Игорь Дручин - Хрупкое время Ауэны. Сборник научно-фантастических произведений

• Название: Хрупкое время Ауэны. Сборник научно-фантастических произведений
• Автор: Игорь Дручин
• Издательство: Чувашское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: ISBN 5-7670-0240-1

Имя Игоря Дручина хорошо известно читателю. При увлекательном сюжете его произведения содержат много фактического, научного материала. Основная мысль нового сборника писателя-фантаста — наука и технический прогресс должны служить человечеству.

---

По тому, как загорелись ее глаза, он понял, что ее можно было и не спрашивать. Но вспышка радости и гордости у нее тут же сменилась смятением.

— Ой, Куанг! Мне страшно. А вдруг я не смогу? Или ошибусь?

— Сможешь! — улыбнулся ее страхам Куанг. — А от ошибки никто не пострадает. Для того и предусмотрено два человека и две машины, чтобы исключить ошибки, если они появятся.

— Тогда я согласна! Только мне еще надо многому научиться.

Она была необыкновенно хороша в своем смущении перед будущим, и Куанг подумал, что напрасно он поторопился назвать У Киу своей женой. Что в ней, кроме красивой внешности? Ни душевного тепла, ни искренности, ни этой трогательной наивности, не говоря уже о заботливости и постоянной готовности помочь ему хоть в чем-нибудь… Он ласково сжал ее руку и ощутил трепет пальцев, но тотчас девушка осторожно освободила руку.

— Куанг, а почему ты не берешь с собой У Киу?

— У Киу, — тяжело вздохнул он, возвращаясь к действительности; — У Киу — земная женщина. Ей этого не понять, да она и не стремится…

— Я не о том, — перебила Ин Куана. — Ведь, если мы будем летать вместе, мы… я…

— Ты хочешь сказать, что мы уже не сможем быть друг без друга?

Она потупилась.

— Да, Куанг. Я тебя очень люблю… И всегда любила… — Куанг промолчал. Все оказывается проще, чем думал он. Она не столько беспокоилась о нем, сколько о себе! А может, он не прав? Любящее сердце — вещее! Она ведь не заботилась о том, что он может о ней подумать. Просто пришла к нему в самый трудный момент…

— И потому ты так легко переступила…

— Нет, Куанг, нет! — она возмущенно затрясла головой, потом подняла на него свои большие, ясные глаза. — Тебе тогда было плохо. Очень плохо, Куанг.

Краска стыда и нежности залила лицо Куанга. И это для него, привыкшего управлять собой и своими чувствами, оказалось неожиданным откровением. Он приложил ее маленькую руку к пылающей щеке.

— Ты видишь, мне стыдно, что я о тебе плохо подумал. Мне тогда действительно было очень плохо. Только ты и твоя любовь спасли меня.

Он отпустил ее руку.

— У Киу так бы никогда не поступила. Она прежде всего думает о себе. Я не знаю, как будет дальше. Я не могу себе позволить оставить корабль и вернуться к земным делам, пока есть малейшая надежда спасти хотя бы часть людей с нашей Ауэны… Я не могу так сразу решить, с кем мне лучше, с тобой или У Киу. Давай оставим все как есть, ничего не предрешая… У нас с тобой будет не очень веселая жизнь, но давай думать в первую очередь о тех, кто нуждается в спасении…

— Прости, Куанг. Я никогда больше не буду об этом напоминать. Пусть все будет, как будет. Но я женщина, и если… будет ребенок, как я могу сказать, кто его отец?

— Не беспокойся, Ин Куана. Я скажу всем, что ты мне жена.

— Но ведь нет такого закона, чтобы было две жены?

— Значит, будет, Ин Куана! Или будет другой закон, по которому муж сможет оставить первую жену, если он ее разлюбил. Создавая новое общество свободных и равных, мы должны предусмотреть право людей и на это. Любовь тоже должна быть свободной.

— Но тогда и женщина должна иметь такое же право;

— Конечно, Ин Куана.

Она покачала головой.

— Ты такое говоришь… Наши никогда не согласятся.

— Кто это — наши?

— Верховные. Они и так косятся на меня. Нехорошо так, недобро. Они ведь все понимают, да мы с тобой и не скрываем своих чувств.

— Действительно, не скрываем! — засмеялся Куанг. — Но ты несколько преувеличиваешь роль жрецов. До сих пор они были всего лишь пассажирами в нашей жизни. Пусть уважаемыми, но… пассажирами! В новой жизни им придется работать наравне с другими. Они должны будут учить и воспитывать всех детей нового общества. Всех, а не только своих, как они делали раньше!

— Ты плохо о них говоришь, Куанг. А ведь они тебя воспитали. И отец твой — тоже верховный.

