Вера Иванова - Как склеить разбитое сердце?

• Название: Как склеить разбитое сердце?
• Автор: Вера Иванова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-2992

Что ни делается — все к лучшему? Когда Карину и Марину одновременно бросили их молодые люди, подруги так не считали. Им казалось — жизнь кончена! Сердца разбиты, и вместо клевой поездки в Питер, куда они собирались еще вчетвером, придется сидеть дома и страдать… Хотя кто сказал, что сидеть дома — обязательно?! Пусть бывшие парни кусают локти, а Каринка с Маринкой отправятся в Питер сами. Если бы девчонки только догадывались, какие приключения ждут их в дороге…

---

Рюкзачок оказался тот еще. Родители, взгромождая его на меня, дружно кряхтели, озабоченно вопрошая, не подогнать ли грузовик и не нанять ли грузчиков.

На прощание папа поцеловал меня в щеку и шепнул:

— Не расстраивайся, Мышонок! Если не попадешь в Русский, мы с тобой в Третьяковку сходим. Там ведь тоже неплохой Куинджи.

Потом я обняла маму и побыстрее рванула к двери.

Последнее, что я услышала перед тем, как захлопнуть ее, был разговор родителей:

— Катя, куда мы едем в эти выходные?

— Куда-то в область. Освещать открытие нового пансионата, ты что, забыл?

— Да… Забыл… Кстати, а ты не видела мои новые очки?

Когда я вышла из подъезда, Каринка ковырялась в замке багажника Евгеновой машины, безуспешно пытаясь его открыть. Хотя ключ и проворачивался, крышка никак не откидывалась.

— Как будто что-то держит ее изнутри, — жаловалась покрасневшая от натуги Каринка, — или она зацепилась!

— Да брось ты его! — я нервничала, мне казалось, что наша активность вокруг чужой машины уже привлекла внимание всего двора. — Закинем вещи наверх, и дело с концом.

Каринка со вздохом согласилась.

— Я знаю, кто виноват, — буркнула она. — Мелкий, Вовик. Я видела в окно, как он возле машины возился. Наверное, испортил что-нибудь.

Это было похоже на правду. Одиннадцатилетний Каринкин брат Вовик отличался на редкость зловредным характером.

Закинуть рюкзаки и Каринкину гитару на верхний багажник оказалось очень даже непросто. Особенно мой. Вот когда я пожалела, что не послушалась предков! Надо было все-все-все лишнее оттуда выкинуть, а оставить разве что розовое бикини и маникюрный набор.

— Ты что, кирпичей туда насовала? — ругалась любимая подруга. — Или гантели прихватила?

— Нет, только телевизор, DVDшник и компьютер! — огрызалась я. — У тебя и у самой сумочка не намного легче. И гитарка твоя тоже, между прочим, не перышко!

— Я-то свое по своим нуждам собирала. А вот ты на кого рассчитывала?

— Сама знаешь! — снова огрызнулась я. — Я же не знала, что окажусь в пролете.

— Вот и я не знала.

Душевный разговор о парнях примирил нас и помог закончить работу.

— Да уж, гады они, что и говорить! — объявила Каринка, усаживая Плюшку около заднего стекла. Затем она уселась в водительское кресло и со словами «Поехали!» завела двигатель.

— Ты водить-то умеешь? — с опаской поинтересовалась я.

— А как же! Вот права, посмотри, — Каринка протянула мне пластиковую карточку.

— Да что мне эта бумажка, у кого ее сейчас нет, главное, умеешь ли ты водить?

— А ты сомневаешься? — оскорбилась подружка. — Между прочим, мне на экзамене сказали, что у меня потрясающая реакция! Это когда я чуть на голубя не наехала и успела затормозить.

— А голубь? — спросила я. — С ним что стало?

— Ничего. Он улетел.

— Так, может, это у него реакция потрясающая? — хмыкнула я. — Ладно, нечего поедать меня глазами. Лучше на дорогу смотри. А то вдруг реакция подведет или пешеход попадется медлительный.

16.00

Ура! Мы сделали это! Мы угнали машину Евгена и теперь мчимся на бордовой «шестерке» по Ленинградскому шоссе в сторону Питера! Хотя, конечно, слово «мчимся» едва ли подходит для движения со скоростью десять километров в час. Я сижу на переднем сиденье рядом с Каринкой, на коленях — листок бумаги. Подруга-«чайник» попросила не отвлекать ее разговорами, и я решила воспользоваться моментом и быстренько написать то, что давно хотела, — чем еще заниматься в пробке? Правда, машина движется рывками и строчки прыгают перед глазами, но я боюсь, что другого времени просто не будет, — все-таки мы едем навстречу Приключению.

— Пешком было бы быстрее, — ворчит Каринка, одной рукой вцепившись в руль, другой — в рычаг коробки передач. Но чего можно ожидать от водителя, получившего права три недели тому назад, в день своего восемнадцатилетия! Ясно, что для нее наша поездка — боевое крещение, а пробка — просто экстрим. И не только для нее, но и для меня тоже, а также для всех окрестных голубей и пешеходов, рискующих попасться на нашем пути.

