Лола Екшибарова - Путь

• Название: Путь
• Автор: Лола Екшибарова
• Жанр: Фэнтези

Одним не слишком прекрасным утром девушка просыпается в совершенно незнакомом мире, лишенная памяти, не знающая даже собственного имени. Ей предстоит пройти через множество испытаний, чтобы найти себя и собственное предназначение, любить и жертвовать любовью, обретать и терять друзей.

Так и хочется назвать это женским романом в фэнтезийных декорациях:) Впрочем, на мой скромный вкус, роман хорошо написан, достаточно интересен и заслуживает внимания. Подозреваю, что любители крутого экшн сочтут его слишком затянутым: повествование развивается довольно медленно, очень много внимания уделяется душевной эволюции героев, развитию их отношений. Автор впускает читателя в огромный мир, полный сложностей и противоречий: бессмертные эйльфлёр, что кажутся застывшими и равнодушно-жестокими в своем совершенстве, мастеровитые гномы, бродяги-Охотники, раз за разом улаживающие конфликты между расами, обыкновенные люди… слишком велики различия, слишком сильны застарелые обиды и предрассудки. И куда бы ни направлялась героиня, ей не удается вырваться из войн и противоречий этого мира.

---

Осталось выиграть поединок с усталостью, не утонуть от судорог в вонючей луже. А вылезти не удавалось. От той дряни, что попала в рот, поднималась удушающая тошнота.

Затмив меркнущие вечерние лучи, сверху слетел Геллен. На грани возможного перепрыгнул ближе ко мне. Легко балансируя на вертлявых скользких плавунах, протянул руку.

В очередной раз окунувшись, подумала, что эльфы иногда приходят вовремя.

— Два перелома правой кисти, скорее всего, сломаны несколько ребер, и два рваных укуса у ключицы * клюв у этой твари был, что ли? — неглубокие, но возможно отравление. — Безжалостно перечислил Клейль, отходя.

После того, как меня привел в чувство бесцеремонно вылитый сверху каскад воды, - к счастью, чистой! - так и не смогла произнести ни слова: зубов не разжимала, боялась, что вылетят.

— Ну! — Требовательно произнес Геллен, стоя надо мной в позе памятника. — Что молчишь? У тебя ведь всегда найдется, что сказать.

«Спасибо тебе». Закрыла глаза, отчасти из-за набившегося в них песка, отчасти из-за странного чувства неловкости.

— Почему, ну почему не крикнула нам? — Вопросил Геллен пространство.

Потому. Спесь — заболевание заразное, Геллен. А теперь оставь меня, прошу не в шутку. Мне очень плохо…

* * *

Подняться просто посидеть у костра, я смогла лишь к вечеру следующего за мокрым приключением дня, о том, что бы идти куда бы то ни было в ближайшее время, не приходилось и думать. Клейль наложил повязку на ранки у плеча, приносил отвары, некоторые — гадкие, многие — просто отвратительные на вкус; если пыталась отказаться, силой вливал их мне в рот, не забыв перед тем вежливо извиниться. Геллен с нескрываемым удовольствием помогал пичкать меня гадостью. Ничего не могла есть, рвало от пищи и просто так.

Как только смогла самостоятельно пройти несколько шагов, попросила теплой воды. Эльфы тут же нагнули пару тонких деревьев, натянули полотнища плащей, притащили котелки с горячей и холодной водой. Краснея непонятно за что, ушла в импровизированную купальню. Сверху, через высокий край, немного погодя перекинули плащ, чистую рубашку, в которой я просто потерялась, и пару широких бинтов.

Тронутая искренней заботой, приняла предложенное с благодарностью, перетянулась бинтами туго, на сколько смогла. Чистые волосы вернули хорошее настроение, плотная повязка зафиксировала ребра, частично сняла боль, возможность скинуть колом стоящую от грязи одежду принесла нечто вроде счастья. Замотавшись до горла в плащ, спустилась к реке, возилась долго, с остервенением отстирывая пятна. Назад меня притащил Геллен, безоговорочно отобрав мокрый костюм, ловко развесил по ближайшим кустам.

— Еще простудишься. — Резонно пояснял на возмущенные попытки вернуться к прерванному занятию. — Хватит, до дыр, гляди, дотрешь.

Укутавшись в огромный плащ, уснула впервые без тошноты. Утром, позавтракав, поняла: всё нормально. С отравлением покончено. С переломами было сложнее, кисть, правда, слушалась неплохо, со временем все могло бы наладиться, но правый бок болел нестерпимо. Попеременно кидало то в жар, то в озноб, эльфийские отвары помогали не очень.

Эльфы категорически возражали против вероятности двигаться дальше. Не в силах идти самостоятельно, понимая невозможность переспорить упрямцев, сдалась. Просиживала дни у костра, несмотря на то, что стояло лето, часто ощущала холод. Компанию мне обычно составляли Геллен либо Фрейнир, остальные разбредались по лесу на целые дни, находя для себя занятие в любой ситуации.

Фрейнир при более близком знакомстве оказался очень мил. Деятельный романтик, поэт, просто рисковый парень, он умел непередаваемо смешить, не прибегая к специальным трюкам. В его пересказе трагедии становились занимательными приключениями, а обыденные происшествия * сказкой. Из его поэтических зарисовок я узнала про жизнь эйльфлёр много больше, чем из баллад, слышанных в Мерцающих Дворцах.

С Гелленом отношения складывались не так просто. Именно в нем присутствовал нетипичный для эльфов сарказм, граничащий с издевкой. В его лице обрела достойного противника, изощряясь в остроумии долгими днями; получала часто по больным местам, злилась безмерно, но помнила: именно ему я обязана жизнью уже не раз. Как все сложно сплетается в мире!

