Элизабет Джордж - Картина без Иосифа

• Название: Картина без Иосифа
• Автор: Элизабет Джордж
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-94145-189-Х

Дебора и Саймон Сент-Джеймс отправляются отдохнуть в Ланкашир, надеясь отвлечься там от всех проблем, грозящих разрушить их брак. Но там супругов ждет страшная весть: викарий Уинсло, которого они приехали навестить, скоропостижно скончался от отравления. Неудовлетворенный тем, как ведется следствие, Саймон призывает на помощь своего старого друга инспектора Томаса Линли. Вместе они распутывают клубок взаимоотношений, в основе которых лежат страсти, бросающие одних в объятия друг другу, а других — в бездну.

---

Линли взял бренди у Сент-Джеймса.

— Я, — ответил он. — Инспектор Томас Линли. А вы, если я не ошибаюсь, Таунли-Янг.

При этом Линли презирал себя. Мужчина не мог определить его социальный статус по внешнему виду, потому что он не потрудился одеться к обеду. Так и остался в бордовом пуловере поверх полосатой рубашки и серых шерстяных брюках; на ботинках виднелись следы грязи. Так что пока Линли не заговорил — пока не задействовал свой голос, буквально кричавший о частной привилегированной школе, о голубых кровях, о пышных и бесполезных титулах, — Таунли-Янгу в голову не могло прийти, что перед ним титулованный граф. Никто не прошептал Таунли-Янгу на ухо, что это, мол, восьмой граф Ашертон. Никто не перечислил выпавшие на долю Линли дары фортуны: городской дом в Лондоне, поместье в Корнуолле, место в палате лордов, если бы он пожелал его занять.

Воспользовавшись удивленным молчанием Таунли-Янга, Линли представил Сент-Джеймса. Потом стал потягивать бренди и наблюдать за стариком через край стакана.

Таунли-Янг между тем сбавил спесь, расслабил спину, перестал раздувать ноздри. Было ясно, что ему хотелось задать полдюжины вопросов, невозможных в данной ситуации, и что при этом он пытался выглядеть так, словно с самого начала знал все про Линли.

— Могу я поговорить с вами приватно? — спросил он и поспешно добавил, бросив взгляд в сторону супругов Сент-Джеймс: — Я имею в виду — не в пабе. Смею надеяться, что ваши друзья присоединятся к нам. — Он ухитрился произнести эти слова достаточно вежливо. По-видимому, его немало удивило, что титул инспектора Скотленд-Ярда могут носить представители более чем одного сословия, но не собирался уподобляться Урии Хипу, чтобы смягчить свое первоначальное высокомерие.

Линли кивнул в дальний конец паба, на дверь гостиной для постояльцев. Таунли-Янг пошел впереди. В гостиной было холодней, чем в столовой, и никаких электрических обогревателей.

Дебора включила две лампы, поправила абажуры. Сент-Джеймс убрал с кресла развернутую газету и швырнул на боковую полку, где хранился запас чтива — главным образом старые номера журналов, сильно потрепанные, — и уселся в кресло. Дебора выбрала соседнюю оттоманку.

Линли заметил, что Таунли-Янг взглянул на больную ногу Сент-Джеймса и стал подыскивать себе место. Выбрал софу, над которой висела унылая репродукция «Едоков картофеля».

— Я пришел вам помочь, — заявил Таунли-Янг. — За обедом услышал о вашем появлении в деревне — такие новости разносятся в Уинсло с быстротой молнии — и решил повидать вас лично. Полагаю, вы не отдыхать сюда приехали?

— Не совсем.

— Значит, по делу Сейджа? Принадлежность к одному классу — вовсе не

повод для раскрытия профессиональных секретов. Линли считал именно так. Поэтому ответил вопросом на вопрос:

— Вы можете что-то сообщить о смерти мистера Сейджа?

Таунли-Янг поправил узел своего зеленоватого галстука.

— Ничего особенного.

— Тогда что же?

— Он был в общем-то неплохим парнем, пожалуй что. Мы просто не сошлись в вопросах ритуала.

— Низкая церковь против высокой?

— Типа того.

— Разумеется, это не могло послужить мотивом для его убийства.

— Мотивом?… — Рука Таунли-Янга оставила в покое галстук. Его тон оставался вежливо-ледяным. — Я пришел сюда не на исповедь, инспектор, если вы на это намекаете. Я не слишком любил Сейджа и не слишком любил аскетизм его богослужений. Ни цветов, ни свечей, только голые кости. Я не к такому привык. Но он был неплохим викарием, вполне добросовестным в церковных делах.

Линли взял бренди и стал согревать в ладонях округлый стакан.

— Вы не участвовали в церковном совете, который беседовал с ним?

— Я был там. И выступил против. — Красные щеки Таунли-Янга стали еще краснее. То, что викарий не пользовался влиянием в совете, где, несомненно, являлся самой значительной фигурой, говорило об отношении к нему жителей деревни.

— Похоже, вы не слишком опечалены его кончиной.

