Агата Кристи - Голос из темноты

• Название: Голос из темноты
• Автор: Агата Кристи
• Жанр: Классический детектив

---

Далее он перешел к описанию миссии, которую леди Стренли так ловко на него возложила.

— Думаю, надо все-таки заехать в Эбботс-Мид и познакомиться с девицей, — заключил он. — Придется что-нибудь предпринять, поскольку саму леди Стренли образцовой матерью никак не назовешь. — Он задумчиво посмотрел на мистера Кина. — Вот если бы вы могли поехать со мной… Никак не получится?

— Боюсь, что нет, — ответил мистер Кин. — Хотя… Эбботс-Мид ведь, кажется, где-то в Уилтшире? Мистер Саттертуэйт кивнул.

— Я так и думал. Значит, все это время я буду неподалеку от Эбботс-Мида, и знаете, где? — Он загадочно улыбнулся. — Помните, там есть одна небольшая гостиница «Наряд Арлекина»?

— Еще бы не помнить! — вскричал мистер Саттертуэйт. — Так вы будете в ней?

— Да, поживу недельку-полторы или, может быть, чуть подольше. Наведаетесь ко мне — буду очень рад.

И от этого самого обычного приглашения на душе у мистера Саттертуэйта почему-то сделалось легко и спокойно.

* * *

— Дорогая мисс… мисс Марджери, — говорил мистер Саттертуэйт. — Поверьте, я и не думаю над вами смеяться.

Марджери Гейл слегка нахмурилась. Они сидели в просторном холле Эбботс-Мида. Марджери Гейл, крупная, коренастая девушка, ничем не напоминала свою мать. По всей видимости, она пошла в отца: казалось, в ее родне были одни только сельские сквайры, привычные к верховой езде. Вид у нее был здоровый, цветущий и в общем-то абсолютно нормальный. Однако, размышлял мистер Саттертуэйт, семейству Барронов свойственна некоторая душевная неуравновешенность. Марджери могла унаследовать внешность от своего отца и, вполне возможно, некоторые фамильные заскоки — от матери.

— От миссис Кэйсон не знаю уже, куда деваться, — пожаловалась Марджери. — Я вообще ни в каких духов не верю, но эта миссис Кэйсон — есть тут у нас одна такая ярая спиритка — просто проходу мне не дает: хочет непременно привести сюда медиума.

Мистер Саттертуэйт кашлянул, немного поерзал на стуле и изрек голосом председательствующего на суде:

— Итак, проверим еще раз, все ли вы мне сообщили. Первые — как бы это сказать? — странности начали происходить, как я понимаю, месяца два назад, так?

— Около того, — кивнула девушка. — Я стала слышать иногда шепот, а иногда совершенно отчетливый голос, который повторял одно и то же.

— А именно?

— «Верни чужое! Верни то, что ты украла!» Я каждый раз включала свет и убеждалась, что в комнате никого нет. В конце концов я так издергалась, что даже попросила Клейтон, мамину служанку, переночевать в моей комнате на диванчике.

— Но голос все равно услышали?

— Да, и что меня больше всего смутило — Клейтон его не слышала.

Мистер Саттертуэйт задумался.

— А как он звучал в тот раз — громко или тихо?

— Совсем тихо, еле слышно, — сказала Марджери. — Если Клейтон спала, она, конечно, могла его и не услышать. Она посоветовала мне обратиться к врачу.

Девушка горько усмехнулась.

— Но со вчерашнего вечера даже Клейтон мне верит, — продолжала она.

— А что случилось вчера вечером?

— Я как раз и собираюсь рассказать — об этом я еще никому не говорила. Вчера мы ездили с друзьями на охоту, пришлось много передвигаться верхом. Я страшно устала и очень плохо спала. Мне снился кошмарный сон, будто я падаю на какую-то железную ограду, и острие этой ограды вонзается мне в горло… Проснувшись, я поняла, что так и есть — в шею мне сбоку упирается что-то острое, и кто-то шепчет: «Верни, верни, что украла! Или смерть!..»

— Я закричала и попыталась схватить того, кто шептал, — продолжала Марджери, — но нашарила около себя только пустоту. На крик из соседней комнаты прибежала Клейтон. Так вот, она сказала, что в темноте что-то метнулось мимо нее из комнаты. Она не поняла, что это было, но уверяет, что, во всяком случае, не человек.

Мистер Саттертуэйт в задумчивости глядел на девушку. Да, она несомненно пережила сильное потрясение. На шее с левой стороны он заметил маленький квадратик пластыря. Поймав его взгляд, она кивнула:

— Как видите, это не игра воображения.

— Скажите… Нет ли у вас… скажем, тайного недоброжелателя? — произнес мистер Саттертуэйт.

— Что вы, какие недоброжелатели! — поморщилась Марджери.

— Кто гостил у вас в последние два месяца?