Но он же бывал и интереснейшим собеседником. Обычно эйльфлёр редко разговаривают со смертными, в лучшем случае общение выливается в красивый монолог. А с Гелленом у нас получалась беседа, то есть не выслушивание твердых неоспоримых истин, а именно обмен мыслями, в тот момент, и по тому поводу, что интересовал сейчас.

Как-то рискнула задать прямые вопросы, на удивление, получила прямые ответы. Зачем он сам здесь, на материке, если его дом в Запретном Лесу? 

— Меня вызвала принцесса Эрриль по одному делу. 

— Дело связано со мной? 

— Частично. 

— Как отнеслись остальные к участию Эллорна и Лирриль в войне с Серыми? 

— Неоднозначно, но с пониманием. 

— Как относятся ко мне? 

— Так же. 

— Почему пощадили тогда, в Волчьем Излоге? 

— Принц Эллорн запретил. 

— Когда?.. — Еще когда привел тебя в Зачаровень. 

— Но я-то отказалась от покровительства! 

— А он от тебя не отказался. 

— То есть, он объявил меня своей собственностью? 

— Да. 

— Ладно. А после, с южанами, — по той же причине?.. 

— Д-да. 

— Ты отпустил тогда не только меня, эльф. Что тебя остановило, не сострадание же, в самом деле? 

— О, нет! Но отвечать не буду. 

— Зачем сейчас преследуете? 

— Следуем, а не преследуем. Охраняем. 

— Кто приказал? 

— Король Эманель. 

— С ума сойти! Ему-то я зачем понадобилась? 

— Не могу ответить. 

— Не знаешь?.. 

— Не могу. 

— А почему столь пестрый состав?.. 

— То есть?.. 

— Три рода, как я насчитала. 

— Четыре. Каждый когда-то сталкивался с тобой. Так решил Король, нам ты понятнее, Элирен. 

— Я не помню принца. 

— Он из Зачаровня, из рода Короля Эманеля. И он тебя помнит. — Так сказать, официальный представитель? — Без «так сказать». Официальный представитель. 

— Эльфы действительно хотят уйти, или ждут Иринон по привычке? — Действительно хотим. Мы закрепились здесь, но плохо вписываемся в законы этого мира. 

— Значит, если сейчас я решу вернуться в Зачаровень, меня примут радушно?

— Реши вернуться, Элирен. — Попросил Геллен неожиданно мягко. — Ты не пожалеешь, поверь.

Нет, Геллен. Мой путь в другую сторону.

Пожав плечами, эльф ушел, невежливо оставив меня одну, и даже для видимости не извинился.

* * *

Прошло около десяти дней, когда почувствовала: смогу идти. Эльф в зеленом, выслушав терпеливо меня, Клейля и Геллена, решил: еще два дня, а дальше — как сама знаю. Раньше не отпустят, если понадобится, применят силу. Естественно, лишь для моей пользы.

Разозлившись из-за задержки, выискивала возможность поругаться с Гелленом, угадывая именно в нем виновника отсрочки. Остаться один на один не удавалось, постоянно кто-то присутствовал рядом, а утром второго дня к лагерю вдруг вышло десятка четыре эльфов, усталых до засыпания на ходу. Меня тут же мобилизовали на грязные очистительно-нарезательно-потрошительные работы, участие во всеобщей суматохе частично вернуло хорошее настроение. И тут подвернулся Геллен.

— Для чего тебе задержка? — Спросила в упор, жестко подавляя мысленное сопротивление. Не очень красивый поступок с моей стороны, я знала, что в невидимом поле сильнее. У эльфа даже крылья носа побелели, но он не сдавался; не в силах всерьез бить слабого, я отступила, освобождая ментал.

— Чего ты ждешь? — Повторила вопрос, теряя терпение. Геллен тяжело вздохнул, правильно оценив ситуацию, но дразнить больше не стал, полез за пазуху.

— Ждал. Вот чего. — Бросил мне на колени сверток.

Платок Росни. Золотой дракон заглатывает свой хвост. И странный орнамент по краю…

Значит, они живы.

— Геллен, кто его принес?

Эльф молчал, сосредоточенно помешивая нечто в котелке. Я не торопила.

— Наши принесли. Сегодня. Если хочешь, можешь расспросить их вечером. Только, прошу, не сейчас, ладно? Они устали, пусть выспятся. Я сам всё расскажу.

— Эйльфлёр, — Предостерегающе произнесла, услышав в голосе хорошо знакомые ноты. — Оставь свои выкрутасы. Твое сладкозвучие действует в весьма ограниченных порциях, и на сегодня лимит исчерпан. Будешь врать, разговора не выйдет.

Ясные синие глаза раскрылись в пол-лица, выражая максимальную степень искренности.

— Я не буду лгать, Элирен. После падения Башен некоторые из наших решили перебраться сюда, на материк, в Зачаровень. Ты должна помнить, где это… — От вернувшегося воспоминания в горле встал комок, который я никак не могла проглотить. Я помнила, и кивнула. — Некоторое время оставшиеся на острове не имели вестей от них. Даже не знали, добрался ли кто до берега. Потом случилась эта заварушка с гномами, и Охотники разослали призыв, — ты была тому свидетелем. Как раз в это время и меня вызвали сюда. Когда слухи про Брадд дошли до острова, Охотники рассказали живущим там эйльфлёр обо всем, что произошло: и про Долину поющих рек, и… про Копильни. Королевский Дом принял решение вмешаться. Неделю назад те, что спят сейчас там, у костра, пришли в Копильни, разогнали банду и вывели всех, кто захотел уйти. Дальше я не буду рассказывать, подробностей не знаю. Но закончилось всё хорошо.