— Мой отец… — он вздохнул, вспоминая прощанье. — Отец не от мира сего и мало похож на остальных. Он всегда был увлечен наукой и знаниями богов, отстраняясь от всего, что мешало ему заниматься. Борьба за власть, подсиживание, дрязги его не касались. Он большой труженик и готов делиться своими познаниями с каждым. Не его вина, что к высшим циклам учебы допускались лишь дети верховных… Да и сейчас, перед лицом грозной опасности, нависшей над Ауэной, перед лицом жизни и смерти, по существу, он оказался выше всего мелочного и наносного. Ему по жребию досталось место на корабле. Он уступил его АО Топангу, потому что понимал: там, на другой планете, все придется начинать заново и кому-то нужно создавать календарь и определять время. Я предложил отцу место в своей каюте, он отказался и попросил увезти тебя…

— Я не знала… — Ин Куана готова была заплакать от стыда, что она заняла чужое место, и от обиды, что ее обманули. — Он уговорил меня присмотреть за тобой. Сказал, что ты очень устал и плохо выглядишь…

— Вот видишь, — сказал Куанг, проникаясь уважением к житейской мудрости отца, инстинктивно почувствовавшего надвигающийся стресс в психике сына, и, переполняясь сыновней гордостью за лучшие человеческие его качества, пояснил: — В этом весь отец! Но он не обманул тебя. Он скорее перехитрил меня. В следующий раз, — глаза Куанга решительно блеснули, — я заберу его вместе с книгами богов, раз он не может с ними расстаться!

Теперь большую часть времени они проводили в рубке.

Ин Куана старательно запоминала все особенности расчета различных орбит на трассе полёта и уже свободно решала задачи на каждый отрезок пути со всеми поправками. Куанг неторопливо вводил ее в круг других обязанностей штурмана, но когда корабль вышел на орбиту Сооны, он отослал Ин Куану в каюту и вызвал Таяра. Не так просто оказалось обнаружить место первой посадки, потом пришлось несколько раз корректировать посадочную орбиту. На родной планете Куанг чувствовал себя увереннее, а здесь невесть откуда возникло беспокойство, которое всегда, он знал это по опыту, было у него предвестником опасности, поэтому присутствие Таяра с его быстрой реакцией он считал необходимым для точной посадки. Однако Таяр, хотя и отошел за месяц полета, по-прежнему выглядел вялым и безразличным.

— Таяр! Пошли на посадку! Внимание!

Неожиданная команда вывела инженера из сомнамбулического состояния. Он вздрогнул, глянул на приборы, в иллюминатор, и Куанг увидел вдруг прежнего Иуза Таяра, с присущей только ему четкостью движений, собранного и предельно внимательного.

— Проходим океан. Высота в норме.

Куанг не отрывался от приборов, и едва высота начала уменьшаться по сравнению с расчетной, он включил автоматический корректор. Таяр мгновенно выключил его.

— Не надо коррекции, Главный. Мы можем опять пере лететь. Расхождение по высоте за счет рельефа. По отраженному лучу от места посадки прибор показывает расчетную высоту.

Куанг глянул в иллюминатор и кивнул головой. Действительно, гряда высоких гор, которую они проходили, должна была сказаться на высоте по локатору, в то время как лазерный луч давал иную информацию. Только вблизи поверхности они внесли небольшую поправку, чтобы подтянуть корабль ближе к воде.

— С благополучным прибытием, Таяр.

— Спасибо, Главный. Только мне сдается, оно не совсем благополучное. Что-то здесь переменилось.

Он извлек снятые с высоты планы и сравнил.

— Ага, вот что! Мы сели ближе к лагерю. Тем лучше! Я возьму электромобиль и съезжу в поселок, пусть приезжают разгружать.

— Не торопись, Таяр. Ты же знаешь, надо акклиматизироваться. Воздух здесь слишком разрежен.

— Пустяки, Главный. Я хорошо переношу здешние условия. Климат корабля мне более вреден.

— Эх, Таяр, Таяр… — Куанг посмотрел на него укоризненно. — Ну пусть твое желание будет исполнено. Возьми для связи станцию. Поставишь ее в своем доме. Будешь выполнять роль поста наведения.

Таяр уехал. Куанг разрешил прогулку не более двух ун для экипажа и одного для пассажиров, но и этого оказалось много. Все вернулись с прогулки раньше времени. Ин Куана чувствовала себя неважно и, откинув спинку кресла, устроилась в нем полулежа. Вспыхнул сигнал связи. Таяр добрался до поселка быстро, но и на нем сказывался разреженный воздух.

— Ты прав, Главный. Привыкать надо постепенно. Я вернусь на корабль, пока не приду в норму. Машину придется оставить. Сам я не дотяну. У Киу собирается к тебе с отцом. Приеду с ними.

Куанг повернулся к Ин Куане.

— Придется тебе перебраться в рубку. Если они не останутся, я тебя позову.

Ур Атан прибыл не в духе. Даже не поздоровавшись, он направился к бару с напитками и нацедил себе половину чаши «Веселого айчи». Проглотив бодрящий напиток единым духом, он уселся в кресло.

— Плохи наши дела, Куанг. Заварил ты кашу с этим обществом равных. Они теперь никого не признают: ни меня, ни тебя. Они построили дом для жрецов, теперь строят дома для себя, а меня и твоей жены будто не существует!