— Он не входил в число моих друзей, если вы это имеете в виду. Хотя бы потому, что прожил в деревне всего два месяца. Впрочем, в некоторых слоях нашего общества два месяца равнозначны двум десяткам лет, но, честно говоря, инспектор, я не принадлежу к тому поколению, которое с первой минуты знакомства называет друг друга по имени.

Линли улыбнулся. Поскольку его отец умер четырнадцать лет назад, а мать, с присущей ей решительностью, рушила традиционные барьеры, он иногда забывал о привычках старшего поколения, придававшего такое огромное значение обращению по именам. Его всегда удивляло, если ему напоминали об этом во время работы, и вызывало мягкую усмешку. «Что значит имя?…» — подумал он.

— Вы упомянули, что можете сообщить мне что-то, косвенным образом связанное со смертью мистера Сейджа, — напомнил Линли Таунли-Янгу, который, похоже, собирался разразиться тирадой по поводу имен.

— Я хотел сказать, что он несколько раз наведывался на территорию Коутс-Холла.

— Я не вполне вас понимаю.

— Я пришел по поводу Холла.

— Холла? — Линли покосился на Сент-Джеймса. Тот жестом дал понять, что не следует задавать вопросов.

— Я хотел обратить ваше внимание на то, что там творится. Зловредное озорство. Шалости подростков. В течение четырех последних месяцев я пытаюсь произвести там ремонт, но группа малолетних хулиганов мешает мне. То прольют литр краски на чистые обои. То оставят включенным кран. Не говорю уж про граффити на дверях.

— Вы предполагаете, что мистер Сейдж имел какое-то отношение к этому? Но это едва ли похоже на служителя церкви.

— Я предполагаю, что это дело рук какого-то недоброжелателя. Надеюсь, что вы, полицейский, разберетесь и прекратите это безобразие.

— А-а. — При столь властном заявлении Линли разозлился. В настойчивом стремлении незамедлительно решить свои персональные проблемы мужчина перешел все границы. Неудивительно, что кто-то из соседей мог иметь серьезные причины недолюбливать Таунли-Янга. — У вас ведь есть местный констебль для решения таких дел.

Таунли-Янг презрительно фыркнул.

— Он этим занимается, — произнес он с сарказмом, — с самого начала. Расследует каждый инцидент. И в результате ничего не меняется.

— А вы не хотите нанять сторожа на время ремонта?

— Я плачу налоги, инспектор. И вправе рассчитывать на помощь полиции.

— Но ведь там у вас живет смотрительница?

— Спенс? Однажды она спугнула группу маленьких негодяев — и вполне умело, если хотите знать, несмотря на поднятый после этого вой, — но мой враг стал действовать более изощренно. Никаких следов насильственного взлома, ничего, кроме ущерба.

— Значит, у злоумышленника есть ключ. Кому вы давали ключи?

— Ключ есть у меня. У миссис Спенс. У констебля. У моей дочери и ее мужа.

— Кто-то из них может быть заинтересован в том, чтобы дом остался незаконченным? Кто там будет жить?

— Бекки… Моя дочь с мужем и ребенком, который родится в июне.

— Знает ли их миссис Спенс? — спросил Сент-Джеймс.

— Знает ли она Бекки и Брендана? Зачем?

— Может, ей предпочтительней, чтобы они туда не въехали? Может, для констебля это предпочтительней? Не могут ли они сами использовать дом? Нам уже дали понять, что у них там свои отношения.

Линли обнаружил, что эта цепочка вопросов ведет в интересном направлении, пусть даже это и не входило в замысел Сент-Джеймса.

— Прежде там кто-нибудь ночевал?

— Дом был заперт и забит досками.

— Доску легко отодрать.

Сент-Джеймс кивнул, очевидно продолжая собственную цепочку умозаключений.

— А если парочка использует какое-то место для своих свиданий, ей будет обидно от него отказаться.

— Мне наплевать, кто это использует и для чего. Мне нужно, чтобы это прекратилось. И если Скотленд-Ярд не в силах это сделать…

— Какой же был вой? — спросил Линли.

Таунли-Янг непонимающе посмотрел на него:

— Какого дьявола…

— Вы сказали, что начался вой, когда миссис Спенс спугнула кого-то с вашей земли. Расскажите об этом поподробнее.

— Да она пальнула из дробовика. И родители этих маленьких бандитов подняли вой. — Он снова фыркнул. — Не следят за своим выводком, те шныряют повсюду, хулиганят, и все им сходит с рук. А если кто-то пытается их приструнить, приучить к дисциплине, сразу начинается Армагеддон.

— Дробовик — это сурово, — заметил Сент-Джеймс.

— Тем более нацеленный на детей, — добавила Дебора.

— Не такие уж они и дети, да если бы даже были…

— Так это с вашего разрешения или, может, по вашему совету миссис Спенс применяет ружье, выполняя свои обязанности смотрителя Коутс-Холла? — спросил Линли.

Таунли-Янг прищурился.