Наталья Иртенина - Я – это ты

• Название: Я – это ты
• Автор: Наталья Иртенина
• Жанр: Научная Фантастика

В шестом тысячелетии нашей эры исчезла машина времени. И объявилась в самом начале третьей тысячи лет. Вернуться назад она не может. Зато может многое другое. Потому что она ко всему прочему – искусственный разум. Вместе с ней в нашем времени «застрял» бессмертный – человек будущего. Им предстоит налаживать отношения с простыми смертными, а заодно решить и кое-какие проблемы своего «мира послезавтрашнего»...

---

Теперь-то я знаю, что думать так было в высшей степени наивно. Тем более имея в виду мои планы по отношению к ней. Ы был прав. Если мне предстоит здесь жить, а именно это мне и предстоит… В общем мои планы были довольно смутными. Все, чем я располагал на тот момент, – это то, что она как будто пробуждала во мне давно забытое… родовое… патриархальное?… нечто вроде… мужская обремененность?… нет… ответственность?… словом, какая-то архаика, точнее не могу сказать.

Я так ждал этого момента, что прохлопал самое интересное – как она обнаруживает себя в этой каше проводов, обнаженной, в окружении малюток кси-лекарей. Это было замечательно – но осталось лишь в моем воображении (сводник модуль не догадался зафиксировать на куб и вообще молчал как рыба). Такой она и предстала передо мной – совершенно нагая, длинные светлые волосы безуспешно пытаются спрятать грудь, на лице – дивная эклектика чувств. Она была видением, совершенно фантастическим и испуганным своим собственным появлением. Точно так же, очевидно, в ее глазах выглядел я – пришелец из какого-нибудь здешнего фантастического фильма, обалдевший от смешения пластов реальности. Ы не позаботился предупредить меня о ее приближении (безусловно, вся сцена была спланирована этой жестянкой, наделенной разумом).

– Где я? – хмуро спросила она, озираясь. – Где мои шмотки?

– Вы у меня в гостях, – ответил я. – У вас были сломаны два ребра и нога и разорвано легкое. Вы помните, что с вами произошло?

– Где моя одежда? – снова спросила она, требовательнее. При этом смотрела на меня очень и очень пристально.

– Боюсь, ваши брюки и куртка пострадали. Врачи иногда так неуклюжи с тем, что мешает им исполнять свой долг. Сейчас я что-нибудь подберу.

Я оставил ее и направился к н-конструктору. Экий разиня, думал я по пути, ай-яй-яй, не догадался заранее сделать для нее одежду. Так волнительно – поджидать явления нагой феи древних сказок, что даже в голову не пришло – может, она не захочет расхаживать в естественном виде? Однако это должно быть что-то невесомое, решил я. Тройной слой ткани-паутины, пожалуй, сойдет, платье, драпир, сандалеты, ну и все остальное. Ы заглаживал вину, присочиняя к наряду что-то свое и настраивая конструктор.

Через пятнадцать минут я вернулся в центросектор с охапкой в руках. Девушка сидела, вжавшись в угол дивана, и смотрела на все большими глазами. Я свалил ворох перед ней и предложил облачиться. Она воззрилась удивленно на паутину, подцепила пальцем и долго рассматривала.

– И как это носят? – спросила она наконец.

– Надевают и носят, – сказал я. – Это очень просто.

Она посмотрела на меня, и я догадался, что нужно отвернуться.

– Ну а ты кто? – продолжала она спрашивать, шелестя тканью за моей спиной. – Инопланетянин? Прилетел на этой штуке и похитил меня для опытов?

– Вовсе нет. Что за галиматья. – Я даже удивился. – Я землянин. Как и ты.

– Ну да. А это, значит, секретная военная лаборатория, использующая девушек в качестве… Хм, интересно, в каком качестве? Зачем я вам понадобилась? Все, можешь поворачиваться.

Я повернулся и обалдел уже во второй раз за последние полчаса. Это… такое… в общем было потрясающе. Тру-ля-ля, обвал в горах и долгое эхо воспоминаний. Определенно, этот мир щедро поделился со мной самым лучшим, что у него было. Трудно даже описать это… потому не буду. Ых! – это все, что мы с хрондулетом могли сказать в ту минуту.

– Фея! – выпалил я наконец и плюхнулся в кресло. Потом велел Ы прислать чего-нибудь выпить и съесть.

– Кто это – Ы? – Она снова посмотрела по сторонам. – Что за идиотское…

– Это мой приятель, – поспешил я замять непреднамеренное оскорбление искусственного разума. Очень много о себе мнящего разума. – Он в некотором смысле не человек. Он – модуль.

– Да? И где прячется этот модуль?… О-о! Что это за фишка?

По воздуху к ней плыло большое блюдо с бокалом коктейля и ломтиками сухого прессованного мяса.

– Да будет позволено мне вмешаться, я, барышня, не прячусь, – встрял Ы.

– Это точно, – подтвердил я. – Ему было бы трудно тут спрятаться. Все, что ты видишь вокруг, – это он и есть. Ы – мой корабль.

Это произвело впечатление. Она взяла бокал и отпила немного.

– Вкусная штука. И после всего этого, – она повела рукой вокруг, – ты будешь врать, что не инопланетянин? У нас нет таких… таких Ы!

