Она легко заплатила в детстве роковую подать, которая все отняла у меня!

Меня задела ревнивая фраза Сильвины, которая лишний раз подтвердила печальную истину: несмотря на самую искреннюю дружбу, изуродованная женщина не прощает ту, что сумела сохранить красоту.

Глава XIX. Глава короткая, но интересная

Милорд Сидни задержался у нас до вечера. Его дружеский тон совершенно меня успокоил, я обрела уверенность, и мы свободно поговорили обо всех делах, и даже о его последнем письме.

— Я вас достаточно хорошо знаю, — сказал он, — и потому не боюсь, что моя откровенность вызвала у вас неудовольствие. Я также думаю, дорогая Фелисия, что вы меня слишком уважаете, чтобы вообразить, будто, обретя Зейлу, я перестану чувствовать к вам привязанность. Я люблю эту женщину, но не стану с ней даже встречаться, если счастье жить с ней повлечет за собой утрату вашей дружбы. Я буду по-прежнему заботиться о вашем состоянии, я так богат, что смогу всегда содержать ваш дом на самую широкую ногу…

— Милорд, — прервала я его, — если вы действительно хотите, чтобы мы остались друзьями, прошу вас никогда больше не затрагивать эту тему. Мне ни к чему сохранять роскошь, она способна лишь навлечь на меня презрение, которым общество награждает женщин, живущих за счет своих прелестей. Я была очень молода и тщеславна, когда хотела блистать в свете, затмевая всех, но роскошь не нужна мне для счастья. Спокойная жизнь, избранное общество, достаток без излишеств, тихие удовольствия — вот что мне действительно необходимо. Я останусь жить в очаровательном доме, который вы мне великодушно подарили, но продам излишнее богатство — оно позволит мне достойно жить всю оставшуюся жизнь…

— Тем более, милорд, — вступила в разговор Сильвина, чью ревность успокоила моя благородная сдержанность, — что Фелисия однажды получит от меня в наследство все деньги, которыми я располагаю.

Милорд не пожелал ничего слушать и перевел разговор на своего несчастного соперника. Когда мы с Сильвиной пересказали ему все, что касалось графа, он заявил, что беды этого человека не могут помешать ему самому жениться на вдове де Керландека. Зейла родила от него двоих детей, о судьбе которых он, к несчастью, ничего не знал, она любила его, он был очень хорош собой, богат и совершенно здоров. Оставалось дождаться следующего дня и узнать мнение госпожи де Керландек.

В полночь милорд удалился, оставив меня совершенно спокойной. Сердце мое утешилось, и я с нетерпением ждала маркиза, горя желанием сообщить ему, что препятствие нашему счастью устранено. Едва я начала приводить себя в порядок к ночи, как появился мой самый нежный из любовников. Он выглядел как человек, перенесший тяжелую болезнь, его бледность и потухшие глаза потрясли нас с Терезой, но это новое Доказательство любви наполнило мою душу счастьем. Я поспешила загладить свою вину, и мы провели счастливые часы, лаская друг друга и произнося страстные клятвы. Маркиз, казалось, возрождался к жизни, слушая мой рассказ и проливая слезы радости. Тереза в своем углу тоже глотала слезы. Эта ночь стала одной из самых счастливых в моей жизни.

Глава XX. О деньгах. О том, как Тереза неожиданно заработала целое состояние

На следующий день я была ужасно удивлена, найдя на своем туалетном столике мешочек с тысячей луидоров. Тереза улыбалась: она не смогла утаить от меня, что деньги принесли вместе с горой очаровательных безделушек, среди которых была золотая коробочка с портретом милорда Сидни замечательной работы. Моей нескромной конфидентке было приказано спрятать где-нибудь деньги, чтобы я нашла их как бы случайно. Я покраснела, подумав, что милорд делает мне роскошные подарки в то время, как я изменяю ему самым решительным образом. На какое-то мгновение Мне захотелось отослать золото сэру Сидни, но здравый смысл подсказал, что, уступив странному искушению, я совершу ошибку, практически признавшись в новом романе. В голову мне пришла другая идея, гораздо менее опасная и очень заманчивая: я решила тайно передать деньги маркизу, который, как я знала, очень нуждался в средствах. Его слуги имели нескромность рассказать моим людям, что их хозяин уже много дней не бывает в обществе, поскольку не имеет возможности играть: он без конца проигрывал. Я ухватилась за этот предлог и, ловко изменив почерк, написала, что одна особа весьма сожалеет о том, что он перестал бывать в ее доме, и, понимая, что виной всему — неудачи в игре, прилагает к письму некоторую сумму денег, надеясь разделить с ним и успех, и несчастье будущих попыток испытать судьбу. В, письме содержалось требование не пытаться отыскать человека, оказывающего ему услугу.

На следующий день мой изумительный любовник, последовав моему примеру, придумал хитрый план, как разделить со мной полученные от неизвестного доброжелателя деньги: он написал, что приобрел несколько билетов лотереи и имел счастье выиграть тысячу луи, а потому просит меня принять половину. Его изобретательность не позволила мне отказаться от денег, тем более, что маркиз принял все необходимые меры, чтобы придать своей лжи правдоподобный вид.

Огромный выигрыш маркиза был обманом, а вот мадемуазель Тереза по прошествии нескольких дней действительно стала обладательницей большого куша, выиграв в лотерее Военной школы. Вот как это случилось.