Маргарита Полякова - Бойтесь своих желаний

• Название: Бойтесь своих желаний
• Автор: Маргарита Полякова
• Жанр: Фэнтези

Уж сколько раз твердили миру… не произносите заветных желаний, хуже будет! И что? Кто-нибудь слушает мудрецов? Разумеется нет! Ведь заветное желание важнее! Убить пару магических тварей, спуститься под землю и пересечь пустыню? Нет проблем! Уничтожить злобного агрессора с романтичным именем Великий Мымр? Еще проще! Ради заветного желания можно перешагнуть через любые барьеры. Забыть, предать, убить… И желание непременно исполнится! Вопрос только в том — как. И сможешь ли ты после этого жить счастливо.

---

Маржи стиснула ленточку в кулаке и прикрыла глаза. На что она надеялась? На что? Что синеглазый рыцарь, залечивавший в их избе свои раны, действительно ей увлёкся? Бред! Он и попал-то к ним случайно, потому что у них просторно да чисто было. У остальных-то по восемь-одиннадцать детей, да скотина в доме… А у них — только хозяйская дочь, да она, сирота, взятая из милости дальней родней, потому как девать ее больше было некуда.

Рыцарь прибыл с обозом. Израненный, обессилевший, бледный, он потерял слишком много крови, и везти его дальше было просто опасно. Староста подумал, и определил рыцаря к ним в избу. Видно, рыцарь был действительно тяжело ранен, потому что пришел в сознание аж через две седьмицы. Тогда-то Маржи и разглядела его. На свою беду. А как было не разглядеть? Знатный, красивый, богатый… удостоившийся милости короля и признания баронов… Чувственный, надменный рот, медленно-благородные движения, величавая речь… Рыцарь снисходительно улыбался сироте, взятой на воспитание дальними родственниками. Улыбался, разговаривал и даже оказывал знаки внимания. Маржи помнила букет ромашек в своей постели, тяжёлое ведро, перехваченное у неё сильной рукой, тихие слова на ухо, от которых сердце начинало биться быстрее… А потом был запах сена, звёзд и первого в её жизни мужчины. После этого она и подарила старой ветле ленточку. Красную ленточку, специально купленную для этого у проезжего купца.

Вообще-то Маржи копила эти деньги на чёрный день. На самый чёрный. Потому что голод и мор всегда стояли за плечами. Её, сироту, выкинут за порог первой. Маржи прекрасно об этом знала. Поэтому и подстраховывалась, пряча заработанные тайком мелкие медяки. Каждый из этих бездушных кругляшков стоил ей исколотых пальцев. И бессонных ночей. Но Маржи даже не задумалась, отдавая всё своё богатство за одну ленточку. За ту самую ленточку, которую не смогла позволить себе даже поповна Маланья.

Тогда тоже было полнолуние. И светящаяся от потаённого счастья Маржи завязала свой бесценный дар на ветле, загадав желание. Только судьбу купить нельзя. Ни за медяки, ни за красивые ленты. Синеглазый рыцарь, залечивший раны, оседлал коня и покинул их дом навсегда. Покинул, не сказав ей ни единого слова. Маржи горько улыбнулась. Зачем она побежала за ним? Зачем? Зачем догнала на постоялом дворе, где рыцарь остался на ночь? Если бы можно было вернуть этот момент! Если бы можно было сделать вид, что ничего не было! Ни страха, ни отчаяния, ни холодного деревянного пола под босыми ногами, ни нескольких медных монет, кинутых ей в лицо (что ж ты так поскупился, рыцарь, за ленточку в твою честь было отдано в два раза больше), ни презрительно-брезгливого приказа убираться вон. Сколько их было, светлый рыцарь? Сколько их было, наивных, никому не нужных сирот, которым ты перешёл от скуки дорогу? Глупых девочек, поверивших в искреннюю любовь? Да какая разница — сколько?! Одной стало больше…

Маржи не понимала, куда она идет и зачем. Она просто бездумно брела, спотыкаясь в темноте, пока не вышла к озеру. К тёмному, прозрачному, глубокому озеру, хранившему все доверенные ему тайны. Маржи покрутила ленточку в пальцах, завязала ее на шее и ступила в воду. Больше в её жизни не будет рыцарей. Не будет любви. Не будет боли предательства и кровоточащей сердечной раны. Она просто сделает ещё один шаг и в этой жизни больше не будет её самой. Никогда.

Я невольно вздрогнула и отдернула от ленточки руку так быстро, словно обожглась о красную ткань. Ужас! Только этого мне не хватало! Значит я не просто призрак, а еще и нечисть! Интересно, это мне тоже Асмодей подсубботил? Или само собой сложилось? Тогда за крепкую привязанность к озеру следовало благодарить не беса, а идиотку, утопившуюся в этом озере от любовного горя. Нет, ну чего эту ненормальную в воду потянуло? Чего она забыла там?! Подумаешь, бросили ее… не она первая, не она последняя. И нечего нюни распускать. «Ни любви, ни боли, ни предательства»… А ещё ни жизни, ни смерти и никаких перемен! После того, как эта ненормальная утопилась, от нее вообще ничего не осталось. Кроме ошейника в виде ленточки и привязанности к озеру. И для меня это было плохо. Очень. Потому что ничего интересного в безвылазном сидении у лесного озера не было. Напротив. Уже дней через несколько отбывания заслуженного наказания мне стало настолько скучно и тошно, что я готова была повторить идиотский поступок своей предшественницы и тоже утопиться. Только с тоски. Проблема была в том, что свести счеты с жизнью не удавалась еще ни одному призраку.