— Вас, вероятно, интересуют постоянные гости, а не те, кто заезжал в Эбботс-Мид только на выходные? В таком случае могу сказать, что все это время у меня жила Марсия Кин — она моя лучшая подруга и, кстати, отличная наездница. И еще частенько наведывался мой кузен Роли Вэйсаур.

Мистер Саттертуэйт кивнул и изъявил желание встретиться с Клейтон, служанкой леди Стренли.

— Наверное, она у вас давно? — предположил он.

— С незапамятных времен, — подтвердила Марджери. — Она прислуживала маме и тете Беатрисе, еще когда они были девочками. Наверное, поэтому мама ее и держит, хотя для себя она давно уже завела другую служанку, француженку. Клейтон только шьет и периодически выполняет кое-какую пустячную работу по дому.

Она отвела его наверх, и вскоре служанка Клейтон предстала перед ними. Это была худая высокая старуха, с аккуратным пробором в седых волосах — воплощение добропорядочности.

— Нет, сэр, — заявила она в ответ на расспросы мистера Саттертуэйта. — Ни разу до сих пор не слышала, чтобы в доме водились привидения. По правде сказать, до вчерашнего дня я вообще думала, что все это фантазии мисс Марджери. Но вчера в темноте мимо меня действительно что-то проскользнуло. И знаете, сэр, это было что угодно. Но не человек!.. И потом — эта рана на шее… Не сама же она ее себе нанесла!

«Действительно, — подумал про себя мистер Саттертуэйт, не сама ли она ее себе нанесла?» Ему вспомнилось, что девушки, с виду не менее нормальные и уравновешенные, чем Марджери Гейл, вытворяют порой самые невообразимые вещи.

— Бедняжка! — сказала Клейтон. — Но ничего, скоро заживет!.. Это не то, что у меня. Она показала шрам у себя на лбу.

— Уж сорок лет минуло, а до сих пор не проходит.

— Это у нее после гибели «Уралии», - пояснила Марджери. — Ее тогда балка ударила по голове — так, Клейтон?

— Да, мисс.

— А что вы сами об этом думаете, Клейтон? — спросил мистер Саттертуэйт. — Почему, по-вашему, мисс Марджери вдруг подверглась нападению?

— Мне не хотелось бы говорить, сэр. Такой ответ для вышколенной служанки был вполне естественным, однако мистер Саттертуэйт не отступал.

— Так что же вы все-таки думаете, Клейтон? — настойчиво повторил он.

— Я думаю, сэр, что когда-то в этом доме было совершено какое-то страшное злодеяние, и, пока с ним не будет покончено, покоя не жди.

Все это она произнесла на полном серьезе, строго, почти сурово глядя на мистера Саттертуэйта выцветшими голубыми глазами.

Разочарованный мистер Саттертуэйт спустился вниз. Клейтон, как и все кругом, явно считала, что в результате совершенного некогда зла в доме завелось привидение. Такое объяснение мистера Саттертуэйта никоим образом не устраивало. Ведь все странности начали происходить лишь в последние два месяца — кстати, с того самого времени, как в доме обосновались Марсия Кин и Роли Вэйсаур… Хорошо бы узнать об этих двоих поподробнее. Может, все это просто розыгрыш, шутка? Он с сомнением покачал головой. Это была бы слишком уж недобрая шутка.

Принесли почту, и Марджери занялась письмами.

— Нет! — воскликнула она вдруг. — Моя мать просто невозможная женщина! Вот, почитайте! — И она протянула мистеру Саттертуэйту листок.

Послание оказалось вполне в духе леди Стренли.

«Дорогая Марджери! — писала она. — Я ужасно рада, что рядом с тобой оказался милейший мистер Саттертуэйт. Он такой умница, он знаком с лучшими специалистами по всяким там привидениям. Вот пусть они теперь как следует во всем разберутся! Не сомневаюсь, что в их обществе ты чудесно проведешь время, жаль, что я не смогу приехать: я больна. В этих отелях так скверно готовят! Врачи говорят, что у меня пищевое отравление. И правда, несколько дней я чувствовала себя совсем плохо. Спасибо тебе, милая, за шоколадные конфеты — хотя, по моему разумению, присылать в Канны конфеты — затея довольно-таки нелепая. Право, здесь прекрасный выбор кондитерских изделий!

Пока, милая! Сражайся там с нашими фамильными призраками и не скучай! Бимбо говорит, что я уже играю в теннис гораздо лучше. Море любви!

Целую, Барбара».

— Хочет, чтобы я непременно называла ее Барбарой, — вздохнула Марджери. — По-моему, это просто глупо. Мистер Саттертуэйт улыбнулся: неудивительно, что консервативные взгляды Марджери Гейл иногда очень докучают ее матери. Однако в письме его заинтересовала одна деталь, на которую девушка явно не обратила внимания.

— Вы что, посылали ей коробку конфет? — спросил он.