Брайан Джейкс - Маттимео

• Название: Маттимео
• Автор: Брайан Джейкс
• Жанр: Научная Фантастика

---

Бегуны пронеслись, заканчивая второй круг по лужайке аббатства. Тэсс Черчмаус на целый хвост вырвалась вперед. Они поднажали, неистово пытаясь обойти друг друга, чтобы оказаться в первых рядах на заключительном круге.

Джон Черчмаус, радостно фыркая, задул в свисток.

- Она просто создана, чтобы бегать, моя маленькая Тэсс.

Маттимео мчался к ним через лужайку, на голове его красовался венок из водорослей, с которых еще стекала вода,

- Смотрите, что дали мне выдры, я победил, я победил! - выкрикивал он.

Гладкоструй, молодая сильная выдра, появился следом за Маттимео в окружении прочей молодежи. Он неуклюже плюхнулся на ступени, стряхивая с меха капли воды.

- Взвейся мои паруса! Он победил по-настоящему, Матиас. Три круга по пруду на бревне. Мне пришлось хорошенько выправить свой курс, чтобы не отстать от него.

Воин протянул Гладкострую флягу с сидром и потрепал сына по мокрой спине.

- Отлично, Матти. Но тебе бы следовало просушить свой венец, прежде чем носить его.

- Вздор! Боевой трофей! Каково? - запротестовал заяц Бэзил с набитым ртом, жуя паштет из летних овощей. - Носи его, мой юный друг, он был добыт в честном бою.

Из южного угла аббатства появился Тим Черчмаус с маленьким Ролло Полевкинсом, сидевшим у него на спине.

- Смотрите все, этот негодник только что взял первое место, опередив меня в беге в мешках.

Все громко рассмеялись, а Ролло запустил на бечевке маленького бумажного змея, которого ему вручила Василика в качестве приза. Бэзил посадил малыша к себе на колени, угостил его паштетом и дал отпить из кубка с сидром.

- Здорово, Ролло, пострел этакий. А ну-ка, послушаем, как ты споешь для старого дяди Бэза, каково?

Ролло охотно повиновался и запел детским басовитым голосом:

Сражайся с флаконом на пару с драконом,

И ящерку за щеку тресни по ящику,

Оседлай паука ради сидра глотка,

Ради ста-а-а-арого до-о-о-обр-р-ро-ого си-и-и-и-и-идр-р-р-р-р-ра-а-а-а!

Внезапно Бэзил опустил малыша с колен на ступеньки и вихрем взлетел на западный вал аббатства. Миссис Летти Полевкинс показалась из дверей привратного домика, где она складывала салфетки для праздничного стола, и торопливо направилась к лестнице.

- О-ох, гадкий вислоухий повеса! Попадись ты мне, я бы заставила тебя петь по-другому!

Бэзил стоял на вершине зубчатой стены, пытаясь объясниться с разъяренной матерью Ролло.

- Но мадам! Уверяю вас, парнишка сам сочиняет стихи. И весьма недурные, если угодно знать. Превосходные!

- Как вы смеете! Была бы я вашей матерью, отведали бы вы у меня розги!

- Упаси меня шкура! Если бы вы были моей матерью, я бы сам бросился с этой стены, чтобы избавить вас от хлопот.

Миссис Полевкинс с ледяным видом расправила свой фартук.

- И нечего зубоскалить, Амброзий, ты даже больше виноват, чем этот кролик на стене. Поди сюда, Ролло, сию же секунду!

Возмущенная мать подхватила свое чадо и поспешила прочь, выговаривая ему на ходу.

- Чтобы я больше не слышала, как ты поешь эти ужасные песенки! Попроси прощения за то, что расстроил свою маму.

Малыш Ролло на минуту задумался, затем бодро грянул новую песню:

Завалю я крота, клюв сверну воробью,

Крепкой острой стрелою я крысу убью

Ради я-а-а-агодной до-о-о-обр-р-ой нали-и-и-и-и-ивки-и-и-и-и!

Бэзил спустился по лестнице, бормоча себе под нос:

- До чего изобретательный этот маленький плут, надо запомнить тот стишок, как там было? "Ящиком шею сверну соловью"? Одаренный ведь, негодник! Жаль, что его не было с нами на привалах у нашей полевой кухни пятьдесят седьмого пехотного...

Мерно ударили колокола, и над лужайками полились звуки песни, исполняемой хором мышей:

Все братья и сестры, сходитесь для пира,

Столы угощеньем полны,

Отпразднуем ныне восьмой сезон мира

В Рэдволле, где мы рождены.

Под звон колокольный в ночи

Окрест наша песня звучи.

Споем песню эту мы звонче к рассвету,

Лишь солнце расправит лучи.

Нежные звуки разносились и таяли в теплом вечернем воздухе, и вся лесная братия вместе с обитателями Рэдволла поспешила занять свои места у стола на своем долгожданном празднике.

Такого торжества еще не бывало в Рэдволле!