– Благодарю, – отозвался Ы, сочтя это за комплимент.

– Видишь ли, – начал я, – Ы – это не совсем космолет. То есть это не основная его функция. Это… как бы сказать… по-вашему это машина времени.

Она отпила еще и наклонила голову набок. Я откровенно любовался отблесками мысли на ее лице. Но то, что она сказала затем, поставило меня в тупик.

– Докажи, – потребовала она.

Я и не предполагал, что женщины в этом времени столь прагматичны.

– Все доказательства остались в будущем, – вздохнул я. – Здесь только я и Ы, даже компрессор потерялся где-то в дороге. Но, пожалуй, это все равно, что ты будешь думать обо мне – инопланетянин я или человек начала пятого тысячелетия.

– Вообще-то да. Стильно у тебя тут эти тарелки с едой летают, – говорила она, набивая рот. – Такое ощущение, будто я год ничего не ела.

– Ускоренный процесс тканеобразования, большой энергетический расход, это естественно.

– У меня правда были сломаны кости? – Она ощупала себя. – Я бы не сказала. Сколько же времени ты меня лечил?

– Трое с половиной суток.

Она присвистнула.

– Хотелось бы верить. А как я здесь оказалась?

– Я тебя нашел. На дороге в миле отсюда. Ты и тот человек, вы разбились на этой вашей двухколесной таратайке.

Она напряглась.

– Олег. Где он?

– Он умер. Сломал шею.

Она вся сразу поникла и прижала кулаки к лицу.

– Господи. Это все из-за меня. Почему я тоже не сломала себе шею?

– Что это было? – спросил я. – Игра? В догонялки? По-моему, для вас это должно быть очень опасно. С такой неразвитой техникой…

– Я разозлилась на него и решила уйти. Насовсем. Взяла его мотоцикл, он научил меня ездить на нем. Со злости взяла, решила, что брошу где-нибудь. Он и его приятель услышали. Поехали за мной. Черт, что же я сделала, идиотка несчастная!

– Ты испытываешь боль из-за чьей-то смерти? – удивился я. – Почему?

Она посмотрела на меня с какой-то непонятной жалостью.

– А вы там, в вашем будущем, не плачете по своим покойникам? Вы счастливо процветаете и все, что несладко, обходите стороной? А может, просто не умеете этого видеть? У вас чудо-медицина и все такое, а если кто-то отдает концы, то это просто недоразумение, не стоит обращать внимания, так?

– Не вполне. – Признаюсь, я немного растерялся от ее слов. Абсолютно иная ментальность. Я не был готов. – У нас не умирают. Совсем. Хотя мы имеем представление о смерти. Но только в философском ее аспекте. И никогда – практическом. Нам не дано этого. К великому прискорбию.

Теперь она смотрела на меня такими глазами, будто видела перед собой чудовище.

– Ты хочешь сказать, что вы изобрели эликсир бессмертия или что-то вроде? Как интересно. И сколько тебе лет?

– Я молод. Мне всего сто семьдесят восемь.

– Нда. Я по сравнению с тобой просто младенец. Мне пока только двадцать шесть… Странно. Дико хочется спать. Как младенцу в самом деле. Ты не подсыпал мне чего-нибудь в стакан?… Зачем-то все-таки я тебе понадобилась…

Я ничего ей не подсыпал. Энзиматический катализ, искусственно спровоцированный, вызывает обычно такую реакцию – резкие переходы от сна к бодрствованию и наоборот. Тут уж ничего не поделаешь. Она будет неожиданно валиться с ног и засыпать на ходу еще несколько дней. Тем лучше – это облегчит для нее адаптацию. Ы и я должны непременно устроить для нее здесь гнездышко, настоящий дом.

Хотя зачем мне это? Я путался в мыслях. Мною словно руководило нечто свыше. И оттуда, свыше, до меня долетало: «Ты старше, опытнее, твои мозги работают в пятнадцать раз эффективнее. Ты должен позаботиться о ней, потому что она нужна тебе». Я и заботился. Отнес ее, тихо сопящую, в комнату, оперативно организованную и обставленную Ы, и уложил в постельку. Вернулся в центросектор и продолжил мучить нейровер, совершенствуясь в русском…

Ярые наскоки на барьер снаружи постепенно выдыхались. Эндшпиль был, вероятно, уже близок, но, по правде говоря, я сомневался, что нас совсем оставят в покое. Теоретически, для них это станет чем-то вроде головоломки, нерешаемого уравнения со сплошными неизвестными. Они уже начали применять мудреные способы решения задачи, вместо тупой лобовой атаки. Температурная обработка, химическая, инфразвук, электромагнитное воздействие – я не ожидал от них такой прыти. Ы самодовольно посмеивался – звучало это примерно как бульканье желудочных соков в пустом животе.

На другой день я продемонстрировал моей гостье ее отчаянных головорезов-сородичей, толпившихся у барьера. Как и следовало ожидать, ее заинтересовали не действия соплеменников, а гордость Ы – частокол (вообще-то здесь что ни возьми – все является предметом его необузданной гордыни, это он изложил мне еще в первый день знакомства). Она долго глядела на экраны, строя интригующие выражения лица, потом спокойно сказала: