Федор Архипенко - Записки лётчика-истребителя

• Название: Записки лётчика-истребителя
• Автор: Федор Архипенко
• Жанр: Биографии и Мемуары

Герой Советского Союза, известный ас Ф. Ф. Архипенко рассказывает в своей книге о боевых подвигах однополчан, о своей жизни и боевом пути, ознаменованном 44 воздушными победами.

---

5. До войны в Одессе было много училищ и часто случались жестокие драки моряков с общевойсковиками, где нас, авиаторов, не трогали, мы были нейтральны. Моряки при этом выглядели предпочтительнее.

Если по городу дежурили моряки, то за малейшее нарушение забирали в комендатуру курсантов других училищ и наоборот, если дежурили общевойсковые курсанты — патрули, то задерживали моряков. Иногда при этом звучал клич «полундра!», моряки дружно сбегались, дубасили общевойсковиков, а когда подъезжали машины с патрулями, снова звучала — «полундра!», моряки также быстро ретировались, а побитых общевойсковиков отвозили в комендатуру.

6. Впервые я увидел катастрофу самолета, когда был с товарищем Федором Мазуриным (во время войны он был удостоен звания Героя Советского Союза, а позднее работал летчиком — испытателем) в увольнении в городе и мы приехали в Аркадию посмотреть море. Услышав шум моторов, мы увидели, как над нами пронеслись три истребителя И-16, ведущий выполнил горку, а левый ведомый метрах в 300 от берега свалился на крыло и упал в море. Спустя некоторое время подъехали летчики из строевого полка и оказалось, что в одном звене летали два брата и младший погиб.

7. Неоднократно посещали мы, курсанты, Одесский театр оперы и балета; был у нас и подшефный пединститут. К нам в гарнизон приезжали студентки, я познакомился с хорошенькой девушкой со 2-го курса, а когда ездили к ним в институт, то увиделись во второй раз. Но, увы, я был настолько скромен, что боялся с ней разговаривать. Вообще же девушек я считал священными существами, притом, должен признаться, был парнем не начитанным, так как до армии больше думал о куске хлеба, а в армии о самолетах.

8. Нам, курсантам, ежемесячно выдавали на мелкие расходы 17 рублей 50 копеек, помню, часть денег посылал бабушке Наталье в конверте. Писал бабушке регулярно, соседи читали ей и пару слов писали мне.

Осенью 1939 года нам зачитали приказ наркома обороны о присвоении звания младшего лейтенанта и назначении на должность летчика — истребителя. Приказом 11 человек из нас, в том числе и меня, назначили в 17-й истребительный полк для прохождения дальнейшей службы в город Ковель Западной Украине.

Спустя несколько дней нам выдали командирскую форму ВВС РККА с летной эмблемой на рукаве, документы и мы отправились к новому месту службы.

Так, в Одессе, в 1939 году, в звании младшего лейтенанта закончилась моя юность. Вспоминая жизнь в Одессе, помню, что море Черное видел, но ни разу не пришлось окунуться; в мае уезжали в лагеря и осенью только возвращались в Одессу. Получается первым делом самолеты, а море, как и девушки — потом.

Глава II. Довоенная служба

В октябре 1939 года в составе группы из 11 человек я расстался с Одессой и мы отправились к новому месту службы, в 17-ый истребительный авиаполк. По дороге пришлось заехать в Луцк, где находилась 13-я авиадивизия и нам указали, что наш полк находится в лагерях, в районе станции Голобы, между городами Ровно и Ковелем. В штабе дивизии нас приняли хорошо, сожалели, что нам дали неправильные координаты базирования 17-го полка.

До сих пор помню посещение маленького ресторанчика в Луцке: обед был обильный, вкусный и натолкнул тогда на благодушный вывод: вот жизнь людей и стала лучше.

Поездом доехали до Ровно, сделали пересадку на Ковель и прибыли вечером в Голобы. Связались с полком и, дождавшись полуторки, только ночью приехали в часть. На КПП нас встретил оперативный дежурный — лейтенант Разгуляев, очень симпатичный и душевный человек, всю ночь он увлеченно рассказывал нам о буднях авиаполка, как летают, как живут летчики, одновременно сообщил, что скоро перебазируемся под Ковель, на аэродром Любитов. Утром мы прибыли к начальнику штаба, он побеседовал с нами и распределил по эскадрильям.

Нас, 4-х человек, определили во 2-ю авиаэскадрилью, командиром которой был ст. лейтенант Прокопенко Федор — невысокого роста, коренастый и крепкий, хороший смелый летчик, летавший днем и ночью. Всех нас, прибывших в полк, вначале ошарашило, что в полку на вооружении были самолеты И-153, тогда как авиаучилище мы окончили на самолетах — истребителях И-16. Мы все, молодые летчики, как-то быстро смирились с этим неприятно поразившим обстоятельством, кто-то даже философски заметил — что не делается, то к лучшему.