Восемь длинных, положенных на козлы столов были расставлены широким восьмиугольником и покрыты тончайшим белым полотном, застеленным сверху желтоватыми плетеными ковриками из тростника. Искусно составленные цветочные композиции, украшавшие углы на стыках, наполняли воздух вечерними ароматами левкоя и роз, лютиков и анютиных глазок, жасмина, люпинов и папоротника. Все приборы были разложены и помечены ленточками с аккуратно написанными именами, ленточки служили одновременно и салфетками. Кувшины с нагретыми душистыми цветочными водицами испускали ароматный пар в ожидании, когда к ним протянутся разгоряченные лапы. Здесь не было главного стола или особо почетных мест, и самый скромный лесной житель мог оказаться рядом с самым прославленным: белки сидели локтем к локтю с мышами, выдры - хвост к хвосту с полевками, а кроты старались избежать тесного соприкосновения боком о бок с ежами. Все казалось замечательным, чего нельзя было сказать об угощении...

Оно было выше всяких похвал!

Салаты двенадцати сортов, от свекловичного до редисового, среди которых не были забыты и блюда из латука и прочие, приправленные фенхелем, листьями одуванчика, помидорами, зеленым луком и морковью, луком-пореем и кукурузой, всеми-всеми видами овощей, какие только можно было себе представить, нарезанными тонко и крупными ломтями, и мелко искрошенными, и положенными целиком. Вдобавок к ним поданы были сыры - красные, желтые и белые, разрезанные клиньями и внутри испещренные орехами, травами и яблочными дольками. Повсюду красовались караваи: маленькие румяные булочки, посыпанные душистыми зернами, длинные белые батоны с глазурью, булки из свежей муки первого обмолота, выпеченные в форме кукурузных початков, сдобные хлебцы, хлебцы с орехами, с различными приправами и нежные цветочные булочки для детей. Напитки были поданы в кувшинах и графинах, некоторые - в широких чашах, в которых плавали листики мяты, - октябрьский эль, парное молоко, черносмородиновое вино, земляничная наливка, ореховое пиво, шипучая настойка из малины, сливовый сок, чай из трав и холодный сидр.

Наконец, там были пирожные, торты, желе и сласти. Сдобные плюшки с малиной, черничные ватрушки, красносмородиновое желе, пирог аббата, фруктовый пирог, торт с сахарной глазурью, бисквитное печенье, миндальные вафли, сливки свежие и сливки взбитые, сливки с сахаром и жидкие сливки для чая, сливки с медом и сливочные драчены, колокольный пудинг мистера Черчмауса, шестислойный бисквитный торт миссис Полевкинс, привратницкий пирог Василики, сладкая дынная драчена сестры Розы, украшенная облитыми медом грушами, лесной пирог брата Руфуса с диким виноградом, политым айвовым и ореховым вареньем.

Всего и не перечесть...

Правило было одно - начинать с любого кушанья, какое душе угодно, и заканчивать, когда пожелаешь. Ни в чем здесь не было стеснения, и каждый должен был заботиться только о том, чтобы его соседи с обеих сторон отведали всякого блюда.

- Хе, Тэсс, попробуй горячих сладких каштанов.

- Спасибо, Матти. А вот, положи себе этих миндальных вафель с розовым кремом на концах. Я их сама только сегодня сочинила, и они превкусные.

- Ур-р, передайте мне этот бисквит, я очень люблю бисквит. Вур-р, что же вы, господин аббат, вы и кусочка не попробовали. Дайте я положу вам этот салат, и бутерброд с сырром, и немного пудинга-колокольни.

- О, э-э, сразу все вместе? Спасибо, Кротоначальник, это очень любезно. А ты отведал моего красностенно-смородинового пирога аббата Альфа?

- Лопни мои паруса! Мордальфус, это превосходное длинное названье для внушительных размеров торта, - отозвалась Винифред. - Хо, и вкус у него отменный. Передай нам сидру, дружище.

- Гм, гм, Бэзил, ты нынче что-то немногословен.

- М-м-м-м, хрум-м гр-рум-м. Действовать, приятель, вот что сейчас нужно. Гррм, н-ням н-ням, х-х-л-люп-бр-р!

- Попробуй моего лесного пирога, Матиас. Клянусь мехом, не Бэзил ли это там, за огромным блюдом с едой?

- Благодарю тебя, брат Руфус. Подлить еще орехового пива? Ха-ха, так и есть. Всякий раз, как его уши показываются над этой горой кушаний, он наваливает на нее сверху еще. О, друг мой, не сомневаюсь, что он выдохнется еще до конца вечера. Эй, Бэзил, держись и не отступай, старина.

- Гр-рм-м уф-ф, хрум-м. Прости, старина, мне тебя не слышно. Должно быть, моя старая боевая контузия, счш-ш бул-льк! А, нет, это ветка сельдерея застряла у меня в ухе. Как она только туда попала, хр-р-рупхр-р-руп, ур-рм-м-ф-ф!

Аббат поднялся и постучал по столу деревянным половником.

- Пожалуйста, тише. Милости просим, и дайте дорогу монаху Гуго с рыбой.

Карп был доставлен на низкой широкой тележке. Гуго никому бы не позволил помочь себе. Он с гордостью сам тянул и пихал рыбу до тех пор, пока не водрузил ее на стол. Обмахиваясь зажатым в хвосте щавелевым листом, он наконец перевел дух.