Озеро, которое на первый взгляд производило впечатление обитаемого, и даже почитаемого, вовсе не являлось таковым. Девки с ленточками к нему не прибегали, рыбаки с неводами рыбу к ужину ловить не приходили, и даже случайный прохожий ни разу не сворачивал к его берегам. Видимо, мое озеро пользовалось не очень хорошей славой, а потому посещалось исключительно по каким-нибудь праздникам с церемонией и жертвой в надежде умилостивить здешних духов. Хотя я могла бы посоветовать населению просто посещать озеро чаще. Потому что после нескольких недель бесцельного кукования на его берегах я сама стала косеющим со скуки озерным духом в отвратительном настроении. Нет, кое-какие развлечения у меня, все-таки находились — можно было полежать на озерном дне и полюбоваться колышущимися водорослями или проплывающей в высоте рыбой. Можно было покачаться на ветле, прогуляться по мелкой прибрежной ряби волн и даже прилечь на листы кувшинок и посчитать звезды. Однако мне (как и любому другому привыкшему к цивилизации человеку) данные развлечения доставляли (прямо скажем) не так уж много удовольствия. Поэтому когда мое уединение было грубо нарушено, я даже порадовалась свалившемуся на меня развлечению.

Сначала я увидела меч. Стальной клинок со всей дури пропорол меня насквозь и оцарапал кору ветлы, около которой я сидела в грустной позе Роденовского мыслителя. Я обернулась и неторопливо встала. Можно было и еще неторопливей, потому как махать огромным двуручным мечом само по себе занятие не из легких, а уж в тяжелых доспехах тем более. Рыцарь собрался с силами, размахнулся, и обрушил на меня свой клинок вторично. Я даже не двинулась. А какой смысл? Во-первых, рыцарь своим дурацким мечом мне в моем призрачном состоянии все равно никакого вреда причинить не сможет, а во-вторых, такое веселое времяпровождение грех было досрочно заканчивать. Когда еще я дождусь подобной развлекаловки?

Второй раз для того, чтобы вытащить намертво увязший в дереве клинок, рыцарю понадобилось гораздо больше усилий. Я успела несколько раз обойти своего неожиданного гостя кругом и даже попыталась завязать незатейливый разговор на предмет представиться и объяснить мотивы своих агрессивных действий. Рыцарь на мои многочисленные призывы не реагировал. Точнее, реагировал, конечно, но несколько не так, как это было нужно. Он молился. Представляете? Не ругался грязными словами, не сыпал проклятиями и даже не обещал вызвать МЧС. Он просто молился какой-то неясной Владычице, прося сил, терпения и (главное!) стойкости. Меч внял молитвам где-то минут через пять и вылез, наконец, из ветлы. Однако бравый рыцарь не успокоился. Решив, очевидно, что до этого он то ли промахнулся, толи просто ударил не под тем углом, бронированный упертый тип опять взмахнул мечом. Как это и следовало ожидать, на сей раз все закончилось точно так же, как и первые два. С одной только разницей. Меч никуда не воткнулся, и рыцарь, привыкший полагаться на своего стального друга, как на главную надежду и (зачастую) опору, не удержался на ногах.

После того, как грохот стих, я подошла ближе и прислушалась. Нет, рыцарь не убился. И даже не поранился. Он просто не мог подняться, имея на себе такую груду железа. Пришлось рыцарю особым образом посвистеть, призывая своего боевого коня. Конь подошел. Большого удовольствия на его морде написано не было, но он послушно встал рядом, позволяя хозяину использовать себя в качестве опоры. Я с интересом дождалась окончания этого занимательного процесса и попробовала поговорить с бронированным гостем еще раз. Рыцарь к моим предложениям прекратить боевые действия, побеседовать о смысле жизни и быстренько меня полюбить (чтоб спало заклятье) все еще оставался глух. Он поднялся на ноги, выставил меч прямо перед собой, и понесся на меня как бронепоезд. Ну и чем это могло закончиться? Естественно. Проскочивший сквозь призрака рыцарь вовремя затормозить не успел и, проскользив своими железными ботами о гальку, рухнул в озеро, распугав мальков и приложившись шлемом о камень. Звук получился гулкий. Я тяжко вздохнула, но все-таки пару секунд подождала, из последних сил надеясь, что помогать этому глупому типу мне не придется. Наивная. Впрочем… то, что ни подняться сам, ни посвистеть коню (лежа мордой в озере) рыцарь не сможет, было сразу понятно. Другое дело, что изображать из себя службу спасения на водах для того, кто только что махал мечом перед моим носом, мне, мягко говоря, не очень хотелось. Однако, деваться было некуда, а потому мне пришлось засучить рукава и разориться на небольшое заклинание. Рыцаря медленно вытянуло за ноги из воды (интересно, сколько килограммов песка он умудрился при этом набрать в шлем?), перевернуло на спину и брякнуло на травку. Я склонилась к самому забралу и прислушалась. Привольно развалившийся на берегу рыцарь никаких признаков жизни не подавал. Так что хотела я этого, или нет, но пришлось мне срочно вспоминать все, чему меня учили.