Прибыв в авиаэскадрилью, мы представились командиру. Он кратко побеседовал с нами, вызвал адъютанта, старшину эскадрильи и дал команду устроить нас в домах деревни Велицк, которая была неподалеку. Я был размещен в большой комнате дома, а койкой мне служила широкая деревянная скамейка. Таким образом заимел свой уголок для дальнейшей жизни. На довольствие поставили в летную столовую и кормили нас, летчиков, отлично.

Сразу же мы были разделены по звеньям. Моим командиром стал ст. лейтенант Ибрагимов, вторым летчиком в звене был ст. лейтенант Сергов Алексей (впоследствии генерал-майор авиации, Герой Советского Союза), а я — мл. лейтенант Архипенко Федор — третьим летчиком.

Все время мы проводили на аэродроме, изучали матчасть самолета, вооружение, инструкции по технике пилотирования и другую документацию, регламентирующую летную подготовку. Наша одержимость нравилась техникам и они все с удовольствием поясняли.

Сдав необходимые зачеты, я был готов начать полеты, но летать в 1939 году не пришлось: полк перевели на аэродром Любитов под Ковель к постоянному месту базирования.

Мы, молодые летчики, совместно с техниками уехали на автомашинах из лагеря и когда прибыли на аэродром Любитов, то увидели, что там продолжалось строительство, ангары для самолетов уже стояли, но без ворот, а большинство подсобных сооружений не готово.

Представитель батальона аэродромного обслуживания нас, молодых летчиков, отвез в Ковель, где и разместил по квартирам. Мне досталось койко-место в комнате, где жил еще какой-то военный из другой части, правда, ночевал он редко и виделся я с ним всего несколько раз. Хозяйкой дома была полька, пожилая и очень добрая женщина, относившаяся ко мне как к сыну, хотя мы тоже нечасто виделись, ибо вход в комнату был отдельный, а приходилось рано уезжать и лишь заполночь возвращаться с аэродрома.

Итак, зимой нам пришлось освоить ряд смежных строительных специальностей и регулярно ходить в наряд дежурными по караулам.

В апреле 1940 года мне пришлось полетать на польском военном самолете типа нашего Р-5, чтобы начать восстанавливать летные навыки.

Когда в начале мая на аэродром прибыл командующий ВВС Киевского особого военного округа генерал Астахов, помнится, все разбежались, так как на того, кто попадался ему на глаза, за малейшее нарушение он накладывал взыскание — 5 суток гауптвахты.

Вдруг он дал команду построить летный состав 2-й авиаэскадрильи. Построение произвели образцово и командир эскадрильи капитан Голов доложил ему. Генерал при обходе к каждому обращался с вопросом: «Вы кто?», а так как летчики имели дополнительные должности, то следовали ответы — «командир звена, адъютант, начхим, начальник парашютно-десантной службы». Я отрекомендовался заместителем комиссара авиаэскадрильи по комсомолу. Лишь один из нас не имел дополнительной должности и он ответил: «Летчик — истребитель, младший лейтенант Авлуков». Командующий при этом улыбнулся, пожал ему руку и сказал: «Здравствуй, товарищ Авлуков, наконец-то встретил летчика».

Во второй половине дня полку объявили боевую тревогу. Летчики поэскадрильно подняли машины в воздух и на свой аэродром не вернулись, а произвели посадку в Велицке под Голобой, где полк базировался в летнее время в лагерях.

Нас, молодых летчиков, отвезли в лагерь на автомашинах. Итак, началась лагерная жизнь. Снова сдали все зачеты по материальной части, вооружению, инструкциям и другим документам, регламентарующим летную работу и, таким образом, стали считаться готовыми к вылету на И-153. Прошли молодые летчики рулежку на самолете, который был сделан так, что рулить на нем можно, а взлететь нельзя, поскольку плоскости были лишены обшивки. Мне, к моему глубокому огорчению, рулежки сделать не пришлось, так как один летчик этот самолет поломал.

В один из июньских дней я впервые поднял в воздух истребитель И-153. На взлете удержал направление, а когда набрал высоту 120–130 м и начал делать первый разворот, самолет резко начал крениться и со снижением пошел вниз. Пришлось вывести машину из разворота и вновь начать маневр, совершая его более плавно. Посадку произвел точно у посадочных знаков, затем выполнил еще один полет на этом новом по тому времени истребителе, очень маневренном, хорошо оправдавшим себя в битве на Халхин — Голе.

Сделав несколько полетов по кругу на самолете И-153 для отработки взлета и посадки — основных элементов техники пилотирования, я приступил к освоению самолета в зоне по технике пилотирования, а затем и части боевого применения: учебные бои, стрельбы по конусу и наземным целям.