Я говорю «угу» и продолжаю писать — подобные реплики не требуют ответа.

— Черт бы побрал этих дачников! И что им дома не сидится! — снова повышает голос Каринка, напряженно глядя перед собой.

— Угу, — снова кивнула я и подумала, что все водители одинаковы — и мой отец брюзжит за рулем, и Евген, Каринкин бывший парень, — он однажды катал нас по Москве.

— А ты куда прешься, «металлика»! Вот гадина! Чуть крыло не зацепила. Да ладно, не бибикай, все равно не пущу! — неистовствует подруга.

— Угу!

— Слушай, сколько можно — «угу» да «угу»! Ты совсем как мама, когда я рассказываю ей о своих школьных делах, — обиделась Каринка.

— Угу, — рассеянно кивнула я. — Кстати, а что ты наплела своей маме по поводу зареванных глаз?

— Она даже не заметила. Разучивает новую песню. У них на выходных выступление какое-то планируется.

Неожиданный рывок кинул меня вперед так, что я повисла на ремне безопасности и выпустила листок из рук. Хорошо, что подруга уговорила меня пристегнуться!

— Ну вот! — Каринка в досаде стукнула по рулю. — Чуть «черному» в зад не въехала! Все, встали. Долбаный бензовоз дорогу перегородил. Еще долго простоим! Пока его оттащат… А что это ты, собственно, пишешь? Нам сочинение вроде не задавали. — Моя молчаливость достала-таки ее, и я поняла, что пора колоться.

— Что пишу? В данный момент — «Манифест Брошенных Девчонок». Ну, тот, что мы у тебя придумали перед тем, как на дело идти!

— Это тот, где «никаких парней?»

— Ага! И «никаких мобильников».

— Слушай! У Евгена в бардачке есть черный маркер, напиши все это поярче и прикрепи к стеклу! Чтобы было перед глазами.

Через минуту рядом с талоном техосмотра болталась страничка с корявыми буквами:

Манифест Брошенных Девчонок

Никаких парней! Особенно высоких брюнетов по имени Евген и Петюня.

Никакой помощи парням — они этого недостойны!

Никакой косметики! Всегда оставаться самой собой!

Никаких мобильников!

Нас не догонят!

— Кайф! — вздохнула Каринка. — Перечитаешь — и легче на душе становится! Все-таки печатное слово — великая сила.

Машины сзади гудели: пока мы болтали, бензовоз уже оттащили, и движение возобновилось.

«Шестерка» тронулась. Каринка вставила в магнитолу кассету, и меня переклинило: это были ее песни — а я их просто ненавижу! И не я одна — от них не в восторге ни ее предки (а они все-таки весьма продвинутые рок-музыканты), ни Евген, ни остальные…

Воспоминания о недавнем прошлом опять навеяли грусть.

Вообще-то, когда мы познакомились с нашими теперь уже бывшими, ничто не предвещало, что все закончится так плохо. Наоборот, казалось, что эти отношения перерастут во что-то серьезное. Посудите сами: знакомства с парнями состоялись почти одновременно, но в разных местах. А позже выяснилось, что ребята — братья! Столько совпадений — разве это не к добру? Оказалось, нет.

Подруга познакомилась с Евгеном на вечеринке, после концерта ее родителей. Начинающий журналист собирался взять интервью у Каринкиного папаши, но вместо этого ему на глаза попалась дочка, в итоге до папаши он так и не добрался, зато добился согласия Каринки встретиться на следующий день. Их роман развивался так же бурно и стремительно, как начался, и вскоре парочке казалось, что они знакомы уже много лет и просто созданы друг для друга.

У нас с Петюней все было совершенно по-другому. Мы познакомились в библиотеке, когда я пришла туда сделать ксерокопию. Петюня сидел в читальном зале, но смотрел не в книжку, а только на меня. А когда я собралась уходить, он вдруг вскочил и бросился следом. Мне было интересно, что он скажет, но парень молчал, только семенил за мной, все еще сжимая в руке книгу. У метро я сжалилась и спросила:

— И часто ты крадешь книги?

Он икнул и покраснел, но в библиотеку не вернулся. Вместо этого он проводил меня до дома, а потом мы стали встречаться. Книгу он так и не вернул! До сих пор она стояла у него на полке, на самом видном месте, напоминая о дне нашего знакомства. Интересно, что он сделает с ней теперь? Может быть, все-таки отнесет в библиотеку?

Хоть они с Евгеном и братья, больших противоположностей не придумать. Евген был шумным, чумовым заводилой, а Петюня — тихим, застенчивым скромником. Одно слово — историк! Он словно возник из своих архивных книжек — абсолютно несовременный, мечтательный, медлительный, и даже ухаживал, как в позапрошлом веке: с цветами, свиданиями у фонтана, стихами при луне… Никогда бы не подумала, что такой меня бросит! И все-таки это факт — я в пролете, а мой тихий милый очкарик оказался жестоким эгоистом и уже стал прошлым…