Елена Горелик - Закат империи

• Название: Закат империи
• Автор: Елена Горелик
• Жанр: Альтернативная история

---

Если он только жив.

Беспокойство оттеснило на второй план всё, даже согласие шевалье де Граммона принять под своё командование Континентальную эскадру, что в другое время, конечно же, стало бы событием номер один. Если Пётр погиб, сможет ли Софья вытянуть на себе огромный воз, именуемый Россией? Сможет ли она дать достойный отпор шведам, когда те неминуемо полезут "осваивать" соседнюю страну? Галка не могла сказать ни "да", ни "нет". И отчаянно сопротивлялась одолевавшему её страху: сейчас речь шла о действительно глобальных переменах в развитии этого мира.

"Нет, - думала она, загоняя свой страх куда подальше. - Он жив".

Находиться в каюте стало невыносимо: тут, в одиночестве, недолго и с ума сойти. Галка поднялась на мостик. Свежий ветер, наполнявший паруса "Гардарики", тут же растрепал её волосы.

- Курс норд-норд-ост, идём в крутом бейдевинде при ветре норд-ост, на левом траверзе остров Саона, - на мостике Джеймс всегда свято соблюдал субординацию, и при появлении капитана тут же доложил обстановку.

- Следовать вдоль побережья до мыса Энганьо… будь он неладен, - стальным голосом сказала Галка, сразу вспомнив богатый на события семьдесят третий год и то, как "Гардарику" тогда изрядно помотало по проливу Мона во время шторма.

- Эли, перестань себя изводить, - тихо проговорил Джеймс. - Очень многое в этом мире зависит не от тебя. Смирись.

- Джек, это не тот случай, - так же тихо ответила Галка, наблюдая за палубной работой. Боцман Мигель отличался от многих своих горластых коллег как раз тем, что редко повышал голос. Но матросы слушались его беспрекословно. - Слишком многое поставлено на карту.

- Сейчас ты ничего не можешь изменить.

- Остаётся только надеяться…

- Парус впереди по курсу! - донеслось с фор-марса.

Ветер сегодня был не очень сильный, и прошло не меньше часа, пока марсовой не опознал три почтовый барка под голландскими флагами. На грот-мачте головного подняли вымпел, означавший наличие важной почты и пассажиров до Сен-Доменга. На красно-белом флагмане республики подняли вымпел "Принимаем под защиту". Ничего необычного, так поступали и раньше. Три сторожевика и фрегат пошли прежним курсом, патрулировать побережье, а "Гардарика" возглавила строй голландцев, которым теперь уж точно нечего было бояться. Нарываться на драку с "Гардарикой" после всех известных фокусов её капитана не рисковали даже самые безбашенные джентльмены удачи с Ямайки, коих миссис Эшби в последнее время чихвостила с завидной регулярностью.

На головном барке снова подняли вымпел - на этот раз просьба принять шлюпку. "Гардарика", свернув паруса, остановилась, и через полчаса на борт флагмана пожаловали несколько человек - два голландца, с ними какой-то офицер и крепкий седой мужик, косая сажень в плечах, а при нём мальчик в голландском кафтане… Галка сразу его узнала, хоть никогда не видела портретов Петра в детском возрасте. Она помнила это лицо по гораздо более поздним портретам, где он был изображён взрослым мужчиной, императором. Тем самым императором, забавлявшим себя и шокировавшим страну "всепьянейшими соборами", набившим себе и России немало шишек, создавшим действительно правильную вещь - Табель о рангах - и в то же время превратившим в рабов миллионы подданных… И - вот он, десятилетний мальчик, даже не подозревающий, какая судьба его ждёт. Опальный царевич, фактически высланный своей сестрой из страны, чтобы не питал надежды её противников… Галка не заметила в его взгляде надменности, присущей коронованным особам. А то ведь даже незаконный сын короля Франции юный граф Вермандуа, никогда не видевший моря, но пожалованный коронованным отцом в адмиралы Франции, и тот задирал нос перед заслуженными боевыми офицерами. И отсутствие этой надменности внушало надежды на лучшее. "Значит, не успели ещё испортить мальчишку, - думала Галка, когда голландцы просили принять их на борт, ибо везут они в Сен-Доменг шкатулку с неким особо ценным содержимым. - Он ведь был третьим в очереди на трон, а значит, почти не имел шансов, пока братец Фёдор не умер. Потому матушка Наталья Кирилловна обращалась с ним как с сыном, а не как с малолетним царём, которым можно управлять. Очень хорошо. Даже лучше, чем я думала… Что ж, вот теперь точно всё в твоих руках, подруга. Ошибёшься - пожизненный расстрел на месте".

Наконец голландцы получили разрешение перенести свой "особо ценный груз" (оказавшийся на поверку испытываемым новоизобретением минхеера Гюйгенса - морским хронометром) на "Гардарику", и очередь представляться пришла уже седому мужику и мальчику. Мужик, сняв шапку и поклонившись, на неплохом голландском языке отрекомендовался Фёдором Дементьевым.

- Состою денщиком при Петре Михайлове, недоросле дворянском, определённом по повелению царя Ивана Алексеевича в учение, - добавил он. А мальчик, что самое интересное, с достоинством поклонился, когда его представили.

- По батюшке-то тебя как звать, Фёдор Дементьев? - спросила Галка по-русски. Её русский язык по понятным причинам несколько отличался от русского языка тех времён, но у неё всегда наготове было объяснение. Язык один, а диалектов много.

- Артемьев сын я, - Фёдор усмехнулся в бороду: похоже, не врут люди, что правит тут бабёнка русских кровей.

- Вот что, Артемьич, раз уж привёз…сего недоросля дворянского к нам в учение, знай - у юнг на наших кораблях денщиков не бывает, - спокойно проговорила Галка, краем глаза наблюдая за реакцией Петра. Мальчишка пока никакого недовольства не проявлял, скорее, наоборот - наверняка был рад избавиться от опеки навязанного ему человека. - Нянек - тоже. Так что или сам на службу поступай, или езжай себе с миром обратно.

- Но как же… А повеление царёво? - опешил Фёдор. - Да и не могу я на службу-то, и без того при деле!

- Я уж как-нибудь сама с этим разберусь. Иди с Богом… Иди, Артемьич, не зли моих людей, - с нажимом повторила Галка, заметив, что на шкафут подтягиваются матросы во главе с боцманом. - Порвут на тряпки, и пикнуть не успеешь.

- Да как же я покажусь обратно без Петруши! - взвыл Фёдор.

- Ладно. Придём в порт - решим, как поступить. А пока возвращайся на барк, Артемьич. Мы тут как-нибудь без тебя обойдёмся, - Галка давно поняла, что за субъекта прицепили на хвост юного царевича: опять "хороший человек из Тайной канцелярии". И заговорщически подмигнула мальчишке. А тот кусал губы, чтобы не рассмеяться. Может, и не держал он зла на сестрицу Софьюшку, но людей её явно не жаловал. - Всё, господа, - добавила она по-французски. - Время для визитов исчерпано. Через четверть часа поднимаем паруса.

- Что это?

- Бизань-ванты.

- А для чего они?

- Чтоб мачта нам на голову не упала. И ещё чтоб матросы могли на крюйс-салинг подняться.

- А это как называется?

- Флаг-фал.

- Это чтоб флаги поднимать, значит?

- И флаги, и вымпелы, - ответила Галка. - Правильно делаешь, что спрашиваешь, парень. Голова человеку на то и дана, чтобы ею думать, а не только шапку носить.

- Шапки тоже всякие бывают, - с вызовом ответил царевич. Видимо, накрутить насчёт шапки Мономаха его уже успели…

- Верно, - Галка не стала сходу нарываться на конфликт - искусство, которому Петру ещё предстоит долго учиться. - Но даже этих шапок нужно быть достойным. На пустой голове и корона будет сидеть как дурацкий колпак.

- Учиться-то поди нелегко, - вздохнул мальчик, молча согласившись с последним утверждением.

- Учиться всегда нелегко, парень, особенно если учишься полезному делу… Ладони-то уже в мозолях, - хохотнула мадам генерал, случайно заметив руки Петра. - Где нажил? Небось, на борту голландца упражнялся?

- Где нажил, там нажил, - дерзко ответил мальчишка, пряча руки за спину. - То моё дело.

- Юнга Михайлов, - не повышая голоса, но с явственно прозвеневшей стальной ноткой проговорила мадам генерал. - Если вы изволите дерзить капитану, у вас для этого должны быть веские основания. Либо предъявите их, либо примите положенное наказание за беспричинное нарушение субординации. Вам ясно?

- Ясно, - процедил сквозь зубы упрямый мальчишка. Ох, и не любит же он подчиняться…

- На корабле может быть только один капитан, парень. Запомни раз и навсегда.

Один из шкотов грот-брамселя вдруг дал слабину: видать, плохо закрепили. Здоровенный парус захлопал выпроставшимся краем, заплескался на ветру.

- Гаспар, мать твою! У тебя что, руки из задницы растут? - во всю глотку, не утратившую с годами ни капли своей мощи, заорала Галка. Она не хуже боцмана знала, кому в этой вахте было поручено крепить шкоты. А в следующий миг, словно приняв какое-то решение, вдруг обратилась к мальчишке: - Узлы вязать умеешь?

- Научили, - ответил тот.

- Ну-ка покажи вон тому безрукому, как надо шкоты крепить!

Гаспар, четырнадцатилетний юнга, обиженно шмыгнул носом, но смолчал: ничего не попишешь, сам виноват. А мальчишка-московит, несмотря на свои десять…вернее, без двух месяцев одиннадцать лет, ростом почти его догнавший, на удивление ловко захлестнул пойманный матросами шкот за кофель-нагель и столь же ловко закрепил его хитрым узлом… Когда Петруша обернулся, в его глазах светилась даже не радость - истинное счастье. Он что-то сделал, и сделал лучше других!… Галке всё стало ясно. По крайней мере, насчёт этого мальчика. Первый император России действительно вкладывал в то, что делал, всю душу без остатка. Причём, безразлично, что именно он делал - вязал узлы, стриг бороды, махал топором или развлекался. "Да, тяжело с ним будет, - подумала капитан "Гардарики", сдержанно похвалив юнгу Михайлова за отличную работу. - Контролировать свою силищу он научится, не вопрос. Морская наука и не из таких спесь вышибала, а Мигель умеет салаг строить. Но самое сложное как всегда состоит в выборе цели и путей к ней. С целью у Петра Алексеича был полный ажур, вот